Страсти по Софии. Комментирует Федор Зернецкий

На данный момент в Софии Киевской, а тем более, в Трапезной церкви (также известна как Теплая или Малая София) служить нельзя никому.

Такую свою позицию глава Опекунского совета Национального заповедника «София Киевская» Федор Зернецкий объясняет как нюансами межконфессиональной ситуации в стране, так и чисто техническими особенностями помещений — после перестройки в 80-х годах ХХ века для богослужений они непригодны.

В комментарии Федор Зернецкий разъясняет тонкости и сложности «Софийского вопроса».

— Федор Аркадьевич, можете объяснить, в чем проблема конкретно «Малой Софии», почему в ней нельзя служить?

— Здание Малой Софии в 1980-х годах полностью перестроили. Время было безбожное, и в те годы использовать это помещение как храм не предполагалось.

Любая церковь возводится с высоким потолком — от 10 м и выше, чтобы было много воздуха, легко дышалось. Малую Софию при перестройке разделили на два этажа. На втором сделали актовый зал, поэтому в нижнем помещении, которое сейчас отдали под богослужение, свод получился довольно низкий — менее 5 метров.

Как известно, во время богослужений зажигаются свечи, ладан, в помещении одновременно собирается большое количество людей, вследствие чего активно выделяется углекислый газ. А в Малой Софии абсолютно нет вентиляции. Ранее, при высоких потолках, она была не нужна, а когда разделили на два яруса, в нижнем вентиляцию просто не сделали.

Окон там мало. О чем это говорит? О том, что когда во время службы будут зажжены свечи и ладан, кислород будет поглощаться, а свежему воздуху поступать просто неоткуда. Сейчас там и так душно — 10 минут ходишь, и становится трудно дышать. Что будет, когда соберутся все оговоренные в договоре 60 человек? Не говоря уже о том, что при такой интенсивности использования помещения потолок через месяц полностью закоптится.

Дальше. В церкви один-единственный выход. Если, не дай Бог, пожар, — будет горе.

Полы деревянные, под ними — огромный подвал. Состояние деревянных балок пола не является удовлетворительным. Хотя руководство Софии Киевской отрапортовало — дескать, комиссия всё посмотрела, но я сам архитектор и знаю, что за один день нельзя было это проверить. Такие работы проводятся как минимум неделю. А зашли, посмотрели и сказали «годится» — это профанация.

В центре помещения на полу расположены стеклянные витрины, в которых выставлены экспонаты. Во время служб эти витрины накрывают ковром и ходят прямо по ним. Некоторые мозаики — например, Михайловского собора — выставлены просто в открытом доступе.

В Малой Софии действуют экскурсионные программы, а в храме собираются служить ежедневно утром и вечером. Это и дополнительные затраты по охране помещения, потому что нужно проследить, чтобы, во-первых, соблюдалось то количество людей, которое прописано в договоре. Во-вторых, сотрудники должны смотреть за экспонатами — чтобы витрину не зацепили, не разбили стекло.

Так что нюансов много.

— Если бы храм передали Украинской Православной Церкви, все эти возражения прозвучали бы в её адрес. Получается, передавать нельзя никому?

— Пока что, я считаю, никому.

Есть несколько аспектов. Первый — это техническое состояние храма, о чем я уже упомянул.

Но главный аспект — межконфессиональный. Такой шаг, как передача для богослужений помещений Национального заповедника, чреват межконфессиональными раздорами. На этот храм вполне могут претендовать греко-католики, потому что на протяжении нескольких десятилетий комплекс Софии Киевской принадлежал им. Украинская Автокефальная Церковь владела этим собором с 1918 по 1924 год, да ещё с 1941 по 1943-й.

Киевский патриархат в Софии не служил никогда, но, однако же, получил первенство в решении этого вопроса. Притом, что абсолютно все конфессии — я ответственно это заявляю — подавали заявки в Министерство культуры с просьбой предоставить им для богослужений эту территорию.

Неужели Киевский патриархат имеет недостаток в площадях для богослужения? Они владеют Михайловским собором, красавцем Владимирским кафедральным в центре города, Выдубецким монастырем и многими другими. И притом, что площадей у них достаточно, им вдруг зачем-то понадобился храм Малой Софии.

Не сложно догадаться, каким будет следующий шаг: занять Софию Киевскую целиком.

— Чем был аргументирован отказ всем остальным конфессиям?

— Тем, что София — памятник мирового значения, занесена в список ЮНЕСКО. Хотя Кирилловская церковь — тоже комплекс ЮНЕСКО, но в ней действует монастырь Украинской Православной Церкви. Андреевская церковь под охраной ЮНЕСКО, но там проходят службы УАПЦ. А в данном случае — отказ.

Странная ситуация. Но Церковь отделена от государства, государство на своем уровне вольно принимать решение, какое посчитает нужным. Конфессии попросили — им отказали. Всё.

— Вы говорите, что в Малой Софии нельзя служить. Но ведь в храме должна идти молитва. Какой выход?

— Молитва должна быть, я в этом уверен.

И что касается Софийского собора, молитва здесь совершается. Только в большие праздники. Например, в День независимости Украины, 24 августа. Я лично присутствовал. Приехал хор, исполнял молитвы, при этом в храме находились все конфессии Украины — православные, греко-католики, римо-католики, армяне, и даже мусульмане и иудеи.

Мы многоконфессиональная страна, поэтому на сегодняшний день, я считаю, справедливо никому не передавать Софию. Во всяком случае, пока что.

А молиться в ней можно так, как это происходит сегодня на Гробе Господнем. На храм Гроба Господня в Иерусалиме претендуют все христианские конфессии мира. Нельзя сказать, что между ними не возникает конфликтов, но на протяжении последних 500 лет все стараются уживаться.

— Такое ощущение, что по поводу передачи Теплой Софии Киевскому патриархату возмущения слышны только со стороны нашей Церкви. Есть какая-то реакция от других конфессий?

— Я так подозреваю, что министр Кириленко четко просчитал ситуацию: в данный момент весь епископат Украинской Греко-Католической Церкви находится в Риме, на Синоде. В Киеве никого нет, поэтому реагировать некому. Думаю, в ближайшее время вернутся, и с их стороны реакция будет однозначно.

УАПЦ малочисленна, и, по всей видимости, они довольны тем, что у них есть, потому особо не возмущаются.

— Если министр Кириленко является членом Высшего церковного совета УПЦ КП, не является ли «продавленная» им передача Софии актом коррупции?

— Коррупция предполагает передачу денег в обмен на принятое решение. В данном случае речь о деньгах не шла, поэтому можно сказать, что министр злоупотребил своим служебным положением — я бы так это назвал.

— Какой выход у верующих Украинской Православной Церкви? Как реагировать на передачу храма — возражать, протестовать, бороться за святыню или смириться?

— Что сделал лично я: как глава Опекунского совета, подал на сайт Президента Украины петицию. Правда, уже пятый день, а она пока что не опубликована, но, по идее, должна скоро появиться.

Сложившуюся ситуацию мы также рассмотрим на заседании Опекунского совета Национального заповедника «София Киевская», которое соберется в установленном законом порядке.

Сейчас надо, чтобы эмоции улеглись, и только после этого предпринимать какие-либо дальнейшие действия. Например, если петиция на сайте Президента соберет более 25 000 подписей, тогда это может быть достаточным аргументом в любом судебном разбирательстве, потому что это срез общественного мнения, и его не получится просто проигнорировать.

Беседу вела Юлия Коминко