Делаю что могу. За это меня и спросят на Страшном суде

Настоятель больничного храма святых Косьмы и Дамиана, что при киевском Институте онкологии и радиологии, протоиерей Евгений Мелешкин — очень необычный священник. Его служение проходит, что называется, на передовой: в месте, где каждый день случаются трагедии и чудеса, где люди находят веру, надежду, где они ее теряют и где мир переворачивается с ног на голову. Или наоборот — с головы на ноги.

В больницах всегда с большой осторожностью относятся к открытию христианских храмов. Здесь же руководство всячески благоволит общине, поскольку сам приход многое делает для онкодиспансера. Прихожанами сформирована сеть доноров крови, которой еще пять лет назад и в помине не было.

И часто получаемые киевлянами рассылки с просьбой сдать кровь для больных раком детей, позволяющие решить хотя бы одну проблему онкодиспансера, — это дело рук именно общины храма святых Космы и Дамиана.

Создано сестричество, участницы которого часто обходят пациентов больницы узнают их нужды и оказывают помощь.

Большую часть пожертвований, получаемых на приход и жертвуемых ему лично, отец Евгений отдает на помощь больным детям. Когда подходишь к храму, видишь перед собой убогую палатку из тента, а внутри она завалена памперсами, детскими вещами и лекарствами.

Сам настоятель ни капельки не похож на тех попов, какими их рисует последнее время светская пресса. Он худой, с горящим взглядом, живет с женой и тремя детьми в крохотной квартире, ездит на одолженном одной из прихожанок стареньком Daewoo Sens и говорит, что всем доволен и ни в чем не нуждается.

Говорит отец Евгений с надрывом, на глазах часто выступают слезы. Еще одна особенность общины — сюда ходят православные самых разных взглядов — от весьма консервативных до очень либеральных. И все уживаются под одой крышей.

Забывают об извечных спорах и распрях по одной простой причине. В онкодиспансере ты видишь настоящую жизнь и настоящую смерть каждый день. И когда ты видишь это, все остальное отходит даже не на второй, а на двадцать второй план. Важно только одно — хоть чем-то еще помочь тем, кто в этом нуждается больше тебя.

— Почему решили стать священником?

— Наверное, это до сих пор для меня тайна. Потому что я не планировал становиться священником. Еще когда я поступал в семинарию, о священническом пути не думал. Но, Господь действует чудесными путями. И Его волей я здесь.

— Почему именно приход при онкодиспансере?

— Учась в семинарии, я слышал о некоторых проектах нашей Церкви по помощи детям в хосписах. И когда я услышал, очень проникся этим и загорелся участвовать в таком служение. Тогда не сложилось, но в сердце весть о них запала. И я молился, чтобы Господь, если Ему угодно будет, поставил меня служить в таком месте...

— Серьезно? Вы о таком просили?

— Да, потому что это место, где священник может более всего реализоваться. В хосписе, где есть человеческая скорбь, боль и необходимо настоящее утешение. И прежде всего утешение свыше. Могу сказать, что Господь услышал мои молитвы и мои стремления. И так сложилось, что открывался приход здесь при онкологическом институте. Была взята в аренду маленькая комнатка. И я начал служить и строить на этом приходе церковную жизнь.

— Чем служение в онкодиспансере отличается от любого другого?

— У священника одно служение — Богу и ближним. При этом священник — это тот, который лишь подводит человека ко Христу. Особенность больницы — здесь удобренная плодородная почва для сеяния Слова.

Человек, который соприкоснулся со скорбью, болезнью, начинает задаваться вопросами о смысле жизни и бытия. И зачастую приходит к Богу. Человек начинает понимать, что смысл жизни не только в том, чтобы обустроить земные дела. В нас вообще живет эта тяга к чему-то большему, более глубокому. Из-за болезни, из-за разрушения своих жизненных основ люди очень часто начинают это искать. И обращаются к Богу.

— Насколько вам сложно морально видеть каждый день горе и смерть?

— Мы видим не только горе и смерть. Но и Промысл Божий, чудеса и милость Бога. Господь не дает креста свыше сил. И если дает крест, то дает и силы, чтобы его понести, и благодать. Поэтому мы соприкасаемся не только со скорбями, но соприкасаемся с явным действием благодати и с явной милостью Божьей, которые почивают на этих людях. Если бы этого не было, здесь невозможно было бы существовать и находиться.

— Насколько больные в онкобольницах обеспечены всем необходимым?

— Моя первая задача — заниматься духовным вопросами, попечительством и пастырством. Слава Богу, что наш приход настолько развился, что есть волонтеры, которые взяли на себя ответственность помогать материально больным. Они ищут кровь, средства, лекарства. У меня есть возможность заняться не лекарствами, а душами.

— А что говорят волонтеры о ситуации в больницах?

— Зачастую сталкиваясь с такой серьезной проблемой, как рак, человек не может потянуть траты на лечения. То есть государственных лекарств и возможностей на всех не хватает. Поэтому на базе нашего храма пономарем и прихожанами был создан сайт donor.org.ua, который развился уже во всеукраинское движение.

Большинство волонтеров являются верующими людьми, православными. И они как раз взяли на себя такую заботу — помогать больным, удовлетворять их нужды в прямом взаимодействие с врачами. Они распространяют информацию, ищут меценатов, которые могли бы оплатить лечение. Одним словом, служат Христу через помощь ближнему.

— Что нужно делать, чтобы изменить ситуацию в корне?

(пауза)  — Не знаю. Но, я делаю то, что могу. За это с меня и спросят на Страшном суде. Я не могу изменить наше государство и его политику. Но я могу прийти утешить, совершить таинство и, главное, подвести больного к Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу. Я могу помолиться с человеком и привлечь к нему благодать.

Конечно, конкретная финансовая помощь очень важна, но не все решают деньги. Это важная сторона, без которой не будет лечения. Но этим должны заниматься другие люди. Волонтеры, меценаты, наши прихожане. Священник же занимается священством. Нам приносят деньги в храм и жертвуют для больных детей. Мы передаем эти деньги волонтерам, которые отдают их родителям больных детей.

Они знают все эти насущные проблемы, взаимодействуют с медиками и с ними решают, кому из больных сейчас наиболее важно и срочно отдать эти деньги. Таким образом, приход помогает больным и материально.

— Что важнее для больных — помощь материальная или духовная?

— И та, и другая.

— Как возникла идея создать сеть доноров?

— Когда у нас образовывался приход, мы столкнулись с материальными проблемами прихожан. Прежде всего не хватало доноров крови. Лечение детей требует достаточно большого количества доноров. И мамы больных детей ходили в воинские части, студенческие городки... искали тех, кто мог бы сдать кровь. Это кризисная ситуация — ребенок на химии лежит, а мамка бегает... (Пауза).

Конечно, больно было на это все смотреть, и мы решили помочь. Начали писать объявления, размещать в тех местах, где могут быть такие доноры — образовалась небольшая база данных. И начались звонки. С одной стороны звонят доноры, с другой стороны — мамы, и я начинаю обзванивать всех, на это уходит огромный кусок сил, времени, энергии.

Я стал чувствовать себя не священником, а скорее менеджером. Потом познакомились с Сашей Брусиловским. Он параллельно с нами занимался донорством. В том числе и сам сдавал кровь. А потом, как программист, человек, связанный с компьютерами, он создал сайт Donor. org. ua.

Появились волонтеры, началось движение помощи больным. Также при храме появилось сестричество, которое ходит по палатам, узнает нужды больных и помогает им. Слава Богу, что нашлись такие люди, которые сделали это лучше, чем я, а я занялся тем, что могу делать. Служением Богу. Тем, чем должен заниматься священник.

— Как болезнь меняет людей?

— По-разному. В зависимости от того как человек несет болезнь: со Христом или без Христа. Здесь можно увидеть радость встречи с Богом, Которого человек обрел через эту болезнь. А можно и глубину отчаяния и уныния, когда человек, не имея Христа и надежды, потерял все, что у него есть.

— В последнее время Украина вышла на второе место в Европе после Венгрии по темпам распространения онкологических заболеваний. С чем это, по-вашему, связано?

— Это больше вопрос к медикам. Но, думаю, в целом они дают правильные ответы на этот вопрос — плохая экология, неправильный образ жизни, неправильное питание, стрессы.

— Почему Бог допускает такую страшную болезнь, как рак?

— Мы все больны неизлечимой болезнью. Рано или поздно мы все умрем, но у каждого это происходит по—своему. А относительно того, почему Господь допускает иным умереть раньше, хорошо сказал святой Игнатий Брянчанинов. По его словам, если ты попытаешься понять или объяснить Промысл Божий, то непременно ошибешься.

Господь своими мудрыми путями приводит человека ко спасению. И страдания от онкологической болезни — это ничто по сравнению с тем, что человек может испытывать, если его вечно будут терзать угрызения совести уже в мире ином. Если страдание приводит к поиску Бога, Его обретению, прощению и изменению своей жизни, то в этом страдании есть смысл.

— Были ли на вашей памяти чудесные исцеления больных раком?

— Да, были. Самый знаменательный случай, когда мальчик долго проболел саркомой Юинга, его долго лечили здесь. В итоге болезнь врачи победить не смогли. И семья поехала в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру. Они некоторое время прожили там и все время очень усердно молились. И когда приехали, опухоль не обнаружили. Они четко поняли, что это ответ Бога на их молитвы.

Был такой случай, когда младенец лечился, и было видно, что мальчик угасает. Мама понимала исход, но не оставляла молитв. И Господь положил ей на сердце, что для исцеления ребенка ей нужно совершить какой-то подвиг. Например, взять еще одного ребенка из интерната.

Она понимала, что это тяжелая ноша. И когда ребенку стало совсем плохо и у него начались тяжелые боли, она стала на колени и в молитве дала обет Богу, что если ребенок выживет, она возьмет еще одного из детдома. Как только она произнесла эти слова, ребенок перестал кричать. Через некоторое время ребенку стало лучше.

Она поехала в поликлинику сделать анализы. Врачи стали ее ругать — зачем вы заказываете такие анализы — как раковому больному, у него же все нормально. Она приехала сюда, и здесь подтвердили, что ребенок теперь совершенно здоров. Это документально подтверждено. Когда они пришли ко мне в храм, я не мог поверить своим глазам. Умиравшее дитя резво бегало по храму...

Но это не самые главные чудеса. Ведь главное чудо — когда человек приходит к Богу и открывает для себя жизнь вечную. И таких чудес здесь происходит очень и очень много.

Были и другие случаи. Скажем, в основании этой палатки есть кирпичик, который вложил ребенок. Я его очень хорошо помню. Он долго лечился в нашей больнице, но победить болезнь не смог.

Он очень тяжело умирал, и я тяжело переживал его смерть. Мама постоянно звонила и в онлайн-режиме рассказывала мне, что с ним. И меня поразило, когда он после всех страданий и ужасов, перед самой смертью вдруг обрел поразительное спокойствие и ясность ума и стал наставлять маму, как ей жить дальше, что делать и что будет в дальнейшем. А потом увидел лестницу, которая вела на Небо, и ангелов. Это были поразительные вещи, которые вообще невозможно объяснить рационально.

— Как так получилось, что делая такое нужное дело, вы служите в такой убогой палатке?

— Хоть это и палатка, но здесь очень уютно. У нас очень крепкий приход сложился, где каждый прихожанин старается нести служение и приносить пользу. Есть люди сторонние, которые приносят пожертвования, которые идут на больницу. Надеемся, что с Божией помощью, когда-нибудь, на месте этой палатки будет красоваться большой, вместительный храм.

— У вас на приходе есть люди прямо противоположенных взглядов — одни весьма консервативные православные, сторонники арх. Рафаила Карелина, другие, напротив, взглядов довольно широких. Как они уживаются? Что их объединяет?

— Я могу ответить лишь известной фразой: «В главном единство, во второстепенном свобода, во всем любовь».

Беседовал Олег Гавриш

Газета «Прямая речь» № 107