Что делать с обидами?

Очень часто на сайт «Молодость не равнодушна» приходят вопросы о прощении. Авторы писем просят не публиковать писем на сайте, поскольку информация там личная. Тема же вопросов, как правило, следующая: как простить обиды детства? Как простить человека, однажды предавшего, но с которым жить дальше? И на фоне десятков похожих вопросов в лучшем случае один такой «как заслужить прощения у того, кого обидел я?»

Мне в этом видится интересный подтекст. Неужели пишут на сайт только те, кого обижают? Или же мы настолько любим «хранить обиды», что начинаем страдать приступами избирательной амнезии? Нанесенные нами обиды мы не то, что не помним, мы их попросту не замечаем, в то время как в долговременную память «записываются» все обиды нанесенные нам?

Попробуем разобраться в том, что такое обидчивость и отчего нам так сложно прощать.

«Место хранения обид»

Именно так, однажды девушка, обратившаяся ко мне за помощью, назвала свое сердце — «место для хранения обид». При этом, перебирая в памяти обиды она казалось бы искренне желала от них избавиться раз и навсегда. Мой простой вопрос, для чего же вспоминает и говорит о них уже несколько консультаций, поставил ее в тупик.

«Как зачем? Ведь обиды нужно выговорить и прожить. Может Вы покажете мне, в чем я не права и как мне тогда скорее забыть обиду».

Удивительный подход, это если бы человек страдающий алкоголизмом вдруг стал ходить на ликероводочный завод консультироваться у специалистов о составе винопитного изделия и о том, как пагубно влияет алкоголь на здоровье.

Увы, это одно из заблуждений популярной психологии, которое сейчас распространяется с нереальной скоростью. Причина такого успеха данного подхода ясна — наша гордыня получает отличную пищу и растет себе на здоровье. «Если бы нас не одолевала гордыня, мы не жаловались бы на гордыню других» — говорит об этом вполне мирской человек Ларошфуко.

Совет «выговаривать и проговаривать обиду» так же абсурден, как и совет не сдерживать свои сексуальные импульсы (а то вредно для здоровья), и уметь выражать свои эмоции (даже самые неприглядные). Иногда читая, психологическую литературу просто диву даешься. Еще сотню лет назад, писателя подобных советов большинство людей сочли бы сумасшедшим. Сейчас же книги расходятся тысячными тиражами. Наверное, нам приятно читать о том, что наука, оказывается, советует быть несдержанным и самолюбивым, это полезно для здоровья.

Совет этот настолько часто и повсеместно пропагандируется, что никто не знает уже не истоков этого совета, ни его подлинного смысла.

«Истоки обиды»

Что говорит об обидах психология?

Что это за механизм, способный так долго и навязчиво держать нас в своих лапах?

Истоки обиды нужно искать в детстве. Именно в детстве мы переживаем первый опыт обиды и связан он как правило, со взрослыми. Обида это всегда «детская» позиция по отношению к «взрослому». Если расчленить обиду на составляющие, то картина будет следующей: у ребенка есть определенные ожидания, в какой-то момент взрослый реагирует на поступок чада не так как всегда и тем вызывает негативную реакцию последнего. Часто взрослые тоже не могут остановиться и вместо того чтобы просто на этом поставить точку, начинают подчеркнуто равнодушно реагировать на поведение ребенка, которое уже продиктовано недоумением и обидой. Замыкается порочный круг. Ребенок вынашивает планы сладкой мести, сладкой потому, что наказание родителя будет состоять в том, что когда он — ребенок умрет, то тот будет его горько оплакивать всю жизнь. «Я сломаю себе ногу, сверну шею, обреюсь наголо, и будет у вас ребенок хромой безголовый, лысый урод. Так вам и надо!». Абсурд, не правда ли?

Теперь рассмотрим реальную ситуацию.

Дома Оле позволяли говорить не совсем приличные выражения. Например, она могла сказать, на кого-то что он выглядит как обезьяна или толст как свинья. Чаще всего замечания ребенка в адрес взрослого были настолько остроумны, что вызывали смех. И хотя мама хмурила брови и грозила пальцем, но прысканье от смеха членов семьи лишь подзадоривало девочку. Однажды попав в большую компанию, Оля привычным для себя образом назвала хозяйку дома «слонихой», за что получила оплеуху и отстранение от стола и детских игр. Родители рассердились не на шутку. Весь вечер Оля простояла в темной прихожей. Чем больше проходило времени, тем сильнее была обида и ненависть к старшим. Родители же выбрали «тактику» не обращать внимания. Конечно на лицо здесь дефект родительского воспитания. Но сейчас не об этом, мысли девочки были о сладкой мести. В детстве, как правило, все подобные мысли переживаются через представление того, как будут плакать обидчики, что причинили боль такому хорошему ребенку.

Ребенок часто рисует себе сцены, в которых он поступает героически и умирает. И вот тогда все поймут, как они были неправы. В вышеупомянутом случае, прошло много лет, и Оля, уже совсем не девочка, до сих пор винит родителей в двойных стандартах воспитания — в том, что то что происходило у них дома и вне дома, было порой кардинально отлично. Оля искренне считает себя человеком с душевной травмой и изо всех сил уже много лет пытается простить обиду родным. Но пока, проговаривая свою обиду и читая «нужную» литературу она по-прежнему не может заставить себя провести дома у родителей, хотя бы один праздник или отпуск.

Итак, обида, это «детская» реакция на несоответствие между тем, что ожидалось и тем, что вышло.

Ну что, взрослеем вместе?

Человек, который часто обижается — инфантилен. И даже если обиды эти «незаслуженны и с ним действительно поступили несправедливо» — это ровным счетом ничего не меняет. Все что расходится с нашими ожиданиями и представлениями о благе — будет нам казаться несправедливо. По этому поводу не скажешь ничего лучше чем то, что если бы Господь поступал с нами по справедливости, то не было бы нам прощения, но Господь с нами поступает по милости!

«Взрослость» заключается еще и в том, чтобы уметь принять поступки другого с уважением его личной свободы. И даже если он «специально» говорит что-то неприятное, взрослый человек будет видеть в этом не только то, что «все направлено против него».

Именно детский эгоцентризм заставляет нас думать что «он это делает специально, чтобы меня позлить (расстроить, и т.п.)». Логично ли все действия другого воспринимать как причину отношения к себе. Ведь часто выясняя обиду, можно увидеть, как недоумевает «обидчик» — он ничего подобного не имел ввиду, и ничего такого не думал даже.

«Паразитизм»

Обида это паразит. Паразит не может существовать без источника питания. Именно поэтому тот, кого обидели, не спешит по настоящему рвать отношения с обидчиком. Цель иная, добиться, чтобы тот испытал вину и просил прощения. Если перевести это на язык святых отцов — то наша гордость и самолюбие требуют поклонения и стояния на коленях перед такой значимой особой как Я. Ведь именно меня не поздравили с днем рождения! Именно на встречу со мной человек опоздал! Именно мне не отдали вовремя долг! Во всем этом видно одно — как могли СО МНОЙ так поступить?

Обида — вредная привычка, наравне с любой другой. Чем больше позволяешь себе медлить с тем, чтобы ее бросить, тем глубже она укореняется.

Не стоит поэтизировать обиду, придавая ей немыслимые силы и говоря «это сильнее меня!». Разве может быть сигарета или ковыряние в носу сильнее человека — образа Божия? Так вот обида это такая же привычка, и если мы отдаемся ей в рабство, то нужно помнить что оно добровольное.

Думать что «я слабее» выгодно, ведь тогда ответственность за прощение обиды снимается. Но нет, мы сильнее, именно поэтому Господь безо всякий «но» твердо и кратко говорит нам прощать. Нет здесь сносок и ссылок на то, что прощать все кроме несправедливых обид или еще чего-то. Любая обида нам кажется несправедливой, ведь она затрагивает нашу гордость. А гордость всегда нам шепчет, что все должно быть по-нашему.

Проговаривать ли обиды, выносить ли их на обсуждение и выяснение — личное дело каждого. Важно помнить, что вынося обиду на суд третьему лицу, мы можем услышать от него краткое «прости», и где гарантия что в нашем списке личных обидчиков не появится еще один? Ведь так сладко верить в то, что весь мир у тебя в должниках!

Анна Лелик, психолог

Приближается Великий Пост — время сугубой молитвы и покаяния. В преддверии Поста православные христиане приходят в храм, чтобы помолиться о помощи Божьей во время Поста, а также чтобы попросить прощения у тех перед кем виноват, и самому простить все обиды.

Мне, как священнику больно смотреть на то, как это все больше превращается в какую-то профанацию, в так сказать, символическое действие.

Как это выглядит сейчас в основном. Совершенно незнакомые или мало знакомые друг другу люди начинают класть земные поклоны и просят друг у друга прощения. Получают это самое прощение и с чувством выполненного долга идут по домам. А дома у каждого есть родные, друзья, соседи, на которых мы держим обиды или которых, не замечая того сами, обижаем.

Но у них отчего-то просить прощения не спешим — они, дескать, не верующие, могут не простить, да еще и настучат по голове. А нам как стерпеть такое унижение? Куда легче в храме с незнакомыми или с теми с кем приятно и радостно общаться, друг другу в ноги кланяться.

Глубокие по своей сути смысл этой службы, и чина прощения мы превращаем, простите в цирк. В душе у нас мало, что меняется от таких елейных «простите», а близкие наши, видя такую «проповедь» еще больше обозлятся. И виной тому мы, наше неправильное поведение. Ведь если мы, православные, не можем переступить через себя и простить или попросить прощения у того, кто реально возможно причинил боль или кому причинили ее мы, то о чем говорить?

Когда ко мне после вечерней службы в воскресение подходят незнакомые мне люди и кланяясь в ноги говорят «простите», я откровенно спрашиваю: «За что?». «Ну, просто так, простите». «Да я Вас впервые вижу, вы знаете как меня зовут?». «Нет. Но Вы же тут служите».

Диалог этот лично мне кажется абсурдом, и как по мне то ничего общего с истинным Прощеным Воскресением не имеет общего.

Давайте постараемся в это Прощенное Воскресение с умом и ответственностью подойти к прощению. Ведь впереди Пост, и если мы фальшивы в своих «прости» перед ближними, то какой искренности ждем мы от себя чтобы сказать «прости» перед Богом?

Архимандрит Иоасаф