Расскажи – забуду, покажи – запомню, дай сделать – пойму

Хорошего учителя найти, пожалуй, даже труднее, чем хорошего врача. А уж хороших православных педагогов вообще единицы. Семьдесят лет отстраненности Церкви от повседневной жизни людей не прошло бесследно: заинтересовать светского человека церковной темой тяжело, а в иных случаях практически невозможно. Рассказать ребенку библейскую историю так, чтобы у него загорелись глаза, чтобы ему захотелось узнать больше – это, без преувеличения, Божий дар.

Ребенок искренен в своих эмоциях и реакциях, он не может, как взрослый, заставить себя интересоваться чем-то отвлеченным только потому, что «так надо», «это важно», «это мне пригодится в дальнейшем», «это нужно по работе». Но православные педагоги, способные увлечь ребенка, существуют. Да, их очень мало, но они есть. Мы сегодня беседуем о светской и православной школе с одним из таких учителей. Диакон Илия Кокин, человек – генератор идей, человек – добрая книга, человек – православная энциклопедия и, как назвал его один священник, «апостол детей», отвечает на вопросы портала «Приходы». Православным педагогам и ответственным родителям школьников – маст хэв.

Отец Илия, давайте начнем с обычных школ и затронем больной вопрос – преподавание ОПК в школе. По своему ребенку я вижу, что «Основы мировых религий», которые они выбрали, прошли совсем мимо. Дети даже не знают, что такое мечеть и синагога, не говоря уже о более сложных вещах. Про Православие, разумеется, знаний чуть больше, но тоже не из школьной программы. Как Вы думаете, какая подача должна быть, чтобы ребенок хотя бы минимально заинтересовался этим предметом?

– Для меня ответ на этот вопрос имеет практическое значение, потому что недавно я был приглашен в качестве автора учебного пособия по курсу «Основы православной культуры». Принципиально важно, чтобы все темы учебника по Основам православной культуры так или иначе были связаны с теми конкретными задачами, которые ребенок решает для себя в этом возрасте.

Ребенок не может применить те знания, которые дают сейчас, – это знания для взрослых, как Вам кажется?

– У ребенка абстрактное мышление формируется к одиннадцати-двенадцати годам. Если мы говорим о каких-то отвлеченных вещах, для ребенка это пустая абстракция, которая никак не применима к его жизни. Зайдет в одно ухо и вылетит из другого. На одной церковной конференции докладчик поставил перед слушателями вопрос: «Чем отличается информация от знания? Что мы предлагаем ученикам – информацию или знание?» Для него это был, видимо, риторический вопрос, поскольку сам он ответов на поставленные вопросы не дал. Я долго думал об этом и для себя определил так: знание – это усвоенная информация, пропущенная через себя, меняющая человека. Главная задача, мне кажется, – так подать материал, чтобы он из информации превратился в знание. Это предполагает диалог между учителем и учеником, интерактивный метод ведения урока. На своих семинарах я всегда цитирую поговорку: «Расскажи мне – и я забуду, покажи мне – и я запомню, дай мне сделать самостоятельно – и я пойму». Пока ребенку не дадут лично поучаствовать в уроке, проявить себя, примерить на себя информацию, она не будет понятна и не превратится в знание.

Как это может выглядеть на практике? Для будущего учебника я придумал несколько интересных приемов, например, рубрику «Загугли слово»: детям на уроке задается слово, они сами ищут информацию об этом понятии или явлении, на следующем уроке все ученики рассказывают, что нашли, а учитель обобщает полученные ответы.

Как Вы думаете, возможно, ОПК стоило бы преподавать позже, лет с двенадцати? И сразу следующий вопрос: в средней школе начинается курс биологии, цикл естественных наук. Как их соотнести?

– Сверхъестественные науки с естественными? Чем ребенок младше и наивнее, тем проще какие-то вещи посеять в его душе. Поэтому десять-одиннадцать лет – возраст, близкий к оптимальному, хотя, конечно, это дискуссионный вопрос. Тут можно пойти двумя путями: двигать курс вверх-вниз по сетке расписания, а можно поступить по-другому – расширить сам курс. Постепенно к этому решению приходят, потому что, помимо ОПК, сейчас обсуждается возможность введения курса, который называется «Основы духовно-нравственной культуры народов России». Многие крупные издательства сейчас уже разрабатывают линейку пособий для следующих классов. Я участвовал в написании одного из учебников для шестого класса, который вышел в издательстве «Русское слово». Сейчас идет работа над учебником для седьмого класса.

Этот предмет входит в курс истории, или это отдельная дисциплина?

– Это отдельная дисциплина. Я пока не знаю, на каких условиях этот предмет может вводиться в школе: это может быть факультатив или региональный компонент. По крайней мере, в каких-то регионах этот курс уже апробируют.

По моим наблюдениям, среднестатистического человека, который считает себя православным, искренне интересует только вопрос православной кухни. Журналисты снимают сюжеты про постную еду, монастырские заготовки, забытые русские рецепты и т.д., потому что на это есть запрос общества. Что нужно сделать, чтобы переломить эту тенденцию? Может быть, это мой субъективный взгляд, но интерес к просветительским проектам Церкви в обществе упал. Возможно, Вам известны другие примеры?

– Да, я знаю другие примеры. Я много езжу по стране и миру и знаю, насколько это востребовано в регионах, насколько это востребовано за рубежом. Возможно, в столицах люди изголодались по высокой кухне, но в провинции люди еще не насытились духовно. Возможно, причина еще и в том, что стало меньше ярких спикеров. Например, в девяностые и нулевые большой интерес вызывали лекции профессора Алексея Ильича Осипова, он собирал большие залы, выпускал очень интересные аудиолекции (у меня до сих пор хранится несколько его курсов, записанных еще на кассетах). Он давал людям внятные и убедительные ответы на важные вопросы. Но эти ответы, прозвучав однажды, начинают забываться, нужны новые ответы.

У меня как-то было выступление в Полоцке – это была беседа о страхе, которая потом вошла в вышедшую в издательстве «Никея» книгу «Страх возводит стены, любовь строит мосты». Люди очень внимательно слушали, после выступления было много вопросов. А потом мы разговаривали с организатором, и она сказала: «Ко мне сейчас подходила женщина, поблагодарила за лекцию и призналась, что за эти полтора часа она услышала ответы на вопросы, которые мучили ее много лет». Людей до сих пор волнуют и даже мучают насущные вопросы.

С одной стороны, это прекрасно, но с другой, когда люди получают ответы на вопросы, которые их мучают, они перестают искать, успокаиваются и считают, что они все поняли. Может быть, многие решили для себя в какой-то момент, что они нашли ответы на все духовные вопросы. А вот что завтра приготовить, они еще не решили.

Обычно все спрашивают, как воспитать детей в вере, но у меня другой вопрос: а нужно ли их вообще воспитывать в вере? То, что я наблюдаю, – это зачастую вариант, когда детей водят в храм на изнурительные и не понятные для них службы, и потом они в тринадцать-четырнадцать лет говорят: «Я из храма ухожу», а подростка уже заставить нельзя. Так нужно ли воспитывать в вере? И, если нужно, то как?

– Здесь два возможных пути. Можно просто регулярно водить ребенка в храм; в принципе, он не сопротивляется до какого-то момента: ему интересно, тем более, если там есть другие дети и толковая воскресная школа. Потом, действительно, наступает подростковый период, когда ребенок хочет уйти в свободное плавание. Но спустя какое-то время те зерна, которые были посеяны в период раннего детства, начинают прорастать. Ребенок может вернуться в храм за какими-то ответами, или у него может возникнуть потребность в молитве, в литургической жизни. Это один путь.

Второй путь – это обращаться с ребенком не как с невольником, а как со свободным человеком; нужен поиск серьезной внутренней мотивации.

Я пришел в Церковь, когда мне было лет тринадцать-четырнадцать. Мой приход в Церковь был своеобразным подростковым протестом против советской идеологии, в которой я воспитывался (это было как раз начало перестройки). Поначалу я приходил в храм на службу и ничего не понимал. Я знал, что когда запоют «Верую», приближается конец службы, а когда «Отче наш» – это уже совсем скоро конец, тогда нужно вставать в очередь на причастие. И это было все, что я знал о литургии. Во время службы я развлекал себя тем, что стоял возле панихидного стола и переставлял свечи. Постепенно я начал читать какие-то пояснения к тексту службы, старался изучить и понять, что происходит за богослужением.

Конечно, в идеале человек должен сначала понять, для чего он пришел в Церковь, и уже тогда начинать ходить на службы. Этот ответ я мучительно искал для себя, будучи подростком – он был неочевидным для меня и моего поколения. Когда я его нашел с Божьей помощью, он для меня стал серьезной ценностью. А когда мы ребенку даем уже готовый ответ, он такой ценностью не обладает.

Так вот, как раз правильно организованный образовательный процесс предполагает создание условий, в которых ученик при помощи учителя сам будет формулировать важные для него духовные вопросы и искать на них ответы.

То есть больше самостоятельности нужно давать ребенку в этих вопросах?

– Несомненно. Повторюсь про два пути. Или мы регулярно приводим ребенка в храм и как бы приживляем к этой виноградной лозе в надежде на то, что благодатные токи, которые он будет через себя пропускать, не пропадут зря, и семена прорастут – это первый вариант. Второй – ребенка нужно убедить в том, что это важно, чтобы у него появилась мотивация. Первый подход еще может сработать с малышами, но с подростками он уже не срабатывает, им нужно понимать смысл происходящего с ними.

Приведу два примера. Как-то я служил в храме, поднесли маленького ребенка на причастие, он капризничал – вполне стандартная ситуация. Мама держит мальчика на руках, тот брыкается, мотает головой, кричит: «Не хочу, не хочу». Батюшка кивает мне: «Держи его», берет лжицу, и ввинчивает в рот ребенку со словами «Ты еще сам не знаешь, чего хочешь». Это такой подход: мы взрослые, мы знаем, чего тебе надо, мы знаем, что это хорошо, а ты потом когда-нибудь поймешь.

Второй вариант. Такая же ситуация – тоже батюшка, тоже капризничающий ребенок. Батюшка поступает нестандартно: возвращается с чашей в алтарь, ставит ее на престол. Возвращается на амвон с игрушечной машинкой, садится и начинает с этой машинкой играть – представляете абсурдность ситуации для благочестивого человека? Затем подзывает этого мальчика, тот, конечно, заинтересованно подходит. Они пару минут играют с машинкой, мальчик успокаивается. Батюшка спрашивает: «Ну что, будешь причащаться?», тот отвечает: «Буду». Батюшка вновь выносит чашу и спокойно причащает его. Вот это и есть подлинная педагогика, когда ты находишь нестандартный, креативный, индивидуальный путь к душе ребенка. Не через силу. Иуда через силу причащался, ему не хотелось, и что получилось?.. Мы так не должны поступать.

Отец Илия, порекомендуйте, пожалуйста, для родителей и детей список книг и проектов, к созданию которых Вы были причастны.

– Давайте пойдем по возрастам. Во-первых, недавно вышла книга «Священная история от Адама до меня». Это был мой первый опыт сотрудничества с издательством «Никея». Это небольшая по объему детская Библия, рассчитанная на детей от шести лет. Вообще, когда я только приступал к написанию книги, редактор сказал, что мы ориентируемся на детей лет девяти-десяти. Я это держал в уме и старался писать так, чтобы понравилось десятилетним детям. Потом, когда книжка уже вышла, я узнал по отзывам, что книга понравилась даже маленьким детям четырех-пяти лет. Иногда удается найти правильную тональность, когда написано просто, но глубоко. При соблюдении правильных пропорций простоты и глубины текст становится универсальным, интересным и для малышей, и для взрослых.

Еще успех этой книги объясняется тем, что она прекрасно оформлена, ее иллюстрировал замечательный художник Евгений Подколзин.

Отличительной особенностью этой детской Библии является то, что события в ней доводятся до наших дней. Мы объясняем, почему это именно «священная» история, а не «библейская». Библейская история, фактически, завершилась 2000 лет назад, а священная история продолжается по сей день, и мы герои этой истории. Эту мысль подчеркивает и название: общее название книги – «Священная история: от Адама до меня», но на обложке написано «Священная история: от Адама до…», а дальше свободное место и мелким шрифтом написано «напиши свое имя» – здесь ребенок должен собственноручно вписать свое имя и получится Священная история: от Адама до Васи или до Кати. Я всегда на презентации рассказываю веселую историю, связанную названием этой книги. Когда она только вышла, я встречался со своим семинарским однокурсником, с которым мы не виделись много лет. Я знал, что у него есть ребенок, и решил подарить ему эту книжку. Прощаясь, вручил ему подарок и объяснил задумку с названием. Друг немного нахмурился и говорит: «Ну… я не знаю, у меня дочку зовут Ева. Звучит как не очень долгая история».

Кстати, по этой книге мы сняли мультипликационный фильм (он есть на YouTube). Увидев иллюстрации Евгения Подколзина, я подумал, что было бы здорово сделать мультфильм по ним.

Во-вторых, нужно сказать про учебное пособие «Жизнь и учение Господа Иисуса Христа». Оно рассчитано на средний школьный возраст. Это пособие вышло еще в 2013 году и даже стало победителем конкурса «За нравственный подвиг учителя» (в 2016-м).

Это пособие является своеобразным творческим «челленджем» для ребенка. Информация в пособии дается в нескольких форматах. На каждом уроке ребенок должен из разрозненных частей сложить цельную картину – как паззл. Это момент сотворчества ребенка и педагога.

В рабочей тетради на каждый урок дается по четыре задания. Например, притча о блудном сыне у нас представлена в виде комикса. А в чем специфика комикса? Там герои изъясняются очень лаконично. В Евангелии ограничений нет, а здесь все реплики надо сформулировать коротко. Когда мы с детьми выполняем это задание в классе, я даю им время подумать, потом мы расписываем диалоги. Чего мы добиваемся с помощью подобного упражнения? Ребенок учится не формально подходить к евангельскому тексту, а вникать в его смысл, пропускать этот текст через себя, ребенок включает внутреннего редактора, который помогает ему понять, что главное, а что второстепенное, чем можно пожертвовать, а что необходимо оставить. Например, в последней сцене старший сын приходит к отцу и в оригинале произносит довольно продолжительный монолог, о том, что он столько лет служил отцу, а тот ему не дал даже козленка, чтобы сын мог повеселиться со своими друзьями и т.д. Как-то раз, мы с ученицей долго стояли и думали, как можно коротко сформулировать эту мысль. В итоге старший сын у нас говорил: «Почему одним все, другим ничего?!» По-моему, здорово!

Еще важный момент – в курсе «Жизнь и учение Господа Иисуса Христа» мы берем евангельскую историю и евангельскую этику, которые являются своеобразным «скелетом» этого курса, и вот этот скелет мы облекаем в «плоть» из иллюстраций и стихов, показываем, как евангельское слово отзывалось в сердцах художников и поэтов. Это существенно помогает современному человеку усвоить Священное Писание.

Поскольку это пособие используется педагогами и родителями уже не один год, о нем поступило множество отзывов. Например, у меня есть близкий друг, который сейчас служит в Южной Африке. Он взял этот учебник для своей воскресной школы. Через некоторое время он приехал в Москву, мы с ним встретились, естественно, я попросил поделиться впечатлениями о пособии. Он сказал, что пособие очень понравилось и педагогам, и детям, однако, по его словам, они столкнулись с одной серьезной проблемой. Я насторожился: «Что за проблема?» Оказалось, было решено задавать все задания из рабочей тетради на дом, и когда дети пришли на следующий урок, выяснилось, что все они выполнили задания на несколько уроков вперед – начали и не смогли остановиться. Вот такая проблема. Я с облегчением выдохнул. «Знаешь, – сказал я другу, – это ваша проблема, а не моя. Задания лучше выполнять на уроке». Мне кажется, это дорогого стоит, когда удается найти такую подачу, что ребенку становится интересно все изучать самостоятельно даже без помощи учителя, когда ребенок читает учебник не из-под палки, не потому что «так надо», а открывает обложку книги как дверь, за которой его ждет что-то интересное и важное лично для него.

А есть ли у Вас книги для старшего возраста? Для студентов?

– Да, я уже упомянул книгу для старшеклассников и студентов «Страх возводит стены, любовь строит мосты». Из названия уже понятно, о чем эта книга. Там две беседы – о страхе и любви, о двух самых сильных человеческих эмоциях. Каждая беседа делится на четыре части. В первой мы отталкиваемся от идеи немецкого теолога и психолога Пауля Тиллиха, который утверждал, что все наши страхи сводятся к четырем главным, он их называл «первичные тревоги»: это страх потери свободы, страх одиночества, страх потери смысла жизни и страх смерти. Мы сопоставляем два подхода к каждой из этих проблем: религиозный и психологический и рассматриваем, что по каждому из перечисленных вопросов может сказать человеку священник и психолог-атеист.

Вторая беседа тоже имеет четырехчастное деление. Мы взяли идею преподобного Максима Исповедника, который утверждал, что Господь создал наш мир как бы немножко недоделанным, незавершенным. В мире осталось пять разделений, пять «антиномий», как их называет преподобный. И людям нужно было эти разделения преодолеть – такая стояла перед человеком непростая религиозная задача. Человек с ней не справился, но это сделал Христос.

Мы немного упростили эту схему и из пяти антиномий оставили четыре, но основные пункты остались. Например, разделение на мужское и женское – этому посвящена большая часть, поскольку это самое интересное для подростков и студентов. Второе разделение – это разделение на рай и окружающий мир. Третье (этого пункта нет у Максима Исповедника) – это разделение внутри человека, внутренний раскол в душе. Максим Исповедник писал о человеке до грехопадения, а это уже следствие грехопадения. И четвертый пункт – это разделение на тварное и нетварное, то есть речь об отношениях между человеком и Богом. Мы говорим о том, что любовь должна эти разрывы склеить. Книга немного хулиганская, неформальная, там много юмора, но много и глубоких трагических моментов. В конце каждой беседы приводятся рассказы. В первой беседе два рассказа. Одна и та же ситуация: шестилетний ребенок сталкивается с опытом смерти. Первый рассказ написан человеком неверующим, это чувствуется по тональности, второй – человеком религиозным.

Во второй беседе – один рассказ, где показаны два уровня человеческой любви: любовь страстная, между юношей и девушкой, и любовь духовная, когда человек перерастает эту страстную любовь и оказывается способен к проявлению христианской жертвенной любви.

Христианской жертвенной любви к кому?

– В рассказе речь идет о любви к сестре. Почему это непросто, будет понятно, когда вы дочитаете рассказ до конца.

Эта книга идет как дополнение к учебнику?

– Нет, это отдельное и самодостаточное издание. Но весной у меня вышел новый, очень важный для меня проект – это учебно-методический комплект, который называется «Приходская школа «под ключ». Это линейка пособий – мультимедийные пособия, методические пособия для учителя, цветные рабочие тетради на все возрасты (5-7, 8-10, 11-13 и 14-17 лет), справочные материалы – документы, сценарии, инфографика и пр. И вот внутри этого комплекта используются и учебное пособие «Жизнь и учение Господа Иисуса Христа», и книга «Страх возводит стены, любовь строит мосты», и еще много чего.

Приобрести книги диакона Ильи Кокина можно здесь

Анна Фирстова
Источник