Мне исполнилось всего двадцать два года. Но я уже имела специальность, жильё и вовсе не была наивной девочкой. Недалеко от работы находилась церковь. Мне часто хотелось туда зайти, но не решалась. Наверное, оттого, что просто не знала, как себя вести, что делать, а подсказать было некому.

Зато в ресторанах с друзьями я чувствовала себя очень комфортно, тем более что моя внешность привлекала молодых людей, и быть «обаятельной и привлекательной» не составляло никакого труда. Молодой человек носил меня на руках, а яркое лето сводило нас обоих с ума. Но... лето закончилось, и я почувствовала себя плохо.

Беременность меня ошарашила. Друга тоже. Не помню, чтобы он настаивал на аборте, наоборот, собирался жениться, но как-то без особой радости. А я вдруг оказалась одна, сама с собой, и даже не могла никому ничего рассказать.

Родить? Но это значило потерять работу! И ещё я понимала, что БУДЕТ ТРУДНО. «Добрая» подружка посоветовала тайно сделать аборт (в то время официально это было довольно сложно). И я ПРОСТО пошла и ПРОСТО УБИЛА своего ребёнка.

Любимый ждал меня в коридоре. Кажется, я даже не поняла, что произошло. А через три дня попала в больницу и пролежала там месяц. Было время подумать...

Впрочем, думаю я об этом уже тридцать лет! Думаю о том, что убила не только своего ребёнка, но и внуков, и правнуков... Спрашиваю: «Господи, почему я сделала это?!», но ответ знаю сама: хотела жить для себя, хотела свободы и беззаботности. Эгоизм, себялюбие, распущенность, безответственность...

Боль в душе, стыд не оставляют меня до сих пор. Я смотрю на двух своих детей и думаю, что старшему ребёнку было бы уже тридцать. Какой бы он был: мальчик — сильный, добрый, мужественный мужчина, девочка — нежная красивая, преданная женщина? Как и чем можно искупить такой страшный грех?!

Лет пятнадцать назад, после исповеди, я решила: если Господь хотел, чтобы у меня было трое детей, значит, их должно быть трое. Мне часто приходилось бывать в детских домах по работе, но со временем я стала приходить туда сама, просто, чтобы помочь в тех вопросах, в которых была компетентна. Однажды я увидела мальчика лет восьми, который классно читал стихи и танцевал.

Мы поговорили с ним. И... мне так захотелось стать его мамой! Мысль о приёмном ребёнке просто измучила меня, и я решилась поговорить на эту тему с детьми и мужем. Родные поняли. Тогда позвонила в детский дом и попросила о встрече с мальчиком.

Фамилии его не помнила, знала, что зовут Костей и сколько примерно лет. Мне сказали, что у него сегодня как раз день рождения. Я быстро накупила подарков, вкуснятины и поехала. Меня встретила воспитатель и повела в комнату. Там носились, толкались, вопили дети — человек семь-восемь. Около стола стоял мальчик.

«Вот он», — объявила воспитательница, но, взглянув на него, я поняла, что это другой ребёнок!

Его тоже звали Костя. Он стоял спокойный, отличавшийся ото всех и внешностью и взглядом, и смотрел прямо мне в душу. «Это не тот», — пролепетала я. Подошла, поздравила именинника с днём рождения, подарила подарки, дети налетели на торты и конфеты. А Костя даже не пошевелился. Он молча впился в меня глазами. Я вышла, медленно пошла по коридору, остановилась, прислонилась к стене.

Вдруг какой-то паренёк подбежал и спросил: «Вас как зовут? А Вы не хотите поговорить с Костей? Можно, я его позову?» «Позови», — ответила я, и осталась стоять в коридоре. Костя вышел, какое-то время мы стояли и молча смотрели друг на друга. «Спасибо за подарки и поздравления, — сказал мальчик, — ко мне ещё ни разу никто не приходил на день рождения. Я даже не знаю, как он отмечается по-настоящему».

Наверное, «по-настоящему» означало для него — с родителями, гостями, тортом, свечами и подарками, о которых он мечтал. «Хочешь к нам на каникулы?» — спросила я, и... надо было видеть его радость!

Зимние каникулы Костя провёл в нашей семье, подружился с детьми. Когда мы увезли его в детский дом, то пообещали, что будем брать на выходные. Через два дня он приехал сам...

С тех пор прошло пять лет. У меня появился третий ребёнок — сын. Вот так, поехала к одному мальчику, а Господь подарил мне другого: доброго, трудолюбивого, упорного. Сейчас он учится на «четыре» и «пять», занимается спортом, рисует, играет на гитаре, мечтает поступить в университет.

Нельзя сказать, что всё у нас было гладко, конечно. Но Костя так хотел жить дома, иметь дружную семью, что старался изо всех сил! Он всегда слушается меня беспрекословно. Мои дети старше и помогают ему в учёбе, берут с собой на концерты, в спортзал, на сноуборд, в бассейн. Помогли освоить компьютер, выучить английский.

Летом мы всей семьёй строили дачу. А ведь в 10 лет, когда он появился у нас, не умел даже заварить чай! Он терял деньги, забывал тетради и ручки, не хотел каждый день ходить в душ и говорил, что учиться на четвёрки — «это просто невозможно». Мыл только свою тарелку, убирался только у своей кровати и мог пойти в школу в том, в чём ходил дома.

Однажды Костя увидел по телевизору девочку, которую мать бросила из-за того, что дочь родилась инвалидом. Её забрали приёмные родители, благодаря им она стала заниматься спортом, завоевала на паралимпийских играх золотую медаль и получила огромную сумму денег. Тут же нашлась её родная мать и другие родственники. Костя смотрел, как каменный, а потом брезгливо сказал:

— Мам, какие же они подлые, им только деньги нужны, а не девочка, вот гады!

— Кость, их пожалеть надо, они несчастные люди, представляешь, как они живут — во тьме, в злобе, жадности... И души у них убогие, — попыталась объяснить я.

— Но они дочку свою не пожалели! Хорошо, что её взяли в семью. У нас в детдоме после девяти лет вообще почти никого не берут. Только маленьких...— грустно сказал он.

Потом задумался и спросил:

— А почему матери своих детей бросают? Им что, не жалко?

— Обстоятельства бывают разные, многие пьют, кто-то не имеет возможности содержать детей, кто-то попадает в тюрьму...

— А меня вообще в песочнице оставили. Мне три года было... Помню, что темно стало, я плакал, а потом меня подобрали дяди и отвели в детдом. И всё... Я всегда знал, что ты меня найдёшь, представлял тебя ...

И, помолчав, добавил:

— А можно я с тобой буду жить всю жизнь?

— Ты что же, жениться не собираешься? Я ведь твоих детей хочу понянчить.

— А, ну да... точно! Но всё равно с тобой! — настаивал Костя.

Я обняла его, поцеловала и успокоила:

— Со мной, со мной, куда ты от меня денешься!

— Мы дом построим и все вместе будем жить, так же можно?

Из другой комнаты подал голос мой старший сын:

— С нашей мамулей можно всё! А убираться чья очередь? Моя — посуду мыть!

Все зашумели, загремели, заспорили, включили музыку и занялись своими делами. Муж посмотрел на меня и сказал: «Хорошо, что мы взяли Костю, может, ещё девочку возьмём? А?»

Ольга
Молодёжная православная газета «ЛОГОС»

Источник