Не ошибся ли князь Владимир?

Некоторые считают, что православные живут хуже, чем католики и протестанты, причем уровень жизни связан именно с религиозным выбором. Были бы мы лучше, если могли жить так, как живут на Западе? Можно ли говорить об ошибочности выбора князя Владимира? Рассуждает игумен Нектарий (Морозов).

Неблагополучны, потому что православные? 

Я не могу согласиться вполне, что главный источник наших бед – это именно особенности нашего менталитета, как не могу согласиться и с тем, что менталитет современного русского человека сложился исключительно под воздействием православия.

В нашей истории был период, предшествующий христианизации Руси, был период Святой Руси и был период гонений на Церковь. И народный характер формировался во все эти периоды.

Наши ближайшие предки жили во времена безбожные, и именно их деятельность и мировоззрение оказали наибольшее влияние на нас.

Нам говорят о том, что корень наших проблем – в следовании православной традиции. Однако, по сути, в русле православной традиции, по законам евангельским живут сейчас как раз очень немногие.

И главная проблема заключается именно в этом.

Тем не менее, перед нами действительно есть пример других европейских стран – католических, протестантских, где уровень жизни гораздо выше, чем у нас. А у народов, традиционно исповедующих православие, – сербов, греков, грузин – тоже, как и у нас, всё как-то неблагополучно.

И можно сделать такой чудной вывод: у них всё неблагополучно потому, что они православные. Но я думаю, что мы как люди верующие должны все-таки основываться в своих умозаключениях не на формальной логике, а на той логике, которую нам предлагает Священное Писание.

Мы знаем, что Господь бьет всякого сына, которого принимает (ср.: Евр. 12, 6), то есть наказывает Своих сынов гораздо строже, чем кого-то постороннего. Посторонний находится вне пути Божия – может быть, он придет на этот путь, а может быть, не придет. Но тот человек или народ, который уже находится на этом пути, уклонившись с него, безусловно, несет на себе гнёт этой ошибки. Господь будет показывать ему, что вся его жизнь несостоятельна, она не сложится, не выправится до тех пор, пока он вновь не обратится к Нему.

Вспомним историю ветхозаветного Израиля. Мы видим удивительные, чудесные победы израильтян, которые совершались с помощью Божией, – и мы видим совершенно досадные, глупые, страшные поражения, которые происходили тогда, когда этот народ от Бога отходил. Всё то же самое мы можем увидеть в жизни тех православных народов, которые на сегодняшний день живут на лице нашей земли. Вне жизни во Христе нам действительно будет хуже, чем всем остальным народам.

Но если говорить о тех народах, для которых христианство уже давно перестало быть внутренним выбором, где оно в большей степени сохранилось как традиция, – наверное, к сожалению, уместно сказать о том, что их Господь уже предоставил их собственной воле. Возможно, если мы будем жить так, как мы живем сейчас, то и нам Он предоставит такую страшную возможность. Дай Бог, чтобы этого не было. Лучше нам жить неблагополучно, лучше нам наказываться, но в конце концов на путь Божий обратиться.

О выборе князя Владимира 

Если говорить о выборе князя Владимира, о правильности или неправильности этого выбора, то нужно опять-таки вернуться к Евангелию, где говорится о том, что дерево познается по своим плодам (см. Мф. 7:20, Лк. 6:43-44).

Есть люди, которые считают, что князь Владимир выбрал православие для Руси, руководствуясь исключительно политическими, корыстными мотивами. Но оценивать это событие, мне кажется, нужно в другой плоскости: надо посмотреть на тот плод, который принятие Православия Русью принесло.

Всмотревшись в то удивительное явление, которое именуется обычно Святой Русью, мы можем увидеть огромное количество преподобных, святых благоверных князей, Христа ради юродивых, праведных жен, мучеников, исповедников – и таким образом плод для вечности действительно был принесен.

Если же говорить о плодах земных, тут мы упираемся в такой вопрос: ради чего мы вообще живем? Кто-то живет ради этой временной жизни и считает, что здесь, на земле, его жизнь окончится. Кто-то живет для Неба и для вечности.

С точки зрения человека, всецело живущего плотским, земным, выбор князя Владимира, возможно, был ошибочным. А с точки зрения человека, который понимает, что есть короткое время для жизни и есть безграничная, беспредельная вечность, безусловно, выбор князя Владимира является правильным. Его невозможно оценить, основываясь только на каких-то здешних критериях – связанных с определенной прагматикой, выгодой и так далее.

Крещение Владимира. Фреска В.М. Васнецова

Богоискательство русского народа 

Порой можно услышать сетование о том, что на Западе в обычной повседневной жизни гораздо больше удобства, всё сделано с заботой о человеке, а в нашей православной стране очень многое устроено кое-как. В общем-то, это небезосновательно. Господь говорит о том, что сыны века сего догадливее в роде своем, нежели сыны Царствия (см.: Лк. 16, 8).

Действительно мы часто можем видеть, что люди, для которых православие становится выбором их жизни, – это, как правило, люди не только менее эгоистичные, но и, может быть, в каких-то вопросах менее практичные, нежели те, кто руководствуется в своей жизни совершенно земными взглядами, принципами, идеалами. Это не достоинство нашей жизни, но это не является каким-то недостатком нашей веры или недостатком способностей.

В жизнеописании преподобного старца Силуана есть такой эпизод: в афонском монастыре, где он жил, кто-то из братии постоянно нахваливал немцев за то, как они работают, – действительно, мало кто работает так, как немцы, если взять всю совокупность того, что есть понятие «работа»: порядок, выстроенность процесса, рациональность. И этот брат так же постоянно ругал русских: говорил, что у них это не получается, то не получается. Преподобный Силуан сказал ему примерно следующее: «Ты знаешь, наш народ – это народ-богоискатель, и если бы наш народ всю свою энергию, которая ему дана для богоискательства, обратил на искание земного, он бы его обрел. Но он не таков».

Дело не в том, что мы не умеем успешно и благополучно трудиться, и уж тем более не в том, что этому как-то препятствует наша вера. Очевидно, что мы можем многое, но нашему уму, нашей деятельности присущи способность прорыва и в то же время затруднения в том, чтобы делать что-то буднично, регулярно. Поэтому наша жизнь полна парадоксов: с одной стороны, мы делаем космическую технику, которую не может сделать кроме нас никто, с другой стороны – у нас нет нормального автопрома, нет удобной отечественной бытовой техники, которая нужна в повседневной жизни. Понять, каким образом это может быть, на самом деле очень сложно. Но есть и другой вопрос: а для чего это так?

Я часто задумываюсь: а были бы мы лучше, если бы Господь дал нам возможность жить в бытовом плане так, как живут люди на Западе? Мне кажется, что русский человек от этого лучше бы не стал. Потому что мы даже сейчас, находясь в очень стесненных обстоятельствах, умудряемся жить так греховно, что и говорить об этом стыдно. Если бы у нас было больше возможностей проводить свою жизнь беспутно, наверное, мы бы этими возможностями воспользовались. Поэтому нам Господь и не дает – Он проявляет о нас таким образом Свою заботу. 

Святость как цель и идеал жизни 

Когда выбор князя Владимира стал действительно выбором народным, весь русский народ, условно говоря, превратился в некую стрелу, которая летит в четко направленную цель. Объединяющим всех идеалом жизни была, безусловно, святость. И величие нашего государства Российского заключалось именно в этом.

Мы никогда не были жестокими колонизаторами, мы никогда не были бесчеловечными захватчиками – если куда-то приходили русские люди, они обязательно давали коренным народам грамоту, культуру, возможность лечиться, строили учебные заведения.

Даже в советский период этот импульс «отдавания» сохранялся у народа, и впоследствии, уходя, мы оставляли после себя школы, вузы, больницы, предприятия. Пожалуй, этот заряд альтруизма остается у нас до сих пор. Но когда для народа в целом его выбором перестало быть стремление к святости, а новый идеал в нашу жизнь так и не вошел, поскольку равного прежнему нет, мы превратились в стрелу, лишившуюся оперения, лишенную центра тяжести. И мы летим сегодня мимо цели.

Вот в этом наша главная трагедия – именно в том, что мы летим мимо цели, а не в том, что эта цель была плоха. Мы сегодня находимся в таком положении, когда наш народ и богоискательством, к сожалению, не занимается, и в то же время не обратился всецело на устроение земного благополучия – мы застряли где-то посередине. То же, наверное, можно сказать и обо всех прочих православных народах.

При всем этом я убежден, что не стоит корить, уничижать наш народ за то, что он сейчас в таком состоянии находится, потому что иметь идеалом своей жизни святость – это действительно очень трудно, это очень непростой выбор. И народ не может вновь обратиться к нему единомоментно и целиком – к нему может обратиться каждый из нас. И от того, сколько будет таких людей, которые воспримут святость как идеал своей жизни, наверное, и зависит судьба народа.

Инна Стромилова, Елена Сапаева