Обижал девочек!.И другие замечания в школьном дневнике будущего архиепископа

Какое же детство без детских проделок? И хотя в своё время они добавляют немало седых волос учителям и родителям, но спустя годы всеми участниками воспринимаются уже с юмором. И даже такая грозная летопись многих происшествий, как школьный дневник, читается больше как детективный роман — при условии, что его обладатель возьмётся расшифровать, что скрывается за скупыми строками дневниковых записей.

В детстве мы все — немножко жители Царствия Божия

Даже не знаю, почему я сохранил свои школьные дневники. Причём не один и не два, а практически все, вплоть до 10 класса.
Хотя многие, как и я, их с трепетом хранят. Наверное, потому, что любой период нашей жизни, каким бы он ни был — лёгким или тяжёлым, потом всегда вспоминается с ностальгией. Тем более детство, юность — время, когда мы просто и беззаботно относились к жизни, купаясь в любви родителей, родственников, пребывая буквально в руках Божиих.

Всё-таки дети — это в каком-то смысле жители Царствия Божия. Господь в Евангелии говорит, что если не будете, как дети, не войдёте в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Они абсолютно незлобивы, тут же забывают обиды, не воспринимают всерьёз вещи, которые взрослого могут вывести из себя и «выбить из седла». Когда и мы стремимся к стяжанию подобного состояния, тогда действительно недалеки становимся от Царствия Небесного.

О бедных детях замолвим слово

Не знаю, как сейчас, но раньше в школе нас заставляли вести дневник со всей тщательностью, а за плохое ведéние дневника ругали.

Открываем, к примеру, вот этот: «Черепанов Максим, 4-Б класс». Важный, кстати, был год. В наше время в начальной школе учились только три класса, когда один учитель вёл все предметы, а с четвёртого начиналась «кабинетная система». Для каждого предмета — свой преподаватель и отдельный кабинет, и мы по этим кабинетам передвигались. Понятно, что маленьким детям, которые только-только окончили начальную школу, сложно было сразу сориентироваться: мы часто терялись, иногда подолгу не могли найти свой класс, но со временем, конечно, полностью освоились и уже вовсю носились по школе на переменах.

Начинается дневник с интересной таблицы. Как человек тщеславный, я вёл учёт своих оценок. Подсчитывал, сколько в каждой четверти получено пятёрок, четвёрок, троек, двоек и замечаний.

Кстати, по замечаниям наиболее отличился в первой четверти. В начале учебного года их у меня набралось аж двенадцать, во второй, правда, количество сократилось до шести, а в последней — вообще ни одного. Уж и не помню, почему так — возможно, просто не подавал дневник, «забывая» его дома.

Следующая страница — список предметов и преподавателей. Не так уж и много: математика, природоведение, русский, украинский и немецкий языки, история, рисование, пение, труд и физкультура. Моим любимым предметом был труд. Мастерить я умел и любил, и по труду у меня всегда были неизменные пятёрки.

Ещё, как ни странно, хорошие оценки получал по немецкому. Его вела замечательная учительница, она же классный руководитель, Ушакова Алла Александровна. У неё получилось привить мне любовь к предмету. Ведь все мы знаем, что отношение к тем или иным наукам зависит от личности преподавателя. Алла Александровна умела заинтересовать, и поэтому язык я знал весьма неплохо. (К сожалению, через несколько лет пришла другая учительница, после чего мои знания в немецком стремительно пошли на убыль.)

Следующая страница — расписание уроков. С понедельника по субботу мы учились, каждый день по пять уроков. Да, немало, но и не много, потому что я хорошо помню, что хватало времени на всё. Приходили из школы, в течение часа-двух делали уроки и после этого были совершенно свободны.

Сейчас, общаясь с прихожанами, слушаю, какой плотный график у нынешних школьников, и у меня волосы начинают шевелиться от ужаса. Потому что сперва дети очень долго сидят в школе, потом долго дома готовят уроки, плюс ещё «добрые» родители придумали для них всякие дополнительные занятия по самым различным предметам. И у бедных детей совершенно нет свободного времени.

Сказка про ос и «неуды» по поведению

Но листаем дальше дневник. Первая оценка — «пятёрка» по украинской литературе. Домашним заданием было «скласти казку про ос.». Очевидно, сказку про каких-то загадочных ос я составил дуже добре, за що й отримав п’ятірку.

Следующая — математика, сдвоенный урок. Одновременно «пятёрка» за работу на уроке и «неуд» по поведению. Скорее всего, получив хорошую оценку, я расслабился и стал вести себя не очень сдержанно.

Вот 7 октября — День Конституции СССР. Тут же, на этой неделе, довольно странная для меня оценка — «четвёрка» по труду. Что-то необычное, и как-то на меня не очень похоже.

По немецкому тоже не сразу всё хорошо начиналось: во вторник и четверг идут две тройки подряд. Причём вторая тройка даже с минусом. Явно на тот момент я ещё толком не вошёл во вкус.

19 октября первая грозная запись: «Ваш сын безобразно ведёт себя на уроке, да ещё и обвиняет в этом своих товарищей. Прошу прийти в школу». Надо было как-то особо отличиться, чтобы родителей вызвали в школу. Не помню уже, что я такого натворил. Вообще не могу сказать, что был вредным мальчиком или каким-то злодеем, но мои детские шалости в этот раз вызвали у учителей особенное неприятие, вследствие чего мне пришлось пострадать, а родителям прийти в школу.

Ещё примечательная надпись-напоминание классного руководителя: «Принести 86 копеек на молоко». Как чётко рассчитано, до копейки! Сумма небольшая, зато за эти деньги детям каждый день давали по стакану тёплого молока, что, как мы знаем, для них очень полезно. Тем более в то время молоко появлялось при участии коров — а не так, как сейчас, когда при изготовлении молока, как говорится, ни одна корова не пострадала. На нынешних прилавках, к сожалению, вместо молока мы наблюдаем достижения преимущественно химической промышленности.

Смотрим дальше. После первоначального триумфа по украинской литературе видим вдруг «двойку». Там, где должно было быть записано домашнее задание, у меня пустая строчка — вероятно, плохая оценка стала следствием того, что я не подготовился к уроку. Так вот сплоховал.

И опять на математике неудовлетворительное поведение! Похоже, точные науки не давали мне сосредоточиться...

Траурные дни, которые школьника не могли не радовать

Дальше до 9 ноября — радостная запись: «Каникулы!».

И первый же учебный день новой четверти — цифра в нарисованной мною собственноручно траурной чёрно-красной рамке. 10 ноября 1982 года, день смерти Леонида Ильича Брежнева. Тогда мы ещё не привыкли к смерти руководителей страны — это потом уже они умирали чаще, и мы стали относиться к этому спокойно. Но представьте: всё твоё детство было связано с одним главой государства, его постоянно показывали по телевизору, фотографии печатали в газетах, имя звучало по радио, — и вдруг его не стало. Конечно, событие неординарное.

15 ноября были похороны Брежнева, о чём также значится у меня в дневнике. Запомнился этот день тем, что его сделали выходным, что, конечно, не могло нас, школьников, хоть немного не радовать.

Хорошо помню, что вся церемония прощания транслировалась в прямом эфире, и это было очень интересно и зрелищно. Траурные речи, гроб с телом везут на лафете (специальное приспособление, на котором перевозится ствол пушки; для траурной церемонии ствол сняли и вместо него установили гроб с телом почившего). Так как Брежнев был военным, маршалом Советского Союза, то и хоронили его с воинскими почестями. Естественно, ничего подобного мы раньше не видели.

Ещё запомнилось, что перед гробом на красных подушечках несли награды Леонида Ильича. В моём детском воображении почему-то отпечаталось, что ордена несут, чтобы потом вместе с покойником закопать. А они были все очень красивые — в эмалях, позолоте, и мне было ужасно жалко, что эта красота так бездарно пропадает. Сейчас уже понимаю, что награды остались в семье покойного, а тогда по-детски скорбел, что их похоронят вместе с Брежневым.

Ну и кульминационным стал момент, когда гроб опускали в могилу: по всей стране одновременно загудели гудки заводов, тепловозов, и по телевизору это всё передавали. Прекрасно помню, как я подбежал и включил телевизор на полную громкость, чтобы таким вот образом тоже присоединиться ко всенародной скорби о почившем главе государства. Надо сказать, человеком я был совершенно не заидеологизированным и воспринимал происходящее без всякого пафоса, но при этом ощущал сопричастность — что являюсь частью страны, которая хоронит своего руководителя.

Маленькая такая заметочка в моём дневнике, а столько всего напомнила...

«Обижает девочек» и... симулирует болезнь

После смерти Брежнева опять произошёл у меня казус — видно, ранимая детская психика дала слабину, и в дневнике появилось замечание: «Обижает девочек». Не помню, почему я девочек обижал, но явно не из чувства мести за почившего.
Дальше радостная запись: «Болел!». Надо сказать, что болеть в школе всегда было приятно и радостно — в отличие от учёбы в институте, где приходилось отрабатывать все пропущенные занятия. Особенное везение — когда болезнь приходилась на контрольные работы. У многих школьников вообще обострения часто случались по мере приближения контрольных. Накануне резко поднималась температура (способов её поднятия, думаю, и современные школьники знают предостаточно), вдруг заболевало горло, или голова, или живот — у кого к чему была склонность.

У меня тоже имелся свой метод «заболеть». Я не часто им пользовался, вероятно поэтому работал он железно. Утром приходил на кухню вялым, поникшим. Мама спрашивала:

— Отчего у тебя такой вид?

— Всё нормально, всё хорошо, — отвечал я ей слабым голосом.

— Садись поешь.

— Что-то не хочется...

— Да что с тобой?

— Ничего, — говорил я совсем еле слышно. — Сейчас поем и пойду в школу.

— Но ты же болен!

— Нет, я вот только полежу немного и пойду в школу.

— Куда же ты пойдёшь, если плохо себя чувствуешь...

Встревоженная мама пыталась обнаружить симптомы внезапной хвори и не находила, а я стоял совсем «обессиленный», но в результате оставался дома.

Иногда случались болезни настоящие, когда вызывали врача, он назначал лечение, и приходилось пить пилюли. Но каким радостным затем становился первый день выхода на улицу после выздоровления! Своего рода настоящий праздник, поскольку в школу я ещё не шёл, но на воздух мы с мамой выходили, и это было особенное ощущение — окончание болезни.

График работы настоящих подвижников

Листаем дневник дальше. Наконец первая «пятёрка» по труду! И тут же — замечание: «Хорошо работал во дворе». Ноябрь стоял — не помню уже, что мы тогда делали, может, убирали листья...

Вот указание, что в актовом зале будет родительское собрание. Негрозное указание, можно его и пропустить... Следом «четвёрка» по русскому, «четвёрка» по украинскому и «пятёрка» по трудам. Явно я уже вошёл во вкус, и дальше по труду были только хорошие оценки.
Запись от 2 декабря: «Экскурсия. Сбор возле теплицы». Надо сказать, что экскурсии проводились за счёт учёбы, и это тоже нас весьма радовало. Правда, не представляю, как бедные учителя ездили с нами. Как вообще можно везти куда-то класс, в котором ученики, как капли ртути, так и норовят разбежаться в разные стороны?! Как переходить с ними дорогу, ехать в общественном транспорте... Нервы, наверное, должны быть как стальные канаты.

Видимо, экскурсия меня расслабила, и я опять получил на математике «неуд» по поведению.

Замечания несколько недель подряд: «Нарушал дисциплину на политинформации». Юные читатели «Отрока», возможно, не знают даже, что такое «политинформация». Это сейчас любые новости можно узнать из интернета в течение нескольких секунд. Раньше политикой никто не интересовался, но по установкам советской школы дети должны были быть «политически подкованы», обязаны знать, что происходит в мире. Поэтому во всех классах назначался политинформатор, в обязанности которого входило делать вырезки из газет с политическими новостями, а затем зачитывать их на специальном уроке.

И дети на полном серьёзе слушали такие, например, донесения: «Военщина Соединённых Штатов во время агрессии во Вьетнаме провела наступательную операцию, в ходе которой погибло столько-то мирных жителей». Или: «Генеральный секретарь Компартии Советского Союза Юрий Владимирович Андропов встретился с главой Республики Афганистан Бабраком Кармалем. В ходе встречи в дружественной обстановке главы государств обсудили вопросы дружбы и сотрудничества двух стран».

Опять запись: «Плохо подготовил политинформацию для класса». Очевидно, я халатно относился к этому вопросу, за что и страдал.

А вот грозное замечание, причём не от кого-нибудь, а от завуча — заведующего учебной частью. Грозным устрашением для школьников, самым крайним методом, «вышкой» (высшей мерой наказания в школе) была угроза, что «тебя отведут к завучу». Обычно учителя, классный руководитель сами справлялись с ситуацией, но если вообще всё было плохо, тогда уже вели к завучу.

И тут вдруг моим родителям грозная депеша: «Товарищ Черепанов! Ваш сын попадает под плохое влияние других ребят. Прошу вас зайти к завучу». И приписка — с 8.00 до 20.00. Ого, какой график работы был у педагогов! Какие-то настоящие подвижники — по 12 часов люди находились на работе.

Делайте выводы и предпринимайте меры

Чем дальше листаем дневник, тем больше появляется «безоблачных» страниц: никаких замечаний, зато каждый день по «пятёрке». Думаю, это следствие не тотального повышения моей успеваемости, а лёгкого лукавства: на плохие оценки я дневник не подавал — только на хорошие, чтобы потом показывать родителям свои «поразительные успехи». Хотя по итогам года «троек» у меня не было...

Сейчас, спустя почти сорок лет, вспоминать обо всём легко и весело. Но понятно, что тогда мне было совсем не до смеха. Я испытывал настоящий страх и ужас, кровь стыла в моих жилах, когда я представлял, как влетит потом от родителей — после, например, «тёплой» беседы с завучем. И когда плохие оценки получал, тоже унывал, расстраивался.

Но замечания для того и делаются, чтобы человек усовестился, пришёл в себя. Как видим, если первые две четверти поведение моё было неудовлетворительным, то в конце года — примерным. (Вероятно, я понял, что, когда шалишь, надо лучше прятаться и убегать вовремя, чтобы не попадаться.)

И детям, которые сейчас учатся в школе, нам, наверное, не всегда стоит легкомысленно говорить: «Да не парься ты, не переживай». Это — их жизнь. И переживает человек не из-за чепухи. Хотя часто со стороны кажется: «Вот у меня настоящие проблемы, а он-то чего расстраивается?». Так мы устроены, что когда случаются неприятности, порой довольно болезненно их переживаем. И однако же в любой ситуации надо делать выводы. Всё испытывайте, хорошего держитесь (1 Сол. 5, 21), — сказал апостол. Вот и я в школе всё испытал — и плохое поведение, и хорошее, и старался тянуться к хорошему.

В жизни нашей всякое бывает, но держаться надо неизменно доброго, по-доброму себя настраивать. Если постигли трудности, испытания — стремиться давать больше места Господу, чтобы не только мы своими силами, талантами, энергией действовали, но и призывали на помощь всемогущую благодать Божию. Господь Своей благодатью всё может изменить и даже самое страшное зло обратить в удивительное благо. Только надо жить с Богом и просить Его действовать в нашей жизни.

Некоторые «незабываемые» записи за другие годы

7-й класс:

«Уважаемые родители! Прошу вас прийти в школу по поводу поведения вашего сына (обижает Мильмана)».

8-й класс:

«Дневник не соответствует назначению».

«Записывай домашние задания!»

«Куда пропала целая неделя?»

«Почему не сдавал дневник на проверку?»

«Ведение дневника — 2».

10-й класс:

В графе «Общественно-полезный труд» записано: «Уборка дохлых зайцев из подвала», и отметка — «5». (Загадочная надпись, девчачьим почерком. Видимо, чья-то шалость.)

«В субботу Максим прогулял два урока».

«Плевался из трубки на уроке географии» (хотя оценка за урок — «5»).

«Опоздал на политинформацию».

Пение: «2» за работу на уроке.

«Забывает дневник дома. Поведение на перемене — неуд.».

Архиепископ Обуховский Иона
Источник