Человек, который строит монастыри

22 May 2012

О владыке Ионе, прежде всего, можно сказать, что в его жизни и деятельности царит гармония. Наверное, та самая, которая приходит, когда человек отрекается от себя, от всего земного и всецело доверяет свою жизнь Богу.

«Отныне у православной молодежи — свой епископ» — так полгода назад разнеслась весть о решении Священного Синода рукоположить нового архиерея Украинской Православной Церкви. И так с легкой руки интернет-общественности и носит титул «молодежный» викарий Киевской Митрополии, наместник Киевского Свято-Троицкого Ионинского монастыря епископ Обуховский Иона (Черепанов).

…После третьего курса мединститута он «успешно», по его собственному выражению, завалил сессию, чтобы ничто, наконец, не отвлекало от послушаний в любимой Лавре. Когда позвали в Ионинский, пришел, принял постриг и дал обет «умереть в этом монастыре». Став настоятелем Ионинского — после архиерейской хиротонии и назначения на кафедру прежнего наместника архимандрита Агапита (ныне епископ Северодонецкий и Старобельский), — служил, окормлял паству, восстанавливал Троицкий храм и строил монастырь.

А еще — с теплом, и вниманием, и с большим удовольствием общался с молодыми прихожанами. Потому что и собственный период воцерковления, пришедшийся как раз на 17 лет, хорошо запомнился — жаждой Бога, знаний и общения.

Эту «молодежную» струю подхватила братия, почувствовали прихожане — и завертелось… Ионинские чаепития по четвергам для молодежи много лет назад начинались с двух десятков человек, а теперь это — 250-300 ребят на каждой встрече. Волонтерство при обители поднимали несколько горящих сердцем активистов, а сейчас это — почти 500 человек, работающих по пятнадцати направлениям. Начав с «молодежки», вчерашние школьники и студенты создали уже и семейное движение. И со всем этим при Ионинском — любимый многими журнал «Отрок.ua», пока единственная в Киеве община для людей с недостатками слуха, туристический клуб, детская и взрослая воскресные школы, знаменитый хор и певческие курсы, возрождающая древние традиции вышивальная мастерская и издательская деятельность…

В конце 2010 года тогда еще отца Иону, главу молодежного отдела Киевской епархии, Священный Синод назначил главой Синодального отдела УПЦ по делам молодежи. Спустя полгода, в августе 2011 — благословил быть епископом.

Но, пусть и признанный «самым молодежным», владыка Иона, прежде всего — строитель монастырей. Ионинский, Зверинецкий, Спасо-Преображенский Нещеровский, подворье в Большой Ольшанке… И в этой грандиозной стройке, длящейся непрерывно вот уже почти 15 лет — всё та же гармония. Та самая, которая наступает, когда человек отрекается от себя, от всего земного и всецело доверяет свою жизнь Богу.

***

О самом любимом своем делании, о самых первых встречах со своими монастырями, а еще — о самом частом своем сне, читайте от первого лица.

То, что люблю больше всего

В каком-то интервью я уже говорил, что в душе остаюсь ризничим. Для меня самая большая радость — это благоукрашение храма. Это самое интересное, с наибольшим удовольствием этим занимаюсь.

Потому что Литургия — это небо на земле. И храм — это маленькое, может быть, бледное, но подобие рая. Поэтому в храме должно быть все красиво. А Богу должно приноситься все самое лучшее.

Конечно, главная жертва Богу — «дух сокрушен», но все-таки любовь должна проявляться и в каких-то видимых вещах.

И потом, всё, что милостью Божьей строится — строится для людей: для прихожан, для братии. Хотелось бы, чтобы внешнее благолепие способствовало внутреннему деланию.

***

…Самый мой частый сон — мне снится, будто я восстанавливаю огромный старинный храм. Я только-только попадаю в этот храм и размышляю, с чего начать: вот, нужно сделать крышу, потом приниматься за эту часть, а ту отгородить и начать реставрацию отдельно…

Сон может варьироваться — храм с какими-то корпусами, той или иной архитектуры. Но обязательно — большой, и очень запущенный.

Лавра

Постриг я принял в Ионинском монастыре, но у меня еще и Лавра была…

В Лавре я нес несколько послушаний. Был звонарем — на Большой лаврской колокольне. Звон — это то, что умею и люблю.

Еще трудился в казначействе, в книжной лавке. В 1990‑х в Лавре открылась специальная лавка, где продавались исключительно книги. Располагалась она при входе в галерею из Ближних в Дальние пещеры. Духовная литература пользовалась не таким спросом у туристов, как свечи и иконы, и в эту лавку в основном приходили верующие воцерковленные люди.

Интересно было за ними наблюдать. Насколько уже глаз пристрелялся — покупатель только подходил, и уже было понятно, как он будет себя вести: или спросит какую-то конкретную книгу и уйдет, или будет пересматривать все книги. Или будет морочить голову:

— А у вас есть такая-то книга?
— Нет, уже их распродали.
— А посмотрите, вдруг осталась… Вон та, случайно, не она?
— Нет, это другая. Таких точно уже нету.
— Ну вы поищите…

То есть, безошибочно можно было определить, что именно человек хочет.

И в лавке было время для чтения. Много книг тогда прочитал…

Ионинский

В Ионинский монастырь я попал весной 1993 года, мне шел 22‑й год.

Моя память как-то избирательно воспоминания фиксирует, но очень ярко запомнилось, как попал в обитель в первый раз.

Наместник отец Агапит пригласил в монастырь, я пришел на богослужение — это было весной, Фомина неделя — следующее воскресенье после Пасхи. После службы мы вышли с отцом Агапитом, с певчими, сели на склоне перед храмом погреться на солнышке. В храме тогда было холоднее, чем на улице, потому что за зиму он основательно промерзал…

И я хорошо запомнил маленькие деревца, только-только посаженные — какие-то веточки из земли торчали. А сейчас это уже огромные шелковицы перед входом в храм — их особенно любят дети.

Вот этот склон, солнышко, веточки из земли — мое самое яркое воспоминание о первых днях в монастыре.

***

Наместником у нас тогда был замечательный человек, ныне епископ Агапит, который собрал ядро нашей братии и на пустом месте создал здесь монастырь. Мне оставалось только поддержать начатое им.

При нем, собственно, при полном отсутствии средств стали вестись восстановительные работы. Он совершенно не отчаивался, видя полнейшую нищету и запустение. Тогда по воскресным дням на службы к нам ходило не более 20 человек — причем, в основном старушки из окрестных домов. Но и при таком убожестве, в такой нищете отец Агапит решительно приступил к реставрации храма. Шаг за шагом, постепенно.

В основном все делалось своими руками. Разрушались капитальные перегородки, построенные в советское время, вывозился мусор, восстанавливались потолки. Что примечательно, старые прогнившие деревянные балки мы вырезали и опускали вниз лебедкой вручную. На их место поднимали железные — также лебедкой вручную. Ни о какой технике безопасности тогда как-то и не думалось, но Господь хранил.

***

В первые годы в монастыре с кормежкой было плохо, мы реально голодали. Помню, как-то раз на панихиду в воскресенье принесли несколько булок и старое варенье. Так мы эти булки нарезали, засушили и в течение недели ели, запивая разболтанным с водой вареньем. Потом, со временем, ситуация с питанием улучшилась.

Во все годы Господь посылал благотворителей, мы могли привлекать специалистов и реставрировать монастырь. Причем, люди сами откликались на наши нужды. Так, однажды мы повесили объявление, что для издательской деятельности монастырю нужен компьютер. К нам обратился прихожанин, выразил готовность помочь. Одним компьютером он не ограничился, стал живо интересоваться проектами монастыря. С тех пор — это наш друг и постоянный благотворитель.

***

В конце 1998 года, когда отец Агапит был назначен епископом Хустским и Виноградовским, встал вопрос о том, кто займет его место. Предстоятель нашей Церкви спросил у отца Агапита, есть ли у него преемник. Тот ответил, что есть — игумен Иона. Когда Блаженнейший меня увидел, усомнился…

Я был совершенно юного вида, худой, выглядел не на 27, а лет на 20. Понятно, что Блаженнейший не мог сразу назначить такого на должность наместника монастыря, поставил на полгода исполняющим обязанности. А спустя время присмотрелся, и я был в должности утвержден.

Зверинец

Первый раз о Зверинéцких пещерах я узнал из книги П. Толочко «Тайны киевских подземелий». Это была тоненькая брошюрка, изданная в советское время, с описанием наиболее известных пещер Киева, в том числе и Зверинецких. Слово Зверинéц мне почему-то запомнилось.

***

Спустя много лет, в один прекрасный момент выяснилось, что Зверинецкие пещеры находятся недалеко от нас (от Ионинского монастыря), на территории частного сектора. Мы сходили туда с отцом Агапитом, посмотрели. Доступ в пещеры для посещений был ограничен, но нам всё же удалось попасть внутрь. Как сейчас помню, они меня поразили и впечатлили.

Как оказалось, этими пещерами активно интересовалась некая матушка Фотиния — совершенно непонятной конфессиональной принадлежности, с намерением получить их в свое пользование. Мы сыграли на опережение, так как на тот момент, 1997 год, уже были достаточно известным монастырем. Обратились в Музей истории города Киева, в ведомстве которого находятся пещеры, и музейные сотрудники, слава Богу, пошли нам навстречу. Глава отдела «Киев подземный» Елена Воронцова, автор монографии о Зверинецких пещерах, очень расположилась к нам, и мы заключили договор о совместном использовании пещер, который действует до сих пор.

Совместно с музейными работниками мы смогли наладить посещение подземелий с экскурсиями, облагородили прилегающую территорию.

***

Сами пещеры являются памятником археологии, поэтому в них не проводится ни строительных, ни любых других видов работ. Если что-то и делается, то только с ведома и согласия музейных сотрудников.

Но рядом с пещерами совершается грандиозное строительство — возведен целый монастырский комплекс и действует отдельный Архангело-Михайловский Зверинецкий мужской монастырь.

Над входом в пещеры построен храм в честь Всех преподобных Зверинецких, рядом строится собор в честь иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радость» с нижним храмом во имя святителя Иоасафа Белгородского и священномученика Иоасафа. Священномученик Иоасаф (в миру — князь Владимир Жевахов) был одним из инициаторов возрождения Зверинецких пещер в начале ХХ века. В 1920‑х годах он принял монашеский постриг, был епископом и в 1937 году расстрелян. Несколько лет назад был канонизирован Русской Православной Церковью.

Пещерная церковь освящена в честь Архистратига Михаила — так как это сердце монастыря. Собственно, в честь Архангела, по преданию, названа и сама обитель.

***

Подземные галереи Киево‑Печерской Лавры, как известно, многократно перестраивались, укреплялись кирпичными сводами, их постоянно посещали паломники и туристы. Пребывать в них достаточно комфортно — тепло, сухо, и может сложиться превратное впечатление, что и тысячу лет назад в них вполне нормально можно было существовать.

И только попадая в Зверинецкие пещеры, люди понимают всю высоту подвига Печерских преподобных, понимают, в каких подвижнических условиях жили наши первые святые. Меня поражает этот древний дух аскетизма, думаю, ощутят его и те, кто будет приходить в это святое место.

Нещеров. Спасо-Преображенский

Несколько лет назад, в начале 2000‑х, к нам обратился священник, который служил в Спасо-Преображенском храме села Нещеров Обуховского района Киевской области: он планировал уехать с семьей в Россию и предлагал монастырю взять опеку над этим древним храмом. Он считал, что храм должен быть монастырским, потому что само место очень способствует устроению там обители. Тем более, что, как он рассказал, в годы гонений при храме жили монахи Ионинского монастыря. И даже, по некоторым данным, в нем хранилась часть ионинской библиотеки. Этот факт подтверждается, например, тем, что когда храм открылся, один из сельских жителей принес нам старинный портрет преподобного Ионы…

***

Когда я первый раз приехал, то был очарован красотой местности — церковь в стиле украинского барокко расположена в очень живописном месте, на горе, над старым руслом реки Стугны — очень древней, известной по многим летописям.

Строил храм какой-то совершенно гениальный архитектор. Фундатором церкви, мы знаем, был казацкий полковник Иван Гудым-Левкович. При Екатерине ІІ он стал знатным вельможей и решил в своем имении построить капитальный храм. Неизвестно, какого архитектора он привлек — не сохранилось никаких данных, но все из современных зодчих, кто приезжает смотреть храм, не перестают поражаться.

Сравнительно в небольшом прямоугольном объеме расположен полноценный большой Преображенский храм; очень уютный теплый придел в честь Усекновения главы святого пророка Иоанна Предтечи; помещение с новообустроенным в нем баптистерием, в котором совершается крещение полным погружением; жилые помещения; и достаточно большой подвал, где сейчас обустраивается храм в честь Новомучеников и исповедников Русских.

К слову, о том, как возникла идея сделать церковь в подвале. Зарешеченные окна под сводчатым потолком наводят на мысли о застенках НКВД. Находясь здесь, как-то образно представляешь себе, как томились в заключении мученики за веру ХХ века…

***

В 2004 году Предстоятель нашей Церкви Блаженнейший Митрополит Владимир благословил при этом храме устройство скита нашего Ионинского монастыря. Но так как в документах для государственной регистрации нет такого понятия, как скит, или приход, или монастырь, то скит юридически оформлен как отдельный Спасо-Преображенский монастырь.

Большая Ольшанка

Подворье Ионинского — женский монастырь в честь иконы Божьей Матери «Отрада и утешение».

Братия монастырей — Ионинского, Зверинецкого, Нещеровского — формировалась в основном из наших прихожан. Люди ходили к нам на богослужения, чувствовали, что такая жизнь им близка по духу, и оставались, принимали постриг. У нас действительно братия — дружная, дружелюбная, во многом единомышленная.

Так и прихожанки. Появились те, кто хотел вести монастырскую жизнь под духовным окормлением нашей обители. И тогда мы вспомнили еще об одной традиции дореволюционного Ионинского — наряду с возрождающейся у нас издательской, социальной деятельностью и миссионерскими проектами.

Как известно, до революции в Ионинском жили как монахи, так и монахини. Причем преподобный Иона, по свидетельству одного из старых монахов, называл Ионинский «прибежищем заяцев», то есть монахинь, которые жили при монастыре. У сестер была отдельная территория, где они подвизались с таким же строгим уставом, как и братия.

***

Существовал также отдельный женский Знаменский скит, который был расположен на территории, ныне примыкающей к парку Нивки. И вот у нас возникла идея восстановить этот скит.

Долго занимались изучением его точного местонахождения. Но выяснилось, что то место сейчас застроено жилыми домами, а на территории парка Нивки никакой возможности строить скит не было. Единственное, что смогли добиться, это на небольшом участке, примыкающем к парку, в непосредственной близости от прежнего месторасположения скита, возвели деревянную церковь, приписанную к нашему монастырю.

Пока планировали создавать женский монастырь, решили заодно обустроить для него загородный скит, чтобы сестры могли периодически выезжать из города, организовать небольшое подсобное хозяйство.

Достаточно долго искали какой-то участок, но ничего не находилось подходящего. И вот как-то раз наши прихожане пригласили посмотреть участок в селе Большая Ольшанка Васильковского района Киевской области. Я приехал, увидел прекраснейшую панораму, и был пленен красотой этого места.

Как раз выяснилось, что нет никакой возможности для построения монастыря в городе, и поэтому решили строить в том месте, которое присмотрели для загородного подворья.

***

В архитектуре максимально использовались прототипы, реально существующие в афонских монастырях и храмах. Фактически каждый архитектурный элемент в Большой Ольшанке имеет реально существующие аналоги в афонской архитектуре.

И очень много дельных советов при устроении духовной жизни этого монастыря нам дает игумен монастыря Дохиар на Святой горе Афон архимандрит Григорий. При Дохиаре существует женский метох — в поселении Сохос недалеко от Фессалоник — большая женская обитель, в котором подвизаются сестры под духовным руководством архимандрита Григория.

***

В настоящее время монастырь достраивается. Сейчас в нем уже ведутся внутренние отделочные работы.

А сестры пока что живут в Киеве на квартире, совершают последование будничных служб келейно, но по праздничным и воскресным дням вместе с настоятельницей игуменьей Арсенией молятся за богослужением у нас в Ионинском...

Вместо эпилога

Владыка Иона очень любит «свои монастыри». Для храмов скрупулезно и собственноручно подбирает всё — от дверных ручек и узоров на киотах до форм крестов на куполах и орнаментов на облачениях. Нет роскоши, но получается роскошно. Нет пышности, но выглядят храмы — по-царски.

И эта царственность, величие, великолепие очень многих смущает. Приходится слышать, что «хорошо современным монахам спасаться — в золоте да серебре, да расшитых митрах, сытые и довольные…»

Владыка на такие слова лишь плечами пожимает: «Храм — это не частная собственность. Это принадлежит всей Православной Церкви. И это — достояние людей, всех, кто приходит сюда молиться и спасаться».

Православный журнал «Лоза»