«Покажите, что имело смысл приходить в этот мир»

Франко Нембрини — не только педагог, но, прежде всего, отец и сын (он — один из 10 детей). Именно собственный опыт лежит в основе его подхода к воспитанию. Жизнь убедила Франко, что проблемы воспитания — не в детях, а во взрослых.

Он считает, что детям нужно одно — «видеть взрослого, который переживает положительный опыт бытия».

«Человек, в отличие от животных, дает своим отпрыскам не только жизнь в физическом смысле, — поясняет Франко, — но и смысл жизни, а именно — чувство ее величия и благости». Острота проблемы воспитания особенно чувствуется сегодня. Но неверно видеть проблему в новом поколении: наши дети пришли в этот мир так же, как и мы, как наши родители. Бог так же дает им жизнь. Дети приходят в мир такими, какие они есть: у них есть сердце, есть желание все объять; их привлекают вещи, реальность — они желаю познать ее, любить ее, хотят, познать, что жизнь — это благо. Глядя вокруг, они желают найти того, кто покажет, что жизнь — «положительна». Уже в материнской утробе ребенок предчувствует это.

«Постепенно мы начинаем думать, что воспитание — это слова, что мы должны убедить ребенка в своих идеях или правильности своих правил, — сетует Нембрини. — На самом деле, ребенок просит одного: дорогая мама, дорогой папа! Покажите, что имело смысл приходить в этот мир».

«Воспитание — это передача нашего опыта счастья, а не ценностей и правил»

Дети с рождения прекрасно выполняют свой долг. Он заключается в том, чтобы смотреть. А что они видят? Каких взрослых?

Когда-то любой ребенок спрашивает: «Папа, почему я должен делать то, что ты говоришь, почему я должен быть добрым, честным? Ответ здесь только один: ты тоже пришел в этот мир, чтобы иметь обетование блага. Ответом может быть только свидетельство нашего собственного счастья.

«Отец занимался своей святостью, а не моей»

Франко Нембрини родился в очень простой семье. Мать — крестьянка, отец — рабочий, он сам — четвертый из десяти детей.

Можно сказать, что моему отцу «не повезло»: человек, больной склерозом, с десятью детьми. «Он был из тех, кто произноси три слова за неделю», — смеется Нембрини. Но я помню, что когда был ребенком, мечтал быть таким, как мой отец. Однажды, будучи взрослым, я при переезде нашел тетрадь, в которой лет в 12 собирался написать то ли стихотворение, то ли молитву... Я написал только первую фразу: «Господи, дай мне быть таким, как мой отец». Почему мальчик в 12 лет хочет быть таким, как отец? Я думаю, это потому, что мой отец знал вещи, которые знать важно: о жизни, о смерти, об истине и о лжи. И благодаря этому я мог доверять жизни.

«Я буду всегда благодарен отцу за то, что он занимался своей святостью, а не моей, — заключает педагог. — Он жил настолько истинно, что мы, его дети, могли это увидеть».

«Ты не должен стать лучше, чтобы я мог тебя любить»

Я думаю, что мы действительно любим наших детей, но мы ошибаемся в том, как их любить. Мы утверждаем: «Я тебя люблю», это для нас само собой разумеется. Но потом, в повседневной жизни, мы как бы добавляем: «Да, я тебя люблю, но...». Получи хотя бы «четверку» по физике, мой хоть иногда посуду и так далее.

«Неверно не то, что мы требуем от детей чего-то, а то, что у нас растут дети, которые считают, что они всегда чем-то «не подходят», — поясняет Нембрини. Отсюда — проблемы молодежи нашего времени: страх перед жизнью, трудности в отношениях с реальностью, неуверенность в принятии решений.

«Один молодой человек, — рассказывает Франко, — подверженный паническим атакам, однажды сказал мне: «Наше поколение нуждается только в одном — в месте, где никто не испытывал бы отвращения к тому, какими мы являемся». Он выбрал такие слова, а я бы сказал — «в милосердии», «в прощении». Хотя бы родители должны иметь такое расположение — я отдал бы жизнь за тебя прямо сейчас, за такого, какой ты есть. Ты не должен стать лучше, чтобы я мог тебя любить. Я думаю, это и есть христианство. Только в таких условиях дети находят в себе силы, чтобы меняться».

Источник

Эту публикацию можно обсудить на нашем форуме