Было у меня в студенческие годы два приятеля — Макс и Пашка. Они жили в одной комнате в общежитии, как говорится, не разлей вода, хотя более разных ребят на курсе найти было сложно. Макс — застенчивый, неуверенный в себе. С первого взгляда и не угадаешь, что он спортсмен, профессионально занимается восточной борьбой, да при этом находит время если и не учиться, то читать умные книги.

Пашку ни книги, ни спорт особо не интересовали. Обычный увалень, у которого руками работать получалось лучше, чем головой, а интересы сходились на одном — посмотреть телевизор и пивка попить. К слову, здоровенному Пашке хватало полбутылки, чтобы начать чудить, и бутылки, чтобы уснуть в любом месте и в любом положении, поэтому пил он только дома.

Чудил Пашка тоже по-своему — то собирался уходить на край света, то начинал доказывать «восточному» Максу, что Бог есть, и не какой-то там, а именно наш, православный — Пресвятая Троица. Правда, на вопрос: «Почему тогда ты такая свинья?» — у Пашки ответа не было...

И вот однажды осенью, когда мы учились на последнем курсе, Макс и Пашка вдруг как-то изменились. Причину мы поняли сразу: любовь. Друзья влюбились в один день, в девушек с одинаковыми именами. Чтобы не путать, мы стали называть их Лена Максова и Лена Пашкина. Но когда познакомились поближе, поняли, что перепутать их невозможно.

Лена Максова — практически наша ровесница, на курс моложе. Описать её можно двумя словами — снежная королева. Училась она хорошо, была из интеллигентной семьи, но с ней никто толком не общался — как только начинались отношения, сразу возникали какие-то непонятные обиды.

Пашкина Ленка стала для нас сущим наказанием. Представьте: первокурсница! А разница между проблемами студентов первого и последнего курса — как между проблемами первоклашки и профессора. Несмотря на это, Ленка всё время крутилась с нами, прогуливая свои пары. Учёбой она не интересовалась вообще, а сессии потом сдавала каким-то чудом. Она не блистала ни умом, ни особыми познаниями хоть в какой-то области, но рот у неё не закрывался ни на минуту. Она болтала о какой-то ерунде по принципу «что вижу, то пою». Больше всего нас мучило то, что в эту болтовню она постоянно вставляла вопрос: «Ну ты поняла?»

В общем, Максу и Пашке мы удивлялись — что они нашли в этих Ленах? Да и Лен не понимали. К примеру, собирается Макс уезжать на соревнования, пытается везде успеть и уладить все дела — а его Лена целый день сидит в его комнате и обижается, что он не обращает на неё внимания. Макс срывается, они начинают скандалить на тему, имеет ли право каждый из них быть самим собой. Зачем такие отношения? Или собрались Пашка с Леной в кино, она приходит — а он валяется на кровати пьяный. Зачем снимать с него ботинки, кутать в одеяло, да ещё ворковать при этом: «Пашечка, Пашечка»? Обе пары казались нам странными.

Потом подошла последняя сессия, вручение дипломов, и мы разлетелись кто куда во взрослую жизнь. Правда, перед этим успели погулять на двух свадьбах. Пашка и Макс женились на своих Ленах с разницей в пару недель. Скоро всем стало понятно, что почём в этой жизни, и времени на встречи со старыми друзьями убавилось почти до нуля...

Прошло пять лет. Я жила в совершенно другом измерении, по специальности не работала, а планы сходить на встречу выпускников всегда тонули в ворохе срочных забот...

Дело было в храме. Она заговорила со мной первой, а я всё не могла понять, кто же эта милая молодая женщина с двумя светленькими малышами-непоседами. Вдруг один из малышей улыбнулся мне Пашкиной улыбкой. Лена?!..

Она изменилась. Как потом оказалось, изменился и Пашка, с которым мы в тот вечер пили чай. Павел Сергеевич — детский хирург в районной больнице. Лена университет так и не закончила. Она домохозяйка, воспитывает троих мальчишек и изумительно готовит. За чаем ребята вспоминали, как трудно им было притереться друг к другу. Каких трудов стоило Пашке бросить пить и начать учиться хотя бы в интернатуре. Каких трудов стоило Лене обуздать свой язык и стать серьезнее. Вспомнили и Макса с Леной...

Они остались такими же, какими и были. И оказалось, что уже три года как в разводе.

Светлана Охрименко

Журнал «Фамилия»