«Все началось, когда я нашла свою первую работу. Мне платили 300 гривен, как сейчас помню. И десятую часть своей зарплаты я откладывала, долго, кажется, год или два. Зарплата росла, накопилось 5000 гривен. Тогда я стала узнавать, где в городе есть онкобольные дети. Как ни странно, это оказалось не так легко выяснить, даже знакомый из исполкома не смог мне помочь. А потом я наткнулась на сайт donor. org. ua. Вышла на двух больных девочек из Днепра — Дашу и Софию. Мама одной из них дала мне телефон волонтера, который приезжал к детям в онкологию рисовать с ними. Конечно, и я загорелась заниматься тем же — я ведь архитектор по образованию, сам Бог велел, как говорится... Полгода я ездила в больницу рисовать, потом видя постоянную острую нужду родителей в материальной помощи, решила попробовать помочь.

Мы организовали выставку детских рисунков в театре Горького. Собрали 20 тысяч гривен, и еще 20 тысяч дала одна женщина на инфузионный насос для больницы.

С тех пор стала заниматься сбором средств. Потом наступил период, месяца три, когда стало совсем тяжело, и я перестала этим заниматься. А потом Андрей позвал меня сюда...»

«Сейчас я не так часто общаюсь непосредственно с детьми. С детскими больницами давно налажен контакт: они звонят и просят расходные материалы и лекарства, в которых есть срочная нужда. Иногда, редко, просят что-то для конкретного ребенка, описывают ситуацию. Я заказываю медикаменты и расходники, преимущественно в тех аптеках, где у нас есть хорошая скидка. Оборудование чаще всего закупаем там, куда нас направит больница.

Общаюсь, случается, с тяжелобольными детьми, которых постоянно курирует наш фонд, с больными ДЦП, например. Их я чаще всего знаю, да. Онкобольных детей много знаю. В январе умер один из них, Саша. Я как-то особенно была к нему привязана. Он был такой... настоящий мужчина. Это всегда было видно, трудно даже объяснить, в чем проявлялось. Я говорила ему: «Ты когда вырастешь, за тобой барышни табуном будут бегать». На последний Новый год спонсоры принесли всем подарки — конфеты, конечно. Саша обрадовался, благодарил, шутил, что сестренка будет воровать конфеты. А потом, когда гости вышли, признался, что вообще не любит сладкое и не ест конфеты.

Ему было очень плохо последнее время. Когда заканчивалось действие укола, а до следующего было полчаса-час, Сашке туго приходилось. Придешь к нему, а он скулит тихонечко, и стыдно ему за то, что не может скрыть свою боль. Я не была у него на похоронах. Была встреча в тот день, да и тяжело было морально...

Переживаю ли я, когда не удается собрать деньги на срочное лечение? Я в последнее время сделала такой для себя вывод: если деньги должны быть — они будут. Нам вот к концу недели нужно отправить в Трускавец троих деток с ДЦП. А денег практически нет. Они лежат на счетах других деток, которым лечиться нужно гораздо позже. Но воспользоваться ими для «срочников» я не имею права. Вот летом положили 1000 гривен для отказников больницы № 3. А нужд у больницы не было — до самого января. Полгода эта сумма бессмысленно болталась в воздухе. Поэтому мы и просим переводить денежку на проект, а не для конкретного ребенка или конкретной больницы... Так вот, о «срочниках». Пришла в начале недели женщина и принесла 500 долларов. И вчера — другая, с такой же суммой. Без звонка и предупреждения. Просто прочитала на сайте мой «крик» о помощи и принесла. Отказалась даже назвать фамилию. Есть у нас постоянный жертвователь Андрей. Он собирает деньги, а потом раз в 2-3 месяца приносит крупные суммы. И знаешь, когда совсем как-то плохо, с утра все пошло не так, да еще в маршрутке кто-то на ногу наступил, думаю: «А вот вчера мне звонил спонсор Дима, обещал помочь на операцию ребенку...» Сразу как-то легче становится.

Сегодня я, выходя из маршрутки, обнаружила на тротуаре мужчину без сознания, изо рта шла пена. Его видели десятки прохожих, кто-то вызвал неотложку, но кроме меня, только одна девушка осталась дождаться скорой и попытаться помочь человеку. Он пришел в себя и даже не помнил, что с ним приключилось, пришлось убеждать его поехать в больницу обследоваться... А с девушкой мы разговорились. Знаешь, кто она? Волонтер «Верности»! («Верность» — днепропетровская группа защиты бездомных животных). Это я к тому, что если человек волонтер, то он помогает везде. Это идет изнутри, просто как неотъемлемая потребность.

Когда требуется срочно отвезти в больницу медикаменты или подгузники, ищем волонтера с машиной, который бы мог помочь. Наша служебная машина чаще всего занята где-нибудь на выезде, не менее важном. Публикуем объявление на форуме, и обычно сразу находятся помощники. А в последний раз что-то никто не рвался. И вот позвонила во вторник одна мама умершего ребенка, предложила электроотсос, ведь кому-то он необходим, а им уже не нужен. Повесила трубку, а потом набрала номер опять: «Ой, я совсем забыла: вам же нужно было медикаменты в больницу отвезти. Я отвезу!»