Андрей Владимирович Гнездилов основал первый в России хоспис, и уже 22 года работает в нём. Хотя в научных кругах бытует мнение, что больше 7 лет на такой работе задерживаться нельзя. Во избежание жестокого эмоционального выгорания.

— Вопрос где-то даже провокационный: Вы много лет проработали в хосписе — был хоть раз случай, когда человек попал в хоспис с безнадёжным диагнозом и всё же вышел оттуда?

— Были случаи. Но мы их списывали на ошибку в диагностике. Биопсию не в том месте взяли, врач поставил диагноз «рак» — а у больного нет рака...

Но я слышал о нескольких случаях — а не бывает дыма без огня — когда люди могли победить рак, резко изменив свой образ жизни, мышления. Человеческая воля — это великая сила. И если человеку нужно жить — он живёт несмотря ни на что. У Эдгара По есть прекрасный рассказ «Лигейя». Там приводятся слова Джозефа Гленвилля, епископа Верламского, который говорил так: «Тут воля, которая не умирает. Сам Бог не есть ли единая светящаяся воля? Человек бы не уступил ни ангелам, ни самой смерти, если бы не слабость его воли». И вот случай в подтверждение. Одна моя знакомая медсестра заболела раком. Причём причина заболевания была довольно банальной: муж пил, и однажды, будучи пьяным, погнался за ней с ножом. Почти догнав, ударил жену в промежность ногой. Через два месяца на этом месте начала расти опухоль. Когда она пришла к врачу, ей сказали — срочно на операцию! Но женщина не могла перешагнуть порог онкологической клиники — такой ужас её охватывал. Она обратилась ко мне, я помог ей преодолеть страх, она легла на операцию. Врачи разрезали и увидели, что там неоперабельный рак. Зашили и выписали. Она поняла, что это конец... Но она сказал себе: у меня 14-летняя дочка, я не могу её оставить одну. Муж алкоголик, она пропадёт. И женщина прожила год, прожила второй...

И вдруг ситуация изменилась. Муж ушёл в загул и пропал. Дочка поступила в техникум. Приехала дальняя родственница и захотела забрать к себе девочку. Всё наладилось. Женщина вздохнула и сказала: «Ну вот, теперь я могу спокойно умереть». И умерла. При вскрытии посмотрели — а опухоли нет, рассосалась. По сути, женщина умерла, не имея на то оснований. Если бы она поставила себе задачу жить дальше — она могла бы прожить ещё.

Хотел бы привести ещё пример, из жития преподобного Серафима Саровского. У его друга и ученика Мотовилова было обнаружено заболевание, если не ошибаюсь, онкологического характера. Он должен был умереть. Святой сказал: «Ты должен жить, ты ещё не выполнил своих жизненных задач». Преподобный поговорил с двоюродной сестрой Мотовилова, своей духовной дочерью. Та согласилась умереть вместо брата. Так и произошло: она умерла, а он выздоровел.

Многие люди, которые умирают, сетуют на судьбу — что они не дожили, не выполнили своего предназначения. Но фактически человек сам выбирает время для своей смерти. Он говорит, что хочет жить, а в подсознании раздвоен; он чувствует, что уже ничего не может сделать, и мысленно подписывает себе приговор.

Ещё случай. Умирает молодой человек лет 36-ти, остаётся жена — прелестная женщина, добрая, отзывчивая, очень привязчивая. После смерти мужа она говорит: «Теперь мне не для чего и не для кого жить». Проходит год, она приходит в хоспис и говорит: «Положите меня, пожалуйста, на ту же постель, на которой умирал мой муж», — и протягивает справку, где написано, что она больна раком. Не желая жить без любимого человека, она стала призывать болезнь. И болезнь пришла. Болезнь приходит, когда её зовут. С одной стороны, она не позволила бы себе суицид, с другой стороны — добилась того, чего хотела — соединиться с любимым человеком.

У нас был один случай, к нам пришёл человек безнадёжный, алкоголик, и сказал: «Я только перезимую, я умирать не собираюсь, переживу вас всех».

Но умерло десять человек на его глазах — и он понял, что не выйдет отсюда.

Он нашёл подкинутого кем-то щенка и стал за ним ухаживать. Это человек, который слова без мата не произносил. И он начал преображаться. Он ходил за щенком, убирал за ним, чтоб он нигде не нагадил и не рассердил сестёр. Когда он умирал, он сказал: «Я прожил жизнь впустую, но я прошу вас — не обижайте собачку, не выгоняйте её. Я в неё столько вложил, это единственное, что я могу оставить миру».

— Я как-то был в доме ветеранов в качестве волонтёра, общался там с одной женщиной. У неё когда-то был муж, две дочери. И я смотрел на неё — беспомощную, лежащую на кровати, и думал — а куда делись все её близкие, почему она тут одна? Почему так происходит?

— Жестокость во взаимоотношениях с людьми иногда вырастает на фоне лучшего житейского благосостояния. Когда личное благополучие становится тем тельцом, которому поклоняются, на которого работают, — тогда дети вырастают неблагодарными. Они привыкли, что им всё, а они ничем родителям не обязаны.

Ведь в нашем обществе, нечего скрывать, есть тенденция — стыдиться больных людей, стариков. Инвалидов куда-то прячут, чтобы они не мозолили глаза. Их помещают в дома престарелых, убирая с глаз долой, из сердца вон. Человек зачастую просто изгоняется из семьи, где не разделяют его страдания, его печали, радости. Стариков помещают в своеобразные резервации, по сути — изолируют. Изоляция стариков — это ужасная вещь.

Да и не только стариков. Я ветеран войны и могу рассказать ужасную вещь: когда отпраздновали победу над Германией, на улицах тогдашнего Ленинграда было полно инвалидов — безруких, безногих, обожжённых. И высокие правительственные чины увидели в этом оскорбление Победы. Многие из этих инвалидов к тому же не смогли адаптироваться к новым условиям жизни и выпивали.

В одну ночь очистили улицы города. Тех, кто не имел близких или не мог сообщить им — всех погрузили на баржу и отправили на Валаам, в бывший монастырь, который приспособили для инвалидов.

Сейчас на Западе начинает прослеживаться другая тенденция: наряду с тем, что усыновляют больных детей, стараются заботиться о них, реабилитировать, то же самое стараются делать и для стариков — оставлять их в семьях, ухаживать за ними.

На примере отношения к смерти можно видеть, насколько более позитивно христианское отношение к жизни. Первое, что мы стали замечать, когда начали работать в хосписе, — что люди верующие умирают гораздо легче, чем те, кто не веровал и в сомнениях проживал эти последние месяцы. Куда же я иду? Что там дальше? Ведь если есть Бог — значит, есть вечная жизнь. Если Бога нет — значит только смерть. Конечно, люди выбирают жизнь и сетуют, что так мало внимания уделяли поискам смысла существования и думали только об удовлетворении своих собственных потребностей.

Продолжение следует...

Беседовал Александр Иваницкий