Я очень боюсь снова стать «объектом милосердия», зависеть от чужих мне людей, подспудно чувствовать свою неполноценность, неспособность самому оплатить свое лечение или выпутаться из жизненной ситуации.

Однажды мне пришлось попросить о помощи. Нужна была довольно срочная операция, для которой нужно было покупать некоторые «детальки». Эта штуковина вставлялась в мое тело, так что выбор у нас с мамой был небогатый. Мы поговорили с друзьями, взяли денег в долг, и операция состоялась.

Мне предстоял долгий реабилитационный период, и другие друзья решили собрать небольшую сумму для меня. До сих пор помню чувство стыда, с которым я брал этот конверт. Деньги нам очень помогли, мы их потратили, а чувство неловкости, видимо, осталось со мной на всю жизнь.

Я очень боюсь снова стать «объектом милосердия», зависеть от чужих мне людей, подспудно чувствовать свою неполноценность, неспособность самому оплатить свое лечение или выпутаться из жизненной ситуации. Принять от незнакомого человека деньги значит расписаться в собственной ущербности. Кроме того, я знаю реальные случаи, когда человек настолько привыкает к тому, что ему обязательно помогут, что становится пассивным потребителем.

Как-то на спортивных соревнованиях нашей команде не хватало колясочника. Мы посадили в инвалидное кресло одного из опорников. К концу дня он настолько привык перемещаться за «чужой счет», что попросил отвезти его в туалет. Точно также и человек, вынужденный систематически обращаться за помощью, рискует стать от нее настолько зависимым, что уже не сможет обходиться без посторонней помощи. Я знаю нескольких людей, которые так рассчитывают на другого, что просят добровольцев отвести их питомцев к ветеринару, вместо того, чтобы самим оплатить такси.

Я предполагаю, что другие люди тоже могут бояться вынужденной зависимости от чужих людей. Поэтому лично я сам не спешу предлагать свою финансовую помощь тем, кого лично не знаю. Я не хочу превращать другого в «объект милосердия» поскольку сам в любой момент могу снова им оказаться. Я быстрее прихожу на помощь тем, кого я знаю, с кем у меня есть эмоциональный контакт, кому я чем-то обязан в своей жизни. Это родные, друзья, знакомые, друзья знакомых, коллеги, чьи статьи я читаю. Также я охотно делюсь с незнакомыми людьми своими знаниями, временем, готов помочь найти нужную статью, бесплатно позаниматься с ребенком русским языком, литературой, историей или основами компьютера, даже побыть «жилеткой» для незнакомого мне человека. В общем, я охотно помогаю людям своего ближнего круга в надежде, что и они не оставят меня в беде.

Я очень не люблю просьб о помощи, составленных в духе «все приличные люди должны помочь этому человеку, поскольку ему очень плохо». Во всех этих постах мне мерещится какое-то принуждение к благотворительности — перепости сообщение, поделись с друзьями, сдай кровь, помоги перевезти иногороднего от вокзала до больницы. В общем, докажи, что ты не скотина, а человек.

Машины у меня нет, кровь я не могу сдать по противопоказаниям, тяжелую мужскую работу выполнять тоже не могу. Остаются деньги, а поскольку я не готов с ними легко расставаться, то значит, я плохой человек. Хотя на самом деле это неправда, и люди, готовые жертвовать своим временем и знаниями, тоже творят благо, тоже благотворители.

И еще, что тоже очень важно. Нам легче подарить мобильник или чашку какому-то сироте из детдома, чем помочь бабушке, которая живет в соседней квартире. От незнакомого человека мы отделываемся этим пожертвованием, забывая о своих близких. Слишком часто мы даем человеку рыбу, вместо того, чтобы дать ему удочку. Мы не готовы предоставить инвалиду достойную удаленную работу, чтобы он сам мог зарабатывать деньги на жизнь, зато откупаемся от него грошовой пенсией и подарками пару раз в год. Вместо того, чтобы платить достойные пособия многодетным мамам, мы дарим им раз в пять лет компьютер, и потом с гордостью говорим о том, как мы помогли. В общем, они выгодны нам не как равноправные участники диалога, а как объекты милосердия. Вместо того, чтобы реабилитировать людей, мы рассказываем истории о том, как болезнь делает их лучше. Предпочитая разовую помощь постоянной заботе, мы успокаиваем свою совесть, не беря на себя ответственность за судьбы других.

Конечно, это не вина тех людей, которые создают благотворительные фонды и реально помогают людям. В общем, я не люблю массовых благотворительных акций, но в тоже время не вижу выхода из создавшейся ситуации. Ведь не должны умирать те, кому не хватает денег на лечение, те, кто свалился с инсультом в автобусе.

Такая вот невеселая получилась колонка.

Андрей Зайцев