Я помню, как на одном из рабочих семинаров для терапевтов моя коллега буквально осыпала меня комплиментами. Для нее я была и добрая, и отзывчивая, и т. д. и т. п., и все мои попытки заверить ее, что я не такая, не принесли успеха. Мои слова о том, что я бываю порой и равнодушной, и злой тетей, были пропущены мимо ушей. Да, видеть мир и других, такими как нам нужно — древнейшая человеческая черта. Идеализация... Для чего?

Если говорить о моей коллеге, то вторым ее шагом были попытки включить меня в свой жизненный сценарий и заставить быть по отношению исключительно к себе доброй и отзывчивой. Творить добро и правду, но только в ее представлениях о добре и правде. В таких ситуациях любое отклонение от ожиданий, несогласие во взглядах, тут же карается претензией: «Ну, а я-то о вас лучше думала. А вы не так добры, как мне казалось».

Так идеализация становится бессознательным методом манипуляции. «Будьте такими, как я хочу, такими, как я придумал». И наградой за послушание будет похвала и демонстрация удовлетворения, дружба и привязанность. Наказанием — жалобы и осуждение, отчужденность и холодность.

Жак Лакан писал, что когда реальность прорывается к нашему сознанию сквозь слой защит (например, обесценивание, интеллектуализация, рационализация, та же идеализация), мы говорим: «Этого не может быть». Наш воображаемый мир рушится. Рушится, погребая под своими обломками наши желания, надежды и воображаемую стабильность. Замки собственных мифических представлений распадаются не просто на наших глазах, а в наших головах. В разные стороны летят огромные валуны ложных представлений, спадают с надвратных ворот родовые гербы мнимых достоинств, башни и башенки придуманных достижений превращаются в руины.

Что такое претензия?

Детский психоаналитик Дональдс Вудс Винникот пишет, что для младенца мать держит мир (но младенец об этом не догадывается), т. е. поддерживает иллюзию его стабильности и безопасности. Ребенок же верит, что мир и вправду таков. Это необходимое условие для того, чтобы ребенок сформировался здоровым.

И вот ребенок подрос, лет так до 40, но продолжает требовать, например, от Матери-Церкви, поддержания этой иллюзии: «Обеспечьте меня надеждой, что, по крайней мере, церковный мир — безопасный и надежный». И здесь его надежды, вроде бы, приобретают идейное обоснование. Он может обратиться к житиям святых и сказать: «Если они были святы, то почему вы не так святы? А раз вы не святы, то и быть с вами не желаю».

Ну, во-первых, можно начать с того, что именно во времена всех известных святых и происходили многие церковные и общественные катаклизмы, но это не было поводом уходить из Церкви, это было поводом сильнее молиться. А во-вторых, давайте обратимся не к содержанию претензий, а к самому процессу их высказывания.

Что такое претензия, почему она возникает? Это состояние недовольства, неудовлетворенности и попытки наказать, обвинить тех, кто оказался неудовлетворительным. Это работа моего желания. «Это я хочу, чтобы церковные люди были обладателями многих добродетелей и имели не такие явные слабости и недостатки. Ведь так удобней, спокойней и безопасней». И вот поиски душевного комфорта начинают прикрываться идейными мотивами, и человек сам забывает, что ищет своего, ему начинает казаться, что он-то борется за правду. Он начинает видеть себя воином на белом коне, поражающем эту гидру церковных нестроений.

Конечно же, этот образ немедленно пленяет его душу, и уже никто не сможет переубедить его, что он следует за своими эгоистическим целями. Нет, он борется за правду. А если не получилось, то надо уйти из Церкви и сказать, что Бог у меня в душе. Видеть других людей не в черно-белой гамме, как исключительно злых и плохих или добрых и хороших, а в красочной палитре, как обладающих и немощами, и яркими достоинствами, и своими взглядами, и возможностью ошибаться, — признак зрелого мышления.

Именно такое мышление помогает нам двигаться в сторону возможности жить вместе с другими людьми, делать с ними общее дело и при этом помнить, что Бог воплотился именно для того, чтобы помочь больным. Здоровые, как известно, в Его помощи не нуждаются. Может быть, поэтому в моменты, когда становятся особенно видны боль и страдания, «здоровые» говорят: «Я не так болен, как эти православные. Уйду я от них».

Анастасия Бондарук

Источник