Протоиерей Геннадий Фаст "Кто же сей? Книга об Иисусе Христе"

В последние десятилетия на русском языке было издано достаточно большое количество библейских исследований, посвященных систематическому богословскому рассмотрению земной жизни Спасителя. Эти книги были написаны, как западными богословами, так и отечественными авторами. Среди самых известных из них можно отметить переводы работ: «Иисус Христос» Карла Адама (Брюссель, 1961), «Основатель христианства» Чарлза Гарольда Додда (Москва, 1997), «Жизнь Иисуса Христа» Фредерика Фаррара (Москва, 1991). И оригинальные труды: «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа» протоиерея Тимофея Буткевича, «Евангельская история о Боге Сыне» святителя Феофана Затворника (Москва, 2011), «Земная жизнь Господа нашего Иисуса Христа» протоиерея Евгения Попова (Тюмень, 2002) и, конечно же, вышедшую миллионными тиражами книгу «Сын человеческий» протоиерея Александра Меня.

Общая композиция новой книги протоиерея Геннадия Фаста заметно отступает от сложившихся традиций. Перед нами не научно-популярное исследование по Новому Завету (законы жанра в этом случае предполагают строгую и последовательную структуру подачи материала), а сборник бесед протоиерея Геннадия.

По своему жанру это собрание из 15 бесед близко к сборнику катехизаторских проповедей, сказанных с целью помочь каждому ищущему человеку прикоснуться к содержанию церковного учения о Спасителе мира. Как заявляет автор «…без веры во Христа человеческое общество уподобилось бы муравейнику, где европейское, российское и американское общества идут в никуда» (С. 29). К сожалению, книга не снабжена предисловием, которое могло бы сообщить о целях, задачах, особенностях компоновки издания и другими данными, которые могли бы помочь читателю. Вместо этого на обложку вынесены краткие программные резюме, на основании которых можно составить фрагментарное и не совсем верное представление о содержащемся под обложкой тексте. Так, например, в заглавие серии, в которой вышла книга, выносится вопрос: «Может ли христианин, всю жизнь следующий предписаниям религиозной традиции, так и не встретить своего Творца?» Следует заметить, что решению этого вопроса протоиерей Геннадий не уделяет никакого специального внимания. Поэтому подобная реклама является ничем иным, как избыточным «украшательством» издания с целью придать ему более популярный вид. Но в результате издатели только вводят читателя в заблуждение. Ведь сами беседы лишены какого-либо ревизионистского или критического пафоса по отношению к преданию Церкви, их содержание в целом достаточно традиционное.

С точки зрения постепенного введения читателя в богатство церковного учения не совсем понятной выглядит структура этих бесед. В первых главах анализируются ветхозаветные пророчества о Спасителе, а также свидетельства из новозаветных текстов. Далее повествование переходит к догматическому содержанию церковного учения о Христе, затем следует рассмотрение свидетельств о Христе в апокрифической традиции и исламе. Далее, после обзора проблемы исторических свидетельств об Иисусе, автор переходит к рассмотрению откровений о Господе, содержащихся в учении Церкви о таинствах, иконографии и эсхатологии. Получается некое подобие исторического подхода, но никак не смыслового, ориентированного на постепенное ознакомление читателями с основными вехами откровения. Перед нами скорее мозаичная картина отдельных граней откровения о Господе Иисусе Христе, которое все же логично было начинать с разбора внешних по отношению к Евангелию исторических свидетельств, а уже потом, от них подходить к Священному Писанию и Преданию Церкви.

На страницах книги автор постепенно вводит читателя в характер христианского понимания библейских пророчеств, не прибегая при этом к развернутым теоретическим схемам и специальной терминологии.

В главах «Христос — Сын Божий» и «Христос — Сын Человеческий» автору удается найти решение весьма сложной, но крайне важной сейчас задачи. Изложить простым языком «великую тайну» — догматическое учение о Христе как ипостаси Святой Троицы, сформированное в эпоху становления церковного вероучения на Вселенских Соборах. Протоиерей Геннадий наглядно показывает правоту церковного предания с опорой на свидетельства Священного Писания, несмотря на то, что временами оно выглядело абсурдно и гораздо менее логично, чем стройные построения еретиков, учение которых, порой, казалось даже «благочестивым» (С. 60–61). Попутно отец Геннадий демонстрирует искусственность громких, но по сути ложных утверждений как представителей протестантских движений (С. 70), так и последователей софиологии русских философов Парижской школы XX века (С. 95–97). Порой изложение сложных для понимания категорий носит характер задушевной беседы. Стремясь приблизить центральный образ своего повествования к слушателям, протоиерей Геннадий не всегда корректно обращается к психологической риторике, утверждая, например: «Сын Человеческий ощущал потребность в дружбе… друзья у Него были, и так же, как у всех нас, их было очень мало…» (С. 67). Тем не менее, эти две главы представляют собой опыт изложения православной догматики в наиболее ее сложных частях на языке, доступном для понимания современного человека.

Необходимость раздела «Христос апокрифов» объясняется автором прежде всего широкой популярностью этих текстов в среде образованных людей (С. 113), для которых представленный там образ «нового Христа» и сопутствующая этому эклектика в мировоззрении является гораздо более привлекательными, нежели евангельская картина. Протоиерей Геннадий убедительно показывает разницу между истинными евангельскими чудесами, которые проникнуты глубочайшим духовным смыслом, и подчеркнутой фантастичностью, присущей большинству чудес, описанных в апокрифах. При этом автор специально акцентирует внимание на наличии в этих текстах «здравого зерна», которое было воспринято церковным преданием. Особое внимание в этом разделе уделено анализу так называемого «Тибетского Евангелия», весьма популярного в среде «интеллектуальных буддистов» в нашей стране (С. 129–134).

С содержанием упомянутой главы частично связана беседа «Иисус Ислама». Хотя в Коране Иисусу Христу отведена важная роль, которая не сопоставима со статусом остальных почитаемых в исламе библейских пророков, но в основе Его образа лежат скорее апокрифические предания, содержащие весьма далекие от евангельского рассказа представления. Рассматривая основные аспекты понимания Христа в Исламе, автор обращается помимо свидетельств Корана к произведениям средневековых мусульманских богословов. Отец Геннадий замечает, что несмотря на в целом положительный образ Иисуса как пророка, из-за неприятия учения о воскресении Господа и неверия в Его Божественность, «Кораном упраздняется сама суть христианской веры» (C. 145). Приведенный в этом разделе сравнительный анализ особенно полезно использовать в качестве источника в актуальной для нашей страны полемике с представителями этой религии.

Глава «Христос исторический» содержит аргументированный разбор идей библейских критиков XVIII–XIX вв., преимущественно представителей мифологической школы, оспаривающих историчность описываемых в Евангелиях событий, чьи идеи получили широкое распространение среди интеллигенции нашей страны в конце XX века.

Едва ли возможно перечислить все достоинства этой книги, и все полезные сведения, которые можно из нее почерпнуть, не рискуя утомить читателя рецензии. Все-таки, лучше всего о книге может сказать сама книга. С точки зрения корректуры русского языка издание выполнено превосходно, учитывая серьезность работы по расшифровке записей этих бесед.

Беседы, носящие характер живого разговора о Христе, содержат многочисленные отступления от основной темы в различные сопредельные ей вопросы богословия и культуры, исторические экскурсы. Понятно, что исходный авторский текст этих очерков не содержал точных отсылок, ограничиваясь лишь общими вводными фразами «святые отцы полагали» (С. 47) и т. п., поэтому редакторы решили максимально снабдить текст бесед примечаниями, однако их распределение носит крайне неоднородный характер. Кроме того, в деятельности комментаторов не усматривается внятной концепции. По всей видимости, наибольшее внимание в процессе подготовки примечаний было уделено основным понятиям ислама, иудаизма, индуизма и протестантизма, что, очевидно призвано подчеркнуть апологетический характер всей книги.

Так, например, из созданных составителями и редакторами этой книги примечаний читатель не узнает, какое значение имеет для русской богословской мысли православный священник и ученый о. Павел Флоренский, а также каким авторитетом обладают для всей богословской мысли восточной Церкви св. Максим Исповедник, в описании которых указаны лишь годы жизни (С. 63, 68). И это при том, что в других случаях примечания поражают своей навязчивой и излишней подробностью: так, например, из них можно почерпнуть такую важную, по мнению издателей, информацию о том, что один из лжеучителей наших дней некий «Виссарион (в миру С. А. Тороп) …бывший слесарь и сержант ГАИ, …лечился от алкоголизма методом гипноза и содержался в больнице Минусинска» (С. 63). Точно такое же пристальное внимание в примечаниях уделено практически канувшим ныне в лету сектам «Богородичный центр» и «Белое Братство» (С. 144). Весьма странно, что наибольший объем среди примечаний занимает раскрытие представления о Даджале — ложном мессии в исламе (С. 151–152).

Без всякой справки при этом оставляются следующие имена и термины: Сивилла (С. 24), Владимир Солоухин (С. 42), омофор (С. 48), Публий Лентул (С. 76), Лонгин Сотник (С. 201), догматик (С. 215), Анания (С. 319) а также без всяких комментариев дается одно из имен Божиих в Ветхом Завете — Яхве (С. 28). Совершенно невозможно понять, почему именно с этими, а не другими терминами предполагаемый читатель должен быть знаком? Не совсем понятно, почему на С. 6 упоминается без всякого объяснения термин «Первоевангелие» или «Протоевангелие»: простое пояснение того, что речь идет о называемом таким образом библейском тексте из 3-й главы Книги Бытия могло бы снять у читателя сомнения, что здесь не подразумевается известный апокриф «Протоевангелие Иакова».

Особое внимание придется уделить скорбной попытке издателей придать этим беседам более «наукообразный» характер, в результате чего большую часть богословских терминов было решено снабдить не совсем необходимой для подобного рода издания транскрипцией на языке оригинала.

Вот что из этого вышло. На первый взгляд, в большинстве случаев термины на древнегреческом языке переданы правильно (например, С. 43, 51, 78, 94, 113, 136, 149, 160, 214, 225, 236, 240, 274, 298), но, тем не менее, и в этом случае не обошлось без ошибок в диакритических знаках, в том числе в виде их отсутствия или же неправильного написания (С. 27; 73, 90, 103, 254, 278, 293, 321, 363), что в целом недопустимо для комментируемого издания. Но совершенно поразительную ситуацию представляют ошибки в транслитерации еврейских терминов: они обнаруживаются по всему тексту книги. Сама ситуация, когда все слова древнееврейского языка были написаны с ошибками, говорит о том, что лучше бы их не писали совсем (С. 27, 49, 85, 94, 117, 129, 165, 175, 199, 214, 245, 269). Авторы примечаний забыли, что еврейские буквы пишутся справа налево, а не наоборот, попытка же написать их в нормальном для европейского читателя направлении, а заодно поставить в отдельных случаях значки для обозначения гласных звуков приводит в результате к полному абсурду.

Точно такая же нелепая ситуация возникла в результате попытки набрать арабские термины: помимо того, что все буквы идут в обратном порядке, они еще и представлены не в слитном, а в совершенно не допустимом для такого случая несвязанном написании (С. 140–141, 142, 146).

К счастью, все термины на санскрите переданы без ошибок (С. 131–133).

Какова была цель этих псевдонаучных потуг в популярных (по заверению самих издателей) рассказах о нашем Господе? Для того, чтобы привлечь ко Христу образованных представителей двух крупнейших религий нашей страны? Но какой реакции следует ожидать от знающего иврит иудея, когда, например, он вместо qōdeś haqqodāśîm «Святое Святых» увидит невнятное myisoddoqah seqo (С. 117)? Нетрудно также предугадать реакцию на подобные «эксперименты» со священными терминами и у владеющего арабским просвещенного мусульманина. В результате перед нами наглядный пример того, как очевидно благое намерение не принесло зрелый плод, делая невозможным использование издания этих прекрасных бесед в среде образованных иноверцев в апологетических целях.

Как итог, перед нами весьма необходимый сейчас достойный образец жанра «богословия для всех». Эту книгу можно действительно порекомендовать всем, кто ищет живого слова о богатстве церковного учения, однако допущенная издателями крайняя небрежность в оформлении несколько сужает возможную широкую аудиторию этого проникновенного и живого свидетельства о Господе.

Приобрести книгу протоиерея Геннадия Фаста "Кто же сей? Книга об Иисусе Христе"