Окончание. Часть 1 тут, часть 2 тут

— Для меня католики были даже ближе, чем православные. Потому что меня с детства мама воспитывала на классической музыке, я очень любил слушать орган, григорианские хоралы, может быть даже в какой-то мере простота католического костела больше мне нравилась, ну и какой-то период была болезнь под названием экуменизм. На Аскольдовой могиле шли экуменические встречи, куда приходили и римо-католики, и греко-католики, и баптисты, и пятидесятники, и харизматы, и было несколько православных, как ни странно. Один православный приходил и заявлял, что я пришел сюда не что-то взять, а для того, чтобы показать лицо Православия. Этот человек меня заинтересовал — мне показалось, это несправедливо, что все в какой-то один момент начали ополчаться против Православия. Все присутствующие собирались и набрасывались на него с тем, что в Православии много каких-то суеверий, чуть ли не «белая магия в ваших таинствах присутствует», а он очень спокойно сидел и пробовал это все объяснить. Для меня это было очень странно. Надо же, думаю, такая куча людей на одного набрасывается, а он так спокойно все объясняет, никого и ничего не боится.

Я решил для себя понять, чем же отличается историческая Католическая Церковь от исторической Православной Церкви, Восток от Запада. И этот человек мне очень просто объяснил, что нужно почитать Святых Отцов — восточных и западных. И ты увидишь, что восточные отцы от древности до наших времен в том же вопросе аскетики придерживаются того же самого, а у католиков чувствуется некое отступление.

При этом мне тогда еще удалось побывать на каких-то «сходках» католических, где у них было, как они это называют, «движение пробуждения». Священник по ходу самого богослужения от протестантского пастыря почти не отличался, единственное, что он был в облачении, а так — они под гитару играли, прихлопывали прямо на службе. Песни очень напомнили протестантские. Были на такой «сходке» католики-харизматы. Это меня удивило. Харизматии, может, лет каких-то 30-40, а пятидесятникам, может, около 100 лет, но все равно это какое-то новое движение и возникло вне исторической Церкви. Почему католики это приняли? Притом поведение католиков-харизматов показалось мне более буйным, чем у пятидесятников. После богослужения они садились на колени вокруг стола и на стол выставляли что-то в виде солнышка, стеклышко с облаткой посредине, «Тело Христа», и медитировали. Я понял, что католики из желания угодить современному миру мессу сократили, чтобы полегче было прихожанам, и ввели новые формы богослужения — пение под гитару, как у протестантов. Я понял, что, гоняясь за этим всем, они потеряли свое наследие.

Потом, когда я беседовал с некоторыми священнослужителями, то они с завистью говорили о том, что на Востоке сохранена традиция. Это в первую очередь Литургия. Говорят — у православных иконы, а у нас картины. Это говорили сами ксендзы. Т.е. они сам признавались, что у них есть нечто потерянное. «Вот нам нужно на вас смотреть и в какой-то мере возвращаться к этим древним традициям.» И так постепенно, даже, может, без их желания, они же меня и подтолкнули к Православию.

— И что Вы решили делать?

— Тот человек, который ходил на экуменические сходки, сказал мне, что существует такой Ионинский монастырь, где есть отцы, которые могут с тобой побеседовать. И первый, к кому я подошел, это был тогда еще отец Иона, настоятель. Он меня познакомил меня с отцом Александром Плиской, дьяконом. Он взял меня за руку и повел в Лавру. Провел меня по пещеркам, рассказал какое отличие Православия от сектантства в почитании святых, в почитании мощей. А саму экскурсию проводил Виталий Чернуха. Позже он стал архимандритом Лонгином. Недавно он, к несчастью, погиб в автокатастрофе.

В моей жизни очень много сделали для моего воцерковления отец Александр Плиска и отец Лонгин, он тогда еще был послушником и учился в академии. Чернуха меня познакомил с отцом Тихоном, который тогда был настоятелем Спаса на Берестовом. Сейчас он настоятель монастыря в Церковщине, где Гнилецкие пещеры.

Это был мой первый духовник, который ко мне отнесся, я бы так сказал, очень снисходительно, проявил большое внимание, и, я так думаю, немало за меня молился. На многие мои вопросы он ответил. Правда, был тогда один такой момент, который мне тогда не понравился, этого я не понимал. Отец Тихон сказал: «Если ты начинаешь воцерковляться, входишь в Православие, исповедуешься, участвуешь в Литургии, то я бы тебе сейчас не советовал общаться с протестантами». Для меня это тогда было очень трудно исполнить. Сейчас я сам иногда даю такие советы тем, кто отрывается от протестантизма. Просто в период воцерковления невозможно смешивать эти вещи. К сожалению, некоторые ребята пытаются протянуть этот свой старый опыт протестантизма, сектантства в Православие. Это создает большие проблемы. Нужно все отбросить и понять, что общего между Православием и протестантизмом почти нет.

Я когда-то думал, что общего очень много. На самом деле, то, что по словам или по внешности кажется очень похожим, оно же может быть наибольшим препятствием для воцерковления. Например, мне приходилось наблюдать у протестантов, когда они начинают воцерковляться в Православии — свой запал проповеднический, миссионерский они пробуют продвинуть в Православии. А в Православии начинать нужно совсем с другого, с внутреннего, не с внешней деятельности проповеднической. Сперва он кричал, что Православие — это неправильно, а пришел в Православие и начинает в том же самом настроении кричать, что протестанты неправильные. Я для себя понял, что есть разница между внешним деланием, внешними делами и внутренним деланием. Если человек умеет это совмещать, то это очень хорошо.

— В заключение, коротко и емко — что означает «апологетика»?

— Если говорить, чтобы было более доступно для большей части людей, апологетика — это такая духовная самооборона. Умение, с одной стороны, защитить свою веру, а с другой стороны, умение ее передать другим.

— Исходя из этого, апологет — это воин, а в государстве не все должны быть воинами. Т.е. это призвание своего рода?

— Скорее всего. Но опять-таки, как человек может почувствовать — от Бога ли это призвание, или это внутреннее страстное желание делиться своей верой? А может быть, иногда внутреннее страстное желание и Бог может одобрить, так сказать, благословить. Что от нас зависит? Нести Православие как образ жизни, а не как просто некое учение.

— Есть люди, в том числе и молодые, с которыми Вы сотрудничаете?

— Насколько я знаю, на молодежке в Ионинском однажды было заявлено, что для желающих познать учение Православия, уметь его отстаивать и уметь передавать, организовываются встречи. В основном апологеты приходят из ионинской молодежки. Раньше встречи проходили в чайной Ионинского монастыря, и поскольку стало приходить много ребят и места стало маловато, мы решили, по благословению владыки и настоятеля Звиринецкой обители, перейти сюда.

Приходит в среднем человек 40. Те, кто хочет для себя понять Православие. Понять, чем Православие отличается от сект, или понять, какие есть вызовы со стороны современности в Православии. Мы и такие темы затрагиваем. Потому что опасность есть не только внешняя, со стороны сект, опасность есть и внутренняя. Мне когда-то казалось, что Православие состоит из кучи каких-то суеверий. Со временем я понял, что есть народное Православие, а есть церковное. В народном много каких-то суеверий, даже оккультизма. Когда сектанты слышат подобные вещи, это их отталкивает от Церкви. И с этим мы тоже должны бороться.

Апологетические встречи проходят каждый вторник в 19:00 в чайной Зверинецкого монастыря по адресу: ул. Мичурина, 22. ст. м. Дружбы народов (недалеко от Ионинского монастыря).

Беседовал Александр Иваницкий

Редакция газеты «Прямая речь» благодарит Владимира Рогатина за помощь в организации интервью
и Надежду Попко — за помощь в расшифровке диктофонной записи.