1 февраля 2013 года в Украине был зарегистрирован таблетированный морфин. «Таблетки облегчат положение тяжелобольных людей, которые вынуждены постоянно подвергаться болезненным инъекциям. К тому же, таблетированная форма гораздо проще в приеме, что дает людям большую свободу, по сравнению с процедурой инъекции». Многие новостные ленты ограничились по этому поводу кратким сообщением приблизительно такого содержания. Но только узкий круг читателей понял, что это означает. Что многолетняя война врачей, правозащитников, волонтеров, онкологических больных, по-видимому все-таки закончилась победой. И если это действительно победа — то со слезами на глазах.

Впрочем, насколько узкого круга украинцев коснулись эти события? Каждый год в Украине умирает от рака около 100 тыс. человек. 70% из них в последние недели и месяцы жизни страдают от боли. За их мучениями наблюдают родные. Именно на их плечи падает тяжкий груз ответственности за то, чтобы облегчить страдания больных, и еще более тяжкий груз вины, когда сделать это не удается.

«Он испытывал бешеные боли, но все это у нас ограничивалось тем, что там мокрое полотенечко положите на голову и аналгинчик...»

«Я много раз умоляла, чтобы сыну облегчили боль, но врачи говорили, что нужно подлечить болезнь, а потом боль пройдёт».

«Говорил, что болит все внутри, от боли кричал ужасно, показывал, что в груди и в животе все болит, и дышать нечем совсем».

Таких свидетельств от родственников онкобольных достаточно приводят в своих отчетах международный фонд Возрождение и международная правозащитная организация «Human Rights Watch». В Украине, как и во многих странах бывшего СССР, последние дни жизни становятся для людей в последней стадии рака страшным испытанием: дождешься естественной смерти или попытаешься выйти в окно. И это не преувеличение. По статистике, 60% больных, не получающих своевременного и полноценного обезболивания, пытаются покончить жизнь самоубийством. А из терминальных больных, которым требуются наркотические препараты, обеспечены ими в Украине не более 5-10%.

Отчего же происходит весь этот кошмар? Наркотические препараты, снимающие боль, недоступны для больных? Да, недоступны. Но дело тут не в их цене — морфин, одно из сильнейших обезболивающих — на самом деле, достаточно дешевый препарат. А дело в слове «наркотик», которое относит использование обезболивающих к сфере деятельности не только здравоохранения, но и милиции, Государственной службы по контролю над наркотиками.

Существует много мифов, связанных с морфином, давно развенчанных медициной. О том, что морфина надо избегать, так как он вызывает привыкание у больного. О том, что он угнетающе действует на дыхательную систему. Но не это парализует врачей, стоящих перед необходимостью выписать морфин. А особенности контроля над сохранением, использованием, уничтожением наркотических веществ. В случае ошибки, если, например, будет утеряна использованная ампула из-под морфина, врач будет отвечать как за серьезное административное нарушение. При утере целой ампулы — ему грозит уголовная ответственность. Морфин до последнего времени использовался в нашей стране только в инъекциях. Для того чтобы получить дозу обезболивающего, больной должен был вызвать скорую помощь или дождаться визита патронажной службы. Даже в городах эти визиты обычно осуществляются не чаще двух раз в сутки. В то время как для качественного обезболивания часто необходимо 5-6, а то и больше инъекций. Что уж говорить о селах, находящихся вдали от районных больниц (а запас наркотических препаратов может храниться только там; фельдшерско-акушерские пункты не могут получить лицензию для хранения морфина или трамадола). Назначить морфин имела право только комиссия из трех врачей, и назначение должно быть подписано главврачом больницы. Лечебные учреждения, где используются опиоидные анальгетики, регулярно проверяются всеми возможными инстанциями... «Борьба с наркоманией перешла в борьбу с медициной», — сетуют врачи.

Международные правозащитные организации и даже Международный комитет по контролю над наркотиками отмечают, что в Украине, как и в нескольких других странах постсоветского пространства, «существует сильный дисбаланс в политике доступа наркотических средств для медицинского применения и борьбы с незаконным оборотом наркотиков — второму уделяется гораздо больше внимания в ущерб первому». Фармацевты прекрасно знают, какой список совершенно безобидных с первого взгляда средств регулярно покупают наркозависимые, чтобы приготовить «ширку». Морфин в этот список никогда не входил. Врач-онколог патронажной службы рассказывает: «Один из моих пациентов, наркоман с 15-летним стажем, просветил меня, что концентрация самодельных наркотиков около 8% и однопроцентный морфина гидрохлорид на него не действует. После того как он принес справку из онкодиспансера, я назначил ему дозу в 20 мл, чтобы облегчить боль».

2 года назад в Украине начала работать кампания доступа к обезболиванию «СтопБоль». В результате совместных усилий правозащитников международного фонда «Возрождение» врачей, пациентов, и волонтеров неповоротливая государственная машина сдвинулась с места. Вслед за регистрацией в феврале таблетированного морфина 13 мая 2013 года Кабинет министров принял постановление № 333 «Об утверждении изменений в Порядок обращения наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров в учреждениях здравоохранения Украины».

Изменения, предложенные этим постановлением, — действительно важнейший шаг к прекращению страданий терминальных больных. В частности, согласно ему, больной теперь имеет право хранить дома 10-15-дневный запас обезболивающих, в том числе и наркотических препаратов. Назначить морфин сможет обычный лечащий врач, а не специально созданная для выписки рецепта комиссия. Отменяются предписания по поводу введения инъекционного морфина: согласно предыдущему постановлению сделать это мог только медицинский работник. Упраздняется множество комиссий, создававшихся в больницах и аптеках для приобретения, использования, учета наркотиков. А способ утилизации использованных ампул и форму бланков для выписки наркотических веществ Кабмин оставляет на усмотрение Министерства охраны здоровья. В течении 3 месяцев МОЗ должно было разработать соответствующие Постановлению нормативно-правовые акты, согласно которым будут действовать врачи.

В начале августа Министерство охраны здоровья выложило на своем сайте проект приказа «Об утверждении изменений Порядка оборота наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров» на обсуждение общественности. Общественность была, мягко говоря, удивлена.

Приказ МОЗа мы обсудили с менеджером программы «Общественное здоровье» МФ «Возрождение» Ксенией Шаповал-Дейнегой.

— Что вы можете сказать о приказе МОЗ, он действительно предоставит терминальным больным доступ к обезболиванию?

— Проект приказа, разработанный и выложенный 1 августа Министерством охраны здоровья, не соответствует требованиям постановления Кабинета Министров № 333. И международные организации и Комитет по контролю над наркотиками имеют серьезные претензии к этому проекту. Приказ должен был разработать 6 пунктов постановления № 333, которые, собственно, и означают значительные перемены для пациентов, нуждающихся в наркотических препаратах. В итоге из 6 пунктов разработаны только 2. В том числе не упразднили утилизацию использованных ампул, хотя постановление не выдвигает никаких требований касательно утилизации. Мало того, МВД и ГСКН (Государственная служба по контролю над наркотиками) официально заявляют: учет использованных ампул никак не влияет на оборот наркотиков в стране.

— Чем же можно это объяснить? Выходит, Минздрав по собственной инициативе усложняет жизнь украинским врачам?

— Я не могу это объяснить. Все наши просьбы и обращения к Министерству не находят полноценного понимания.

— А как сейчас происходит выписка наркотических препаратов.

— Половина страны выписывает рецепты, сзывая комиссию, в другой половине лечащий врач берет на себя ответственность и назначает обезболивающие самостоятельно. Теоретически постановление имеет большую силу, чем локальный приказ МОЗ, но некоторые считают, что должны подчиняться именно приказу. На самом деле, все это страшно, потому что доступность обезболивающих становится все меньше и меньше: многие врачи вообще отказываются назначать наркотики, не имея четкого руководства к действию.

* * *

Итак, свершилось: служба по контролю над наркотиками и МВД признали, что чрезмерная строгость учета наркотических веществ в медицине не влияет на распространение наркомании, но становится причиной того, что инкурабельные больные умирают в муках. Почему же Минздрав, судя по проекту приказа, не знает, что делать с собственной свободой? Это напоминает феномен «выученной беспомощности», обнаруженный в ходе экспериментов над животными, но присущий и людям, когда «индивид не предпринимает попыток к улучшению своего состояния, хотя имеет такую возможность». Выбрасывать использованные ампулы в мусорное ведро? — Как можно?! Не закупать бланки рецептов в Гознаке, а печатать на свое усмотрение? Не хранить отоваренные рецепты годами? — О, ужас!

Или просто Министерство не мыслит работы без огромного количества исписанной бумаги, созванных комиссий, собранных подписей? Может быть, там не знают, что врачи на местах вполне загружены лечением пациентов и не нуждаются в том, чтобы имитировать деятельность заполнением лишних актов и бланков?

Трудно ответить на эти вопросы. Но только пока ситуация с обезболиванием в стране остается столь же катастрофической, как сейчас, международное сообщество квалифицирует ее как нарушение права человека не подвергаться пыткам и жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Ни больше ни меньше.

Ольга Левченко

Источник