Сила в правде

У меня на приёме девушка. Рак молочной железы с многочисленными метастазами в кости. Вижу, что два года назад она уже была в онкологическом диспансере, на стадии «ІІА». Тогда от лечения отказалась. На мой вопрос, почему, отвечает: если бы ей сказали, что всё так серьёзно и что у неё рак, обязательно бы лечилась... Мне кажется, жизнь той девушки продлилась бы намного дольше, если бы она знала правду о своей болезни с самого начала.

Рак победить можно

Когда то человек не знал болезней. Ещё до грехопадения. Теперь разных болячек — хоть пруд пруди. Есть среди них такие (и немало), вылечить которые невозможно, и они остаются с человеком на всю жизнь. Кто то живёт с хроническим недугом долго, кто то быстро умирает. Всё очень индивидуально. Но обособленно в этом ряду стоит рак. Точнее, онкологические заболевания — лейкозы, лимфомы, саркомы, опухоли головного мозга, меланомы и так далее.

В онкологии до сих пор ведутся дискуссии на тему, сообщать ли пациенту о том, что у него рак. То есть мы всерьёз обсуждаем, говорить ли человеку правду. Правила, существующие в медицине ещё с советских времён, оказались поразительно живучими, поэтому и в наше время многие врачи скрывают от пациента его диагноз. Особенно в случаях, когда перспективы лечения довольно сомнительны. А ещё родственники часто выступают против того, чтобы прямо и честно обо всём человеку рассказать.

Основная причина того, что пациенту все лгут, — железная уверенность, что он «не готов» узнать о своей болезни, что «потеряет надежду», впадёт в депрессию, от которой умрёт ещё быстрее, к тому же в подавленном моральном состоянии.

Скажу откровенно: когда только-только задумывался о медицине в старших классах школы, а потом на первых курсах медуниверситета я и сам считал, что надо скрывать диагноз. Затем наступило время нравственных терзаний, размышлений и сомнений. И теперь я однозначно только «за» честное общение доктора и пациента — если пациент этого хочет и готов к откровенному разговору.

Безусловно, чрезвычайно важно найти форму, как подать информацию о болезни. Потому что если сказать: «У вас рак, ничем не могу помочь, до свидания!», — человек действительно может впасть в отчаяние. Вообще, сообщать такую серьёзную информацию — целая наука. Тем более если в этой сфере годами формировались нелепые стереотипы как в самом обществе, так и со стороны медработников. Все уже привыкли, что диагноз «рак» является самым страшным. Хотя от болезней сердечно-сосудистой системы умирает намного больше людей, а неизлечимых заболеваний, кроме онкологических, десятки и сотни. И тем не менее «табу на правду» укоренилось почему то именно в онкологии.

Хорошо, допустим, у кого то есть сомнения по поводу необходимости откровенного разговора при диагностированном раке. Давайте попробуем прояснить этот момент. Только ещё и ещё раз подчеркну, что говорить следует лишь то, что мы знаем наверняка, а не выдумывать «пророчества» на тему «сколько пациенту жить осталось».

Я вижу здесь два аспекта: духовный и светский. Если пациент считает себя человеком верующим и надеется на вечную жизнь, то скрывать от него болезнь, намекающую, что в эту самую вечность он вот-вот перейдёт, — настоящее преступление. Да, по идее, каждый из нас должен помнить о смерти каждую секунду, но мы немощны, и понимание, что наш земной путь окончится скорее, чем мы думали, может стать мощным стимулом отложить всё и подготовиться ко встрече с Тем, Кто, собственно, нас в конце этого пути ждёт. Имеем ли мы право лишать человека такого шанса? Я бы не хотел, чтобы лично со мной так поступили.

Кстати, недавно один священник рассказал о женщине, которая приняла решение отказаться от лечения рака и, зная, что её пребывание на земле подходит к концу, так изменила свою жизнь, что стала примером для многих. Для меня это очень светлая история. Не буду оценивать правильность отказа от лечения (потому что не знаю подробностей), но если и можно про кого то сказать, что он «победил рак», это как раз тот самый случай. Да, женщина умерла. Но рак её не сломил, она оказалась сильнее болезни.

Врать только поначалу легче

Не помню, кто первым обратил моё внимание на этот важный аргумент. Кажется, это был Антоний, митрополит Сурожский. Но если по поводу авторства утверждения я могу ошибаться, то знаю наверняка, что именно эта идея стала для меня решающей в сомнениях, говорить ли правду.

Впрочем, если бы это был единственный аргумент, всё выглядело бы довольно просто. Тем, кто верит в Бога, нужно озвучивать диагноз, атеистам — нет. Но для врача, который действительно хочет помочь, важно говорить правду всем практически без исключения. И чем хуже прогнозы, тем больше оснований для честного разговора. Почему?

Давайте представим пациента, которому я должен назначить лечение. При этом знаю, что терапия точно повлечёт существенные финансовые затраты, скорее всего, вызовет побочные эффекты и осложнения, а то и вообще приведёт к смерти. И шансы, что пациент получит от лечения пользу, мягко говоря, не стопроцентные. Да, они есть, но гарантии нет. В таком случае кто, кроме пациента, может принять решение, лечиться ли дальше? Лечащий врач? Родственники? Кто дал нам право распоряжаться жизнью другого человека и условиями этой жизни?

А если состояние пациента такое, что бороться с болезнью — только причинять лишние страдания? Тем более он должен знать причину, почему его «отказываются лечить».

Информация нужна также, чтобы иметь возможность рассчитывать на ту помощь, которую реально получить — вместо того, чтобы врач «притворялся», что лечит, а пациент свои последние дни, месяцы или годы проводил в невыносимых муках. В реалиях отечественной медицины, где до полноценной паллиативной помощи (создания соответствующих условий пациенту с неизлечимой болезнью) очень далеко, информация является просто необходимым оружием. Человек должен знать, чего ожидать, а чего требовать от этой своеобразной системы здравоохранения. И тогда есть шанс, что страдания будут либо устранены, либо существенно уменьшены.

Ну а родственники, настаивающие, чтобы врачи не говорили пациенту правду, сами не понимают, какую яму копают. Если больной умирает, то постепенно чувствует себя всё хуже и хуже. Доктора лишний раз стараются к нему не заходить, человек волнуется, делится переживаниями с родными, а те отвечают: «Да ничего страшного. Всё хорошо. Пей таблетки, тебе станет лучше». А лучше не становится, только хуже. Как думаете, сколько времени будет «работать» ложь? Насколько от этой лжи всем становится легче? Что должен чувствовать больной от такого лицемерного обращения со стороны самых близких?

И чем дольше мы обманываем, тем труднее открыть правду. Когда я работал в гематологическом отделении городской больницы, где при остром лейкозе врать пациенту считалось за правило (думаю, до сих пор в этом отношении там ничего не поменялось), мне самому во время обхода было крайне тяжело идти к человеку, который умирает. Сначала вроде бы всем легко: я пообещал, что будет лучше, больной вроде как поверил. Но проходило время, и очередная порция моих «сказок» воспринималась уже с таким выражением лица... Мне кажется, больной думал, что я над ним специально издеваюсь.

С правдой всё наоборот. Сначала сложно. Ты подыскиваешь слова, следишь за реакцией пациента, думаешь, как подать информацию — всю сразу или постепенно. Однако в дальнейшем вы становитесь буквально одной командой с общей целью. И при этом друг другу доверяете.

Правда приносит пользу

И ещё один плюс. Правда, кроме всего прочего, помогает бороться с домыслами, которые то и дело «накрывают» пациента. Даже если всё и так невесело и выглядит угрожающе, без адекватной информации человек может нарисовать себе такую страшную картинку, которая в разы хуже, чем то, что есть на самом деле. И если я с пациентом откровенен, то смогу легко развеять его страхи, сакцентировав внимание на реальности. Дам ему почитать его амбулаторную карту, историю болезни, результаты обследований — да что угодно! Ничего не мешает мне это сделать, ведь я сам уже всё рассказал.

Но если постоянно водить человека за нос, даже при условии, что врач наделён недюжинным актёрским талантом, пациент всё равно почувствует неискренность. И даже не представляю, с какой радости в таком случае он будет доктору верить. Уверяю вас, и не будет! И абсолютно справедливо.

Имея за плечами более десяти лет честного общения с пациентами (которые предварительно выразили согласие на получение правдивой информации), исходя из опыта тысяч людей, с которыми я откровенно говорил про их диагноз, могу утверждать, что это приносит пользу, в первую очередь, больному и, во вторых, значительно облегчает жизнь родственникам и задачу медперсоналу.

А то, что люди закрываются в себе и переживают глубокую депрессию... Знаете, с самых первых лет моей практики я понял, что наши пациенты намного умнее, чем мы о них думаем. Да, никто не прыгает от радости, узнав о тяжёлой болезни, но в подавляющем большинстве реакция абсолютно адекватная. Практически всегда.

Что хочу посоветовать тем, кому приходится обращаться за медицинской помощью к докторам-онкологам. Вы имеете право требовать предоставления полной достоверной информации о состоянии вашего здоровья. Это право гарантируется законодательством нашей страны. Статья 39 Закона Украины «Основы законодательства Украины о здравоохранении» предписывает врачу информировать пациентов. Кстати, эта же статья обеспечивает право на врачебную тайну. Даже ближайшие родственники могут узнать о болезни только при условии согласия пациента. (К сожалению, в нашем государстве медработники нередко чихать хотели на требования этого Закона и разглашают диагноз родственникам, а то и вообще всем подряд, но никак не самому больному.) Но такое право у пациента есть, и если о нём знать, игнорировать это будет сложнее.

Надеюсь, не за горами те времена, когда доктора будут квалифицированно и профессионально предоставлять пациенту всю информацию о диагнозе и течении болезни. Ведь лечить человека, который понимает, что с ним происходит и почему ему назначают те или иные процедуры, намного проще. Да и качество такого лечения существенно выше.

А про то, как лично я сообщаю диагноз пациентам, больным раком, делюсь наработками в своём блоге: gardashnikov.blogspot.com

Андрей Гардашников
Источник