Фильм «Орда», как заявили его создатели — режиссер Андрей Прошкин и руководитель «Православной энциклопедии» Сергей Кравец — повествует о «событиях русской истории ІІ половины XIV века и подвиге святителя Алексия, митрополита Московского и всея Руси».

Что ждешь от фильма после такой аннотации? Первое — ожидаешь увидеть на экране природу христианского чуда и образ великого святителя Алексия, который вошел в историю Церкви не только как чудотворец и подвижник, а и как мудрый архиерей, «строитель» Чудова, Спасо-Андроникова и Алексеевского монастырей, дипломат (налаживал отношения с Литвой, Ордой и Тверью) и регент святого благоверного князя Димитрия Донского.

Второе — ожидаешь увидеть историю русского народа: как он выживал во времена диких междоусобиц, под гнетом монголо-татарского ига, как глубоко веровал в Бога и преданно любил Русь, как нарождались среди народа титаны духа, подобные святителю Алексию.

Третье — хочется увидеть жизнь и быт Орды — могучего и грозного государства, держащего в страхе всю Евразию, от Тихого океана до Атлантики.

Приходишь с такими ожиданиями в кинотеатр, берешь мороженое, удобно усаживаешься в кресле — и первым делом видишь на экране монголов, похожих на орков из фильма «Властелин колец». «Орки»-монголы сидят в какой-то зачуханой юрте и, как полагается оркам, жрут жирное мясо грязными руками, не вытирая при этом жир с лица, дико ржут и корчат зверские рожи.

На этот пир с искренним удивлением смотрят монахи из Авиньона, которые прибыли к хану узнать, не собирается ли он идти войной на их город. Удивление монахов вполне понятно, они, небось, ожидали увидеть столицу Орды — знаменитый Сарай, о котором арабский путешественник XIV века Ибн Баттута писал: «...Однажды мы поехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать кругом и узнать объем его. Жили мы в одном конце Сарай-Бату и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня... и все это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов. В Сарай-Бату тринадцать мечетей для соборной службы; одна из них шафийская. В Сарае живут разные народы, как-то: монголы — это настоящие жители страны и владыки ее; некоторые из них мусульмане; асы, которые мусульмане, кыпчаки, черкесы, русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их. Есть и водоснабжение, и канализация».

А вместо этого великолепия увидели пару грязных юрт посреди степи — тут любой удивится. Хан Тинибек (Андрей Панин) ведет с монахами из Авиньона странный диалог. Сперва предлагает им мяса из своих рук. Монахи отказываются от угощения. Хан угрожающее смеется, как бы намекая, что жизнь коротка, и что кинжал опасен. Затем он говорит, что, конечно, захватит родной город монахов, хоть и не знает, где этот город расположен. А все почему? Потому что хану, по его словам, нужно больше степей, дабы выпасать своих овец... Выходит, Орда захватывала земли, чтобы выпасать своих овец? Так зачем им нужны были города — там степей нет. Наверное, хану приписали такие слова, чтобы показать, насколько он был глуп и невежествен.

Вдруг, прямо на глазах у монахов, хана Тинибека душат, и новым ханом становится его брат Джанибек (Иннокентий Дакаяров). Мать Тайдула (Роза Хайрулина), в память об умершем сыне, хладнокровно отрубывает себе палец: «Топор мне! Нитку!»... Утро. Монгольская столица Сарай предстает пред нами в ярком свете — грязный, унылый, стоят юрты, бегают грязные монголы, русским рабам отсекают головы. А хан Джанибек, глядя на это, все время что-то ест. Видимо, созерцание жестокой казни способствует улучшению пищеварения. И заменяет «орко»-монголу телевизор. Отрубленная голова — крупным планом, еда хана — крупным планом. Приятного аппетита!

Я не требую, чтобы каждый дом и мечеть стояли на своих местах, но вместо крупного, красивого города мы видим покосившиеся сараи и дикарей, которые все время жрут и норовят кого-нибудь убить. Мне неведомо, какими источниками создатели фильма вдохновлялись, но им, конечно, виднее, чем путешественнику Ибн Баттуте, жившему как раз в эпоху, отображенную в «Орде». Может, режиссер решил, что раз город называется «Сарай», то и представлять он из себя должен натуральный сарай? Может, бюджета картины только на две юрты и хватило — на 12 миллионов долларов особо не разгуляешься...

А сюжет продолжает развиваться. Слепнет Тайдула, которая имела особое влияние в ханстве.

Ее сын Джанибек вызывает всяких лекарей и шаманов, которые пытаются исцелить больную при помощи орлиного помета, заклинаний и прочих народных монгольских лекарств.

Тут стоит заметить, что события фильма происходят в 1357 году. На то время в Орде уже почти полвека господствовал ислам. Ислам, как официальную религию Золотой Орды, Узбек-хан принимает еще в 1312 году, и как раз на царствование Джанибека приходится расцвет мусульманской религии. Более того, в 1261 году Сарай-Бату стал центром новообразованной Сарайской епархии Русской Церкви, а в 1315 году — католического епископства. Но в фильме ни то, что расцвета ислама — никакого мусульманства не видим, а видим, что монголо-татары — настоящие язычники.

Мечетей, о которых упоминал арабский путешественник, нет, намаз никто не совершает, зато в ханстве есть шаманы, и царят суеверия. К примеру, нельзя ступать на порог дома, в обратном случае — разорвут на части; все, кто заходит во дворец правителей, должен очиститься, пройдя через пылающий огненный коридор; прорицатели и колдуны пляшут вокруг костра и лечат верблюжьим навозом и орлиным пометом.

Да, в свое время при монгольских ханах, действительно жили прорицатели, которые предсказывали затмение солнца и переправляли между огнями все посылаемое ко двору, имея от этого надлежащую долю. В письмах Плано Карпини и Нильома Рубрука читаем: «Брату Андрею и его товарищам надлежало пройти огнями по двум причинам: во-первых, они несли подарки, во-вторых, эти подарки были назначены лицу уже умершему, а именно Кен-хану. От меня ничего подобного не требовали, так как я ничего не принес. Если какое-нибудь животное или что-нибудь другое упадет на землю, пока они проводят это таким образом между огней, то это принадлежит им». Всё как в кино, да. Но письма эти, которые, к слову, использовали во время съемок авторы фильма, написаны в 1253 году, а события фильма, напомним, происходят в 1357 году. Наверное, это занудство и мелочная придирчивость. Ну, промахнулся режиссер на сто лет, с кем не бывает? Зато костры и отрезанные головы картинно смотрятся.

Вернемся к больной Тайдуле. Шаманы и колдуны, естественно, оказались шарлатанами и не вылечили ханшу. Тогда Джанибек вспомнил про митрополита Алексия, «способного молитвами творить чудеса», и посылает за ним в Московию своих послов.

К слову, как раз перед тем, как ослепла Тайдула, хан Джанибек радовался выступлению фокусника-волшебника. Но его мать разоблачила этого шарлатана, за что хан тут же забил доморощенного коперфильда до смерти. Обидно, наверное, Джанибеку стало, что не чудеса все это. Выходит, Тайдула знала, что все эти волшебники и шаманы — шарлатаны? Отчего же тогда она вовсе не была против, чтобы шаманы лечили ее?

Итак, два грязных татарина подъезжают к странному городу: река, деревянные покосившиеся домики и пара монголов на улицах. (Наверное, на строительство каждого такого сарая ушло по лимону баксов из 12 млн. бюджета. Да, не тем я занимаюсь — надо было не на журналистский идти, а на сараестроительный). Из фильма узнаем, что в этом городишке живут христиане. Потому, как на вопрос послов: «Где все?», — татарам отвечают, что все на службе в храме. Послы заезжают в храм прямо на лошадях — им так удобнее. Митрополит Алексий (Максим Суханов) совершает богослужение в Успенском соборе. Аааа, так это грязное и унылое место — Москва...

У историка М. Тихомирова читаем: «В XIV веке Москва стала столицей одного из самых сильных русских княжеств. Для успешной борьбы с соперниками Москвы — Тверью и Рязанью — и с Литвой Иван Калита, получивший у хана ярлык на великое княжение Владимирское, замыслил перестроить город. В 1339 году «месяца ноября в 25 день на память святого мученика Климента, замыслиша и заложиша рубити град Москву, а кончаша тое же зимы на весну в великое говенье». Этот «град Москва дубов» вырос меж реками Москвой и Неглинной и перерезал старую Новгородскую дорогу, проходившую по Большой Никитской улице и Большой Ордынке. Значение новой Новгородской дороги получили Тверская и Пятницкая улицы. При Иване Калите главные ворота Московского Кремля были устроены в восточной его стене. Они вели не к княжеским угодьям за рекой Неглинной, а к Московскому посаду.
Были перестроены при Калите и московские соборы. В 1333 году вместо издавна существовавшей деревянной церкви архистратига Михаила возведен каменный Архангельский собор и близ него деревянная церковь Благовещения (впоследствии каменный Благовещенский собор). Обе церкви стояли на бровке Кремлевского (Боровицкого) холма над Москвой-рекой. К северу от них в 1326 году построен каменный Успенский собор. Он также был хорошо виден с Москвы-реки. К востоку от этих церквей, на вершине Кремлевского холма, в 1329 году поставлена каменная церковь Иоанна Лествичника с колокольней (предшественницей колокольни Ивана Великого)».

Но режиссеру виднее, как в те годы выглядела Москва.

К послам выходит князь Иоанн Красный, который почему-то выглядит, как гопник. Ходит вразвалочку, щурится и грызет орехи. «Держи», — делится князь своими орехами с одним из послов. Зачем он это сделал? Чтобы образ гопника стал окончательно завершенным? Типа: «Здорово, пацаны, семки будете?».

Монголы — князю: «В ханстве — горе, ослепла Тайдула. Если с нами поедет твой митрополит и исцелит Тайдулу, то хан Джанибек не пойдет на Московию. А если не поедет, то спалим город...»

Князь прибегает к митрополиту Алексию — святой в это время ноги парит в отваре из шишек. (Что символизирует Христос в лаптях у Тарковского — понятно, а вот что значит, когда святой парит ноги?.. Наверное, это знак, знак.) Князь начинает ныть и истерить, как девочка. «Что тебе — трудно для нас чудо совершить? Помнишь, совершил ты водосвятный молебен, и чума прошла в городе». — «Может, то чудо было, а может, случайность, кто его знает. Одному Богу ведомо, как все было. Не совершаем мы чудес», — отвечает ему архиерей. Горячо же верует святитель Алексий. «Может, чудо, может, не чудо, может, вообще случайность»... Не хватает цитаты из Зощенко: «А может, и Бога никакого нет, химия одна»...

Владыка, по фильму, уверен, что никакого чуда в Орде он не может совершить, поскольку простой человек, но едет в Орду, чтобы спасти свой народ от очередного набега татар. Да и князь Иоанн, как видим, в чудо не верит. Не успевает митрополит скрыться из виду, как князь говорит священнику готовиться занять место митрополита Алексия: «Да, как же, при живом митрополите?..» Все люди просят благословения у владыки, один князь стоит — руки в боки. Отлично раскрыта тема отношений князя Московского и архиерея Русской Церкви.

Митрополит Алексий приезжает в Сарай со своим келейником Федькой. Отметим, что, в отличие от князя Иоанна и митрополита, Федька в возможности исцеления Тайдулы не сомневается ни на миг, он даже придумал, что попросит у хана в награду за чудо — лисью шубу. Да, вера «гламурного» любителя мехов Федьки показана явно сильнее веры митрополита. В Святом Писании говорится верить именно так: «Просите, и дано будет вам».

Монголы, первым делом, заставляют владыку очиститься — пройти сквозь огонь прежде, чем попасть в покои Тайдулы. Хотя из жития святителя Алексия мы узнаем, что он не раз бывал в Орде, как дипломат. И с «огненным очищением» в Орде не практиковались уже 50 лет. Впрочем, опять же, режиссеру виднее.

Итак, владыку замыкают во дворе Тайдулы, чтоб тот ее исцелил. Но чуда не происходит. В принципе, оно и понятно. Персонаж Суханова не верил в чудо — вот и получилось, как с апостолом Петром: «И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: «Господи! Спаси меня!» Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: «Маловерный! Зачем ты усомнился?» (Мф. 14: 29-31). Таким маловером и предстает перед зрителями святитель Алексий.

Митрополита раздевают и выгоняют, как скотину, из города Сарая. А Федьку-келейника делают рабом и отправляют трудиться истопником.

По словам Прошкина, в образе святителя Алексия он вывел интеллектуала того времени, но никакой интеллектуальности зритель не видит, он видит самокопания маловерного. Тема духовного подвига тоже не раскрыта. Показано необычайное смирение и жертвенность святителя Алексия, который, понимая, что, не совершив чуда, обрёк свой народ на гибель. Его отпускают, но он не едет в Москву, а возвращается вместе с рабами в Сарай. Возвращается, чтобы тоже стать рабом и принимает мученичество.

Хан Джанибек, по-видимому, решает, что раз Алексий не возвращается на Родину, значит, он не насмотрелся ещё ордынских «ужастиков». Тогда татары, по приказу хана, начинают убивать каждого третьего раба, чем добавляют мук святителю, который и так мучится. Как говаривал поручик Ржевский, «дикари-съ!» Забирают на глазах у владыки его бывшего келейника. Федька теперь уже ненавидит митрополита и даже пытается его задушить. Более того, Федька начинает молиться Аллаху. К слову, вот именно благодаря этим кадрам мы и догадываемся, что в Сарае — ислам, и монголы, хоть и поклоняются идолам, — не язычники, а мусульмане.

Владыка Алексий теряет духовные силы и пытается себя сжечь. Как бы суицид. Режиссер явно в теме христианской веры. Совершенно измученный и обгоревший, святитель лежит под ливнем в грязи и обращается к Богу: «Где Ты, я не слышу Тебя? Я не слышу Тебя...» Происходит чудо. Тайдула исцелилась.

Создатели «Орды» хотели показать, что святитель Алексий был таким же человеком, как все мы? Что он сомневался, искушался, но глубоко верил в Бога и уповал на Него. Митрополит не просит у Бога чуда — он испрашивает, для чего Он посылает ему такие испытания, он плачет, как все мы, маловеры, что не видит Божьей помощи, Божьего присутствия. Но святым он, согласно фильму, становится благодаря жертвенности и смирению. Хотя из того же фильма получается, что хан убивает рабов исключительно, чтобы сломить дух Алексия. Следовательно, все эти люди остались бы живы, если б не жертвенность святителя. Как-то жертвенность эта неоправданна. Митрополит слыл мудрым архиереем, а здесь он не может найти выход из ситуации.

Хан Джанибек вручает ярлык митрополиту Алексию, дарит Федьке, которого, оказывается, не успели убить, лисью шубу и отпускает их в Московию. Тайдула передает святителю перстень, который, согласно житию митрополита, до сих пор сохранился. Но в фильме владыка отказывается от перстня и отдает его монгольскому послу. Авторы как бы подчеркивают, что материальное святителю не нужно. Митрополит возвращается из Сарая в Московию, повторяя, что никакого чуда он не совершал.

А в Орде в это время Джанибека убивает его же сын Бердибек, который восседает на престол, несмотря на то, что Тайдула отказалась его благословить. «Но почему?», — спрашивает Бердибек. — «Не знаю. Этого не хочет Бог...» (Получается, Тайдула после чудесного исцеления уверовала во Христа? И не просто уверовала — ей открылись пути и помыслы Господни. Или она имеет в виду Аллаха? И как вообще понимать её фразу?) Появляется пояснительная надпись: «Это было начало распада Великой Орды». Титры.

Итак, тема православной веры не раскрыта и выглядит формальной. Святитель Алексий предстает перед нами не великим архиереем, дипломатом и чудотворцем, а лишь смиренным и кротким монахом. Неужели мало событий из жития святителя можно было взять для экранизации? Напротив. В той же «Православной энциклопедии» находим житие святителя Алексия и понимаем, что события его жизни могли составить канву захватывающей приключенческой эпопеи, в которой нашлось место всему: путешествиям, пленению, политике, интригам, войнам и чудесам.

Вот, к примеру, как пишет о событиях, показанных в фильме «Орда», историк С. Перевезенцев: «Уже при жизни Алексий прославился как чудотворец. В 1357 году митрополит Алексий ездил в Орду по приглашению хана Джанибека. Дело в том, что ордынская царица Тайдула лишилась зрения и пожелала, чтобы Алексий исцелил ее. Житие митрополита рассказывает, что 18 августа, в день отъезда, в Москве случилось чудо: в Успенском соборе перед гробом святого митрополита Петра сама собой загорелась свеча. Алексий разделил свечу и одну часть ее раздал народу, а другую взял с собой. В Орде, возле больной царицы, он помолился и зажег привезенную из Москвы свечу. Затем окропил Тайдулу освященной водой — и та тотчас прозрела».

Допустим, что фильм не о Православии, а об Орде. Тоже мимо. Монголы напоминают орков из «Властелина колец» — рождаются в грязи, жрут что попало, враждебны всему прекрасному и чистому, склонны к вандализму, садизму и антисанитарии, по-звериному тупы, хотя им не чуждо инженерное мышление — умеют создавать боевые и пыточные машины. Урукхай — монголы, найдите 10 отличий. Режиссер явно глубоко вник в монгольское житье-бытье. Весь фильм удивляешься: «И вот эти грязные дикари умудрились завоевать полмира и по-хозяйски косились на остальную половину?»

И вообще, к вопросу об исторической достоверности. Одно дело — упрощения и допущения, чтобы сюжет получился цельным, а другое дело — то, что называется «развесистой клюквой». То, как в фильме изобразили Орду и Московское княжество — напоминает, как изобразили Российскую Империю в голливудской версии «Анны Карениной»: vodka, medved, balalajka, Вронский постоянно просит Каренину сварить ему «borshch». Сплошная экзотика!

***

К слову, о режиссере — Андрее Прошкине. Говорят, известный. Лично мне знакомы два его фильма — «Солдатский декамерон» (в провинциальной воинской части бывший курсант занимается промискуитетом, дембель шлет цветы жене лейтенанта, рядовой вешается из-за машинистки, в городе появляется страшное «привидение», которым оказывается сам лейтенант, в оконцовке ребят отправляют на войну в Чечню); и «Игры мотыльков» (подающий надежды 16-летний музыкант Костя угоняет машину, сбивает мужика, убегает, попадает в тюрьму; выйдя, озлобляется и насилует с детства в него влюбленную соседскую девочку, которая проявляет о нем заботу, как о родном брате, после встречает ее в трамвае и... предлагает уехать к его матери).

«Ага-ага», — тихо сказал Зигмунд и покачал головой. Одним словом — автор любит снимать так называемое «глубокомысленное кино». Обычно при просмотре фильмов такого типа у зрителя возникает вопрос: «Эээ... И что хотел этим сказать автор?» Но идя в кино на фильм «Орда», я забыла, что «Солдатский декамерон» и «Игры мотыльков» снял тот же режиссер.

Что общего у этих трех фильмов А. Прошкина? Первое — стремление к натурализму и декадансу. При просмотре от натурализма происходящего буквально тошнит. Второе — затянутость. При просмотре «Орды» мне стало жаль, что в кинотеатре нет пульта, чтобы посмотреть, сколько осталось до развязки, и таки перемотать. И третье — абсолютная невнятность посыла. Даже узнав развязку «Орды», задаешься все тем же вопросом: «Эээ... И что хотел этим сказать автор? Чему учит данная кинокартина?»

Но здесь меня могут упрекнуть. Мол, и не должно искусство быть поучительным. Так считают некоторые граждане. Причем среди этих «некоторых» и сам режиссер А. Прошкин. Он прямо говорит в интервью: поучительность кино — это «странная и утилитарная идея, которую нам пытались вдолбить в советское время».

Допустим. Может быть, кино не должно учить, но тогда, наверное, оно должно развлекать? Но фильм «Орда» и не развлекает. Картина местами скучна, от натурализма тошнит, мотивации героев непонятны, диалоги не интересны, смотреть на всё это тоскливо и неприятно. В таком случае — какая миссия кино? Зачем оно? Наверное, чтобы авторы самовыражались, а зрители восхищались их богатым внутренним миром и сожалели, что «не доросли» до понимания всей глубины фильма.

Интересно, что и режиссер, и автор сценария, и исполнитель роли митрополита Алексия подписали письмо в поддержку Пуссириот. Конечно, у нас свобода совести и убеждений, можно кого угодно поддерживать и что угодно подписывать, но разве не получается, что как-то весьма странно и специфически авторы фильма «Орда» относятся к Церкви... А почему именно таким людям решили поручить создание фильма о православном святом?

Очень хотелось бы, чтобы в следующий раз, если кто-то задумает снять исторический фильм о православном святом — для исполнения задумки подтянет сценариста, который знает историю (или, хотя бы, умеет пользоваться достоверными источниками), и режиссера, который разбирается в христианской вере и уважает Православную Церковь.

Ольга Мамона

Источник