На вопросы газеты «Прямая речь» отвечает архимандрит Иоасаф (Перетятько).

— В Киеве в Олимпийском комплексе прошла выставка «Тайны человеческого тела». Там были представлены тела людей, подвергшиеся пластинации и специально разрезанные так, чтоб были видны мышцы, кости, строение тела. Как Церковь относится к этому? Как Вы лично к этому относитесь — посетили бы выставку?

— Я бы никогда не пошел на эту выставку, мне не интересно. Прежде, чем человеку идти куда-либо, нужно задать вопрос, зачем ему это надо. Зачем люди ходят цирк? Для развлечений. Зачем люди в средние века ходили смотреть на всяких уродцев? Любопытство. Это настолько омерзительно, что вызывает любопытство. Человек опускается в глубины своего подсознания и достигает именно такого состояния — любопытства до омерзения. И это касается человеческого тела. Мы все в школе изучали анатомию и, мне кажется, что этого уровня вполне достаточно для того, чтобы понимать, как мы созданы. Для человека, который хочет больше узнать о своей физиологии, есть специальная литература.

Когда человека так вот в разрезанном виде выставляют на всеобщее обозрение, как лягушку, понятие личности стирается, оно уходит на второй план. А это именно то, к чему святые отцы боялись дотронуться. Они боялись дотронуться к душе человеческой, к его личности. Ладно, если бы это были на самом деле манекены, а ведь это были когда-то живые люди, ведь это их души сейчас где-то находятся. Это глубоко не христианский обычай. Все нивелируется, все убирается, чтобы привести человека к скотоподобному житию. Это главная задача, а для этого бес работает на всех уровнях. На самом высшем — «В церковь не ходи!». И на физиологическом — показывая таким образом, что человек такое же животное.

— Исламский мир продолжает бушевать — в США показали фильм, оскорбляющий пророка Мухаммеда. Американцы говорят — это проявление демократии, автор высказал свою точку зрения. И нельзя громить посольства и убивать людей из-за фильма. А как считаете Вы?

— Вспомним, что на территории храма Царя Соломона стоит Иерусалимский храм. Чтобы его разрушить, нужно поставить весь исламский мир на колени, а для этого нужно показать всему миру, что мусульмане все поголовно террористы. В других странах уживаются вместе христиане и мусульмане, и это показывает, что возможность сосуществовать есть. Оскорблять чужие религиозные чувства — это самый тупиковый вариант, и это показали крестовые походы. У всех нужно учиться хорошему.

Мусульманство — это религия, созданная среди кочевых племен. Это религия довольно-таки агрессивная, но мне больно смотреть, когда мусульманский мир восстает против оскорбления своих святынь, а мы, христиане, спокойно смотрим, как наши христианские святыни подвергаются поруганию. И чему нам всем стоит поучиться у мусульман, так это тому, как все-таки нужно уметь отстаивать интересы своей религии, свою религиозность. Нет, это не означает, что кощунников нужно сажать и расстреливать. Нужно за них молиться, чтобы Господь их просветил, что они совершают грех. Ведь отстаивать свои христианские святыни тоже нужно уметь. Конечно, тут не нужно перегибать палку, потому что именно терпением и смирением христианство победило весь мир. Не через силу и насилие, а через мученичество. И именно этим путем наша христианская Церковь идет — и в 1917 году и во времена Советского Союза.

— В России запретили в дневное время показывать мультфильм «Ну, погоди!», потому что там есть сцены насилия, пропаганда нездорового образа жизни (волк гоняется за зайцем, волк курит). Не перегиб ли это, как Вы считаете?

— В нашей жизни случается много абсурдных ситуаций и это одна из них. В дневное время дети могут спокойно смотреть по телевизору художественные фильмы со сценами насилия и эротическими сценами. А ведь опасность не в явном насилии. В сказках насилие всегда проявляется явно. Кощея Бессмертного пытаются убить, Баба Яга пытается обмануть всех, а Иван Царевич пытается спасти весь мир. Все детские сказки построены на контрасте добра и зла, на их явном противостоянии и именно поэтому не так опасны. Детям необходимо это видеть, чтобы у них появилось четкое понимание, где добро, а где зло. Ребенок, узнавший через сказки такие крайности, сможет впоследствии понимать тонкости добра и зла.

Посмотрите на нашу рекламу. Она вся пропитана сладострастием. Девушка ест шоколад с таким выражением, как будто она получает эротическое удовольствие. Как раз реклама и опасна, потому что дети еще не улавливают этих тонкостей. Взрослый человек это понимает, а ребенок нет. На подсознательный уровень ребенка сразу «записываются» элементы сладострастия. Или давайте посмотрим на бигборды. В рекламе напольной плитки изображена девушка в купальнике или совсем обнаженная. Вот эти моменты опасны. Ну, а то, что «Ну, погоди!» запретили, так это хорошая тенденция к тому, чтобы как-то начать бороться за нравственное состояние детей. Но у нас, славян, часто бывает так, что вместе с водой мы можем выплеснуть и ребенка. Сначала мы все разрешали, как было в начале 90-х годов во время перестройки, а теперь мы постепенно начинаем все запрещать.

— Вышел пятый «айфон». Говорят, люди занимали очередь за ним за неделю до выхода. Ажиотаж, все хотят купить, какие-то новые возможности. Вы бы хотели 5-й «айфон»? А какой у Вас телефон?

— Ну, что касается «айфона». Это обыкновенный ажиотаж, страсть к вещам. По сути дела, все вопросы касаются одной какой-то страсти. «Айфон» — это страсть к новинкам, когда человек ждет выхода пятого «айфона» больше, чем воскресенья, чтобы прийти в храм. Вы спросите, какие здесь параллели? Самые прямые. Как мы в храм приходим? Сейчас некогда, приду завтра. Или — в это воскресенье просыпаешься и с такой неохотой идешь в храм, но, когда узнаешь про новый айфон — загораются глаза, трясутся руки, уже начинаешь судорожно искать, где купить подешевле. Я тоже пользуюсь «айфоном». Мне его подарили, и я очень людям благодарен, потому что на самом деле телефон хороший. Но телефон для человека, а не человек для телефона. У меня уже были такие ситуации, когда телефон падал, ломался. Я просто перекрестился, вздохнул, потому что жалко потраченного времени для приобретения нового. Слава Богу, Господь меня миловал, и у меня нет страсти ко всем этим электронным вещам.

Правильное отношение к вещам — вроде бы банальная штука, и Церковь учит не поддаваться общей истерии. Господь пытается из нас сделать личностей. У нас даже исповедь тет-а-тет со священником, потому что каждый человек — личность. У нас все молитвы от первого лица, хотя их писали другие отцы. Лишь только на литургии в церкви все общее, а так — у каждого человека личные отношения с Богом.

Мне жалко одну бабушку, которая, когда только-только появились сериалы, просила на телевидении рассказать ей сценарий, потому что боялась, что не доживет до конца сериала. Страшно мне за этого человека. Страшно, что человек прожил жизнь, и вместо того, чтобы думать о своей душе, переживал больше всего о том, что не узнает, чем кончится сериала. Поэтому мне кажется, что главное — это не поддаваться этой общей истерии, не превращаться в толпу. Это возможно только в Церкви. Я захожу в церковь и понимаю, что я — личность, и несу ответственность за собственные грехи, я сам отвечаю за любопытство, за сладострастие, за какие-то другие свои грехи. Я выхожу из церкви уже по-настоящему другой, обновленный. И потому, когда человек живет без Церкви, он очень легко поддается этой истерии. И именно поэтому бесу Церковь и мешает. Она мешает из людей сделать животных.

Беседовала Надежда Попко

Газета «Прямая речь»