«Лифт застрял, а я попал в пробку». Сколько человек врет за день?

Ложь взрослого человека – это порок, грех, слабость или удобный инструмент взаимодействия? Каковы причины и последствия разных видов лжи, можно ли построить отношения с человеком, который вечно врет, и стоит ли делать поспешные выводы о том, кого мы уличили, рассказывает психолог Ольга Красникова.

На лбу все написано

– В сериале «Доктор Хаус» главный герой говорит: «Все врут». Это преувеличение, все ли врут?

– Существуют так называемые «патологические лжецы», которым из-за сильного внутреннего искажения сложно говорить правду. Другая крайность – предельная честность – тоже встречается. И то, и другое – редкое явление. Большинство людей находятся где-то между.

Говорить неправду, НЕ говорить правду и врать – совсем не одно и то же. Мы можем заблуждаться, выдавать желаемое за действительное, не обладать достоверной информацией и других вводить в заблуждение, хотя и не злонамеренно. Не стоит обобщать случаи, когда человек знает правду и скрывает ее или говорит заведомую ложь, и случаи, когда человек правды не знает. Хотя внешне поведение и результат могут выглядеть одинаково.

Например, вы спросили дорогу, один показал вам неверное направление, потому что сам плохо ориентируется или ошибся. Другой, зная, куда идти, промолчал, третий намеренно указал неверный маршрут: у него плохое настроение, он терпеть не может приезжих и «всяких дураков», спрашивающих дорогу. Для вас результат одинаков: вы заблудились. Первый «обманщик», скорее всего, расстроится, узнав, что отправил не в ту сторону. Второй и третий знали, что делали, при этом могли потом переживать, а могли не испытывать никаких угрызений совести.

– Дети обманывают из страха наказания, из желания определить границы свободы… Зачем врут взрослые?

– Дети чаще всего обманывают, чтобы им было хорошо (съесть лишнюю конфету) или не было плохо (избежать наказания). Взрослые могут врать по тем же причинам. Тот же страх наказания: выгонят с работы, жена/муж бросит, то же желание свободы (был у друга, а не у любовницы, ухаживала за больной мамой, а не занималась шопингом). Но к этим причинам можно добавить обман «чтобы другому было плохо»: подставить, оболгать. У маленьких детей такой мотив редко встречается. Но какими бы ни были причины, масштаб и последствия взрослого вранья качественно отличаются.

Вранье ребенка обычно имеет ситуативную выгоду «здесь и сейчас». До определенного возраста дети не умеют просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед, хотя интуитивно угадывают многие вещи лучше взрослых. К тому же быстро забывают, о чем соврали. Их легко поймать на вранье.

Взрослые могут удерживать в памяти сложные переплетения лжи, многоходовые комбинации (что, кому, когда сказал, что еще надо сказать, чтобы уж точно не разоблачили), держат в голове множество нюансов и деталей. Цели и выгода их лжи могут быть не в сегодняшнем дне, а в далеком будущем. Но не все взрослые – мастера интриг. Есть простодушные люди, которые, может, и хотели бы обмануть, но у них «на лбу все написано». О таких говорят – «не умеет врать», о них же – «простота хуже воровства».

Лифт застрял, машина встала в пробку

– Ложь – это порок, грех, слабость или удобный инструмент взаимодействия?

– Бессмысленно пытаться характеризовать ложь вне обстоятельств, потому что она зависит от ситуаций. Ложь может быть вызвана чем угодно: слабостью, нежеланием упасть в грязь лицом, страхом наказания, желанием казаться лучше, намерением отомстить или поиздеваться. Всегда найдется сто причин солгать.

Если оставить за скобками ложь-предательство/подлость/преступление и попытаться порассуждать о «вранье по мелочи», часто причина кроется в утрате ощущения самоценности.

Человеку кажется, что его ценность как личности (а не как сотрудника или исполнителя какой-то функции) чем-то обусловлена: например, тем, что он приходит на работу вовремя или никогда не ошибается. Желая сохранить ощущение собственной ценности, приходится соответствовать заданным условиям. Если вдруг такой человек понимает, что в данный конкретный момент он не соответствует критериям, то, лукавя, он надеется хотя бы в глазах окружающих эту ценность сохранить.

Порой люди врут, потому что не принимают себя такими, какие есть. Пытаются в своих и чужих глазах выглядеть лучше, придумывают обманный образ себя, создают фасадную картинку своей жизни, боясь разоблачения.

– Есть ли разница между теми, кто, опаздывая на работу, говорит начальнику про пробки и гололед (хотя проспал), и теми, кто в качестве оправдания использует, например, безосновательную жалобу на плохое самочувствие (давление подскочило, зуб заболел), или это вранье одного порядка?

– Когда человек по какой-то причине не хочет говорить правду о том, что произошло, он может выбрать разные варианты лжи. Кто-то все объясняет непредвиденными или непреодолимыми внешними событиями, при этом сам хочет выглядеть жертвой обстоятельств: «Не повезло, посочувствуйте мне!»

Бывает, у человека что-то очень хорошо получилось, но он не хочет в этом признаваться. «Да, отлично сдал экзамен, повезло (я в этом не виноват!), достался легкий вопрос, преподаватель был в прекрасном расположении духа и пр.». Зачем скрывать, что я получил пятерку, поскольку хорошо подготовился и прекрасно знаю предмет? Например, чтобы не прослыть у друзей «ботаником», «умником», избежать зависти или насмешек, не унизить своих менее знающих товарищей.

«Случайно» сварила вкусный суп: я тут ни при чем, это все удачный рецепт, свежие продукты… Если сознаться, что я хороший кулинар, это может выглядеть нескромно, а потом от меня начнут все время требовать, чтобы готовила, а я не очень люблю стоять у плиты.

Во всех вышеперечисленных историях люди говорят неправду, но что-то из этого может и не быть ложью, так как не сильно искажает реальность, никому не приносит вреда. Хитрость, «ложная скромность», смиреннословие, робость, лицемерие, человекоугодие, а иногда и подлинная скромность или забота о чувствах близких – внутренняя картина того, что мы называем «ложью», может кардинально отличаться.

Патологический лжец

– «Оставила машину буквально на пять минут, а ее эвакуировали…» – сетует сверхзанятая мама. «Перепутала время встречи, простите», – объясняется по телефону с коллегой дама, завершая маникюр. «Бегу, бегу, уже в метро, через полчаса буду», – говорит человек, который даже за порог не вышел. В глазах врунов безобидная ложь не имеет катастрофических последствий, а значит, допустима.

– Не совсем безобидная ложь, ради сиюминутной выгоды, ради снятия напряжения в конкретной ситуации, вынуждает человека жертвовать серьезными и «долгоиграющими» вещами.

Он жертвует ценностями (честность и порядочность – ценность) и отношениями. Согласитесь, сложно выстраивать близкие и доверительные отношения с тем, кто даже по мелочи может приврать.

Но может ли человек в тот момент, когда врет, справиться с напряжением от разоблачения? Сможет ли выдержать удар, когда другие уличат или осудят, признайся он сам в ошибке? Не всякий из нас обладает в каждый конкретный момент душевными силами сказать правду. Ложь может быть признаком слабости. Но не слабости вообще, а слабости в конкретной ситуации, когда нет ресурса признаться, что проспал/не хотел идти на скучную встречу/лень было искать парковку…, и столкнуться со своей ответственностью и последствиями своего выбора.

– Один раз позволил ложь – и вот она становится правилом. Появляется патологический лжец, разве нет?

– В моем детстве воспитатели в детском саду рассуждали подобным образом: «Если ребенок один раз что-то плохое сделал, то ему это понравится и он будет так делать всегда». Вовсе не обязательно, что совершенное зло понравится и станет повседневностью и обычным делом. Для многих оно глубоко противно и неприемлемо.

Я не вижу прямой причинно-следственной связи в тезисе «Один раз пошел на поводу своей слабости, теперь это войдет в привычку». Напротив, некоторым из нас достаточно единожды соврать, чтобы больше стараться никогда не делать этого.
Муки совести, которые испытывает человек, могут быть так сильны, что становятся прививкой от вранья.

– Есть выражение «Он врет самому себе». Что стоит за ним с точки зрения психологии?

– Обычно мы выстраиваем из лжи фасад для защиты от других. Но в ситуации, когда человек не может принять себя целиком, он начинает придумывать себе образ, за которым прячется, как за фасадом, сам от себя, скрывает какую-то правду о себе, которую невыносимо в себе признать. Кстати, речь не всегда о недостатках и о чем-то неприятном.

Мне приходилось работать с людьми, которым было сложно признать, например, свои таланты. Они себя обманывали, думая: «Я ничего не умею», «Я ничего не могу», «Я еще не готов», «Я недостаточно умный/сильный/добрый и т.д.» При том, что в реальности обладали значимыми способностями, которыми могли послужить другим. Признать в себе талант для них было страшно.

Я ценный, если…

– Вы говорите о недооценивании себя?

– Ощущение собственной ценности строится не на оценивании себя. Здесь нет места оценке, так как ценность личности (Божьего творения по Образу и Подобию) безусловна. Часто путают самооценку и самоценность. Это не синонимы, это разные вещи.

Самоценность не может быть высокой или низкой, но она может ощущаться человеком слабее или сильнее.

Самоценность неизменна и есть у каждого, хотя человек может на какое-то время утратить ее ощущение или не доверять ему, считая себя «пустым местом». Большинство людей привыкли ставить себе условия: «Я ценный, если я добрый, щедрый, трудолюбивый, богатый…»

Если считать, что ценность личности зависит от определенных условий, тогда будет трудно признаться, например, что не хочется чем-то поделиться, что-то сделать, кого-то пожалеть. Страшно не только в своих глазах потерять самоценность, но и утратить любовь окружающих, если они узнают правду. Как будто ценность нашей личности и подлинная любовь к нам зависят от наших качеств или поступков.

– Если однажды человек научается принимать себя со всеми недостатками, он перестает врать?

– Во всяком случае, у такого человека не будет необходимости казаться лучше, чем он есть, обманывать, притворяться, чтобы кому-то угодить или понравиться. Принимать не значит потакать слабостям или оправдывать их. Принимать себя – это признавать свои возможности и ограничения, не закрывать глаза на слабые и сильные стороны. Знать и учитывать особенности необходимо, чтобы развиваться – не казаться лучше, а становиться лучше.

Если человек не стыдится себя, не боится быть собой, то ему незачем что-то скрывать или вводить других в заблуждение относительно себя. С такими людьми проще общаться, так как ясно, чего от них ожидать. Легче прощать какие-то их слабости.
Есть немало организаций с жесткой дисциплиной. Но даже в таких компаниях найдется человек, про которого все знают – он всегда опаздывает. Если это хороший профессионал, его никто не увольняет, не ругает, не устраивает выволочку при новом опоздании, потому что все приняли его таким, какой он есть. Почему ему сходит с рук нарушение правил, а другим нет? Этот человек сам к собственным опозданиям относится философски, не придумывает сказок, чтобы оправдаться, не тратит время и силы на бесплодное самобичевание.

Если человек принимает себя таким, какой есть, не притворяется, другие тоже рано или поздно начинают принимать его особенности как должное, приспосабливаются к нему. Иногда люди с адекватной самооценкой, устраиваясь на работу, могут сразу предупредить: «Пунктуальность – не моя сильная черта». И некоторые работодатели честность ценят больше приходов на работу вовремя.

– Выходит, ложь – это инструмент приспособления к действительности?

– Да. К действительности, к себе самому в этой действительности. Но этого нельзя сказать про всю ложь. Бывает злонамеренная ложь, например, когда по телефону звонят мошенники. Им не важно, обманывают они старика или младенца. Для них ложь – средство наживы. Это и грех, и нравственное, и уголовное преступление. О лжи «в общем» говорить не стоит, потому что масштаб и последствия всегда будут разными.

Например, женщина сказала мужу, что задержалась у подруги, хотя сама пошла к юристу, чтобы обсудить условия развода. Это один масштаб лжи. И совсем другой, когда она не сказала мужу, что беременна и сделала от него аборт, то есть убила общего ребенка. Сравнивать эти два случая лжи между собой невозможно, потому что разными будут не только причины, но и последствия.

В случае с абортом, кажется, все очевидно, но и там возможны варианты. Почему женщина не сказала мужу о том, что совершила? Например, была реальная угроза ее жизни: узнай муж правду, избил бы ее до полусмерти. Увы, случаи домашнего насилия не редкость. А может, эта женщина боялась, что муж, который ее содержит, узнав про аборт, уйдет. То есть она не хотела терять своего материального положения. Или они с мужем мечтали о детях, а аборт был по медицинским показаниям. У мужа больное сердце, и он не переживет известие о гибели ребенка – уже совсем другая история.

Еще важнее различать: не говорить правду и говорить неправду. Первое – в некоторых случаях абсолютно нормально, второе – нет.
Не всю правду, не всегда и не всем надо говорить. Есть личные, интимные вещи, которыми не стоит делиться, есть тайны, касающиеся других людей, о которых никому не надо знать, есть сплетни, которые тоже лучше оставить при себе. Излишняя откровенность, порой доходящая до эксгибиционизма, прямолинейность на грани с жестокостью, на мой взгляд, не являются примерами добродетели, хотя вроде бы человек и говорит правду.

Самое неприятное, пожалуй, когда человек начинает искать оправдание собственной лжи. Душа черствеет, перестает замечать значимые повороты, после которых, возможно, обратного пути нет. Может появиться циничное отношение к вранью, обобщение «все врут», рационализация «мир погряз в грехе и лжи – не обманешь, не выживешь», обесценивание последствий лжи – «ничего страшного в обмане нет, никому плохо от этого еще не было».

Но для вранья всегда есть причины, выгоды, обстоятельства и контекст. И хотя ложь остается ложью, судить о человеке по ней нельзя. Мы не знаем, чем он руководствовался, что случилось, как он с этим грузом живет, что чувствует, о чем думает. Когда мы сталкиваемся с ложью, не нужно торопиться делать выводы о солгавшем.

Дарья Рощеня, Ольга Михайловна Красникова
Источник