Неудобные вопросы о православии: как не исказить учение

Тысячу раз был прав Гамлет, уверен Андрей Музольф, преподаватель Киевской духовной семинарии. О науке и религии, канонизации святых, освящении икон и крестиков, а также о многом другом...

– Андрей, почему Православная Церковь канонизирует тех, кто отдал жизнь за свою веру? Разве это не должно являться нормой для любого верующего?

– Канонизация того или иного святого Православной Церковью – это не просто свидетельство о том, что данный человек достиг спасения, то есть соединения со Христом в Вечной Жизни; это также и демонстрация тех идеалов, которыми живет и руководствуется Церковь и которые самим святым воплощены в его земной жизни.

Само слово «канонизация» происходит от греческого слова «κανών», которое переводится как «правило», «образец». Мы подтверждаем, что канонизируемый святой, его жизнь и подвиги являются неким образцом для всех нас. Прославляя того или иного человека как святого, Церковь показывает, что его жизнь всецело была посвящена Христу, что может и должно послужить примером современникам.

Святость – задача, поставленная перед каждым из нас. В Священном Писании Сам Господь говорит: «Будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш, свят» (Лев. 20:7). И потому каждый из нас призван прожить свою жизнь так, чтобы стать достойным наследником Небесного Царства.

Из всех чинов святых особое почитание Церковь всегда воздавала именно мученикам. По словам митрополита Антония Сурожского, мученики – это раненые друзья Жениха-Христа. Само слово «мученик» с греческого μάρτυς более точно переводится как «свидетель». Таким образом, мученики, по выражению известного церковного историка В. В. Болотова, являются продолжателями апостольского служения в мире, ведь сами апостолы были, прежде всего, свидетелями Христа. В Книге Деяний Воскресший Господь, явившись апостолам, обращается к ним: «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян. 1:8).

Так в чем же особенность подвига святых мучеников? Она заключается в том, что, несмотря на опасности, несмотря на гонения со стороны противников христианства, праведники сумели сохранить свою веру, преданность и любовь к Богу. Спаситель обращается к каждому из нас: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2:10). И именно мученики выполнили этот призыв Христа  до конца: отдав временную земную жизнь, они удостоились Жизни Вечной во Христе.

– Почему крестик или икона считаются действенными лишь тогда, когда освящены клириком?

– Крест – это самое драгоценное, что есть  у человека. Святой апостол Павел писал: «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6:14).

Но в то же время мы должны помнить о том, что само по себе ношение нательного креста нас никогда не спасет: крест не будет иметь для нас никакого значения, если мы сами не осознаем его спасительную силу и не прибегнем за помощью к Тому, Кто на нем изображается. 

Нательный крест – вовсе не какой-нибудь амулет или же украшение, это внешнее выражение нашей веры в то, что было совершено Самим Христом практически две тысячи лет назад. Нося ежедневно на своей груди крест, мы должны постоянно помнить о том, на что пришлось пойти Богу ради того, чтобы спасти нас от власти диавола, греха и смерти, ведь именно крест стал ценой нашего спасения. И помня это, мы должны непрестанно прибегать к Творцу с молитвой о том, чтобы Он защитил нас и избавил от всякого зла.

В древней Церкви практики освящения икон и крестов не было, о чем говорит заявление иконоборцев, представленное на обсуждение на VII Вселенском Соборе. Иконоборцы аргументировали свое непочитание священных изображений тем, что последние, дескать, не освящаются в Церкви, так как Церковь не знает и не употребляет особых молитв для этого действия.

На подобное заявление отцы Собора отвечали: «Над многими из таких предметов, которые мы признаем святыми, не читается священной молитвы; потому что они по самому имени своему полны святости и благодати… Таким образом, и самый образ животворящего креста, хотя на освящение его и не полагается особой молитвы, считается нами достойным почитания и служит достаточным для нас средством к получению освящения… То же самое и относительно иконы; обозначая ее известным именем, мы относим честь ее к первообразу; целуя ее и с почтением поклоняясь ей, мы получаем освящение».

Следовательно, согласно древней практике, освящение иконы происходило в момент «надписания ее имени», то есть при указании на иконе имени того или иного святого или события, на ней изображенного. По мысли святых отцов, именно имя изображаемого устанавливало соответствие образа его первообразу, в связи  с чем дальнейшее освящение иконы не имело смысла.

Появление же особого чина освящения икон в литургической практике Церкви связано с деятельностью святителя Петра Могилы. Именно в его Большом Требнике середины XVII века впервые употребляется «чин благословения икон», взятый, по большей мере, из западной богослужебной традиции. Но даже само название последования (чин «благословения», а не «освящения») говорит о том, что иконы не освящались, а только благословлялись, что было неким знаком одобрения к дальнейшему употреблению того или иного образа верующими в своей молитвенной практике.

Таким образом, нынешний чин освящения икон или крестов имеет скорее не литургический смысл, а прежде всего педагогический: освящая кресты и иконы, мы испрашиваем благословения не столько тем или иным изображениям, сколько себе же самим. Об этом говорит и молитва из чина освящения креста: «Всякому же его [т. е. наперсный крест. – Прим. авт.] носящему на себе верному рабу Твоему да послужит защитою души и тела пред лицом врагов видимых и невидимых и от всякого зла и ко умножению Твоей благодати».

– Согласно учению Церкви, до прихода Христа все праведники мучились в аду?

В Священном Писании употребляются два разных понятия: «ад» и «геенна». «Ад» – слово греческое, которым переведено еврейское слово «шеол», означающее гроб или могилу.

В Библии понятие «шеол» обозначает некую обитель умерших, антипод жизни на земле, «страну» темноты и тления, в которой после смерти оказывается каждый человек. Так, святой пророк Давид восклицает: «Кто из людей жил – и не видел смерти, избавил душу свою от руки преисподней [в оригинале – от шеола. – Прим. авт.]?» (Пс. 88; 49). В Ветхом Завете шеол – вовсе не такое место мучений, каким в Новом Завете предстает ад – геенна. Шеол – это место, удаленное от Бога, куда попадала душа человека сразу после смерти. И потому шеол был неизбежен, вне зависимости от того, праведную ли жизнь прожил тот или иной человек или же нет. Читая Священное Писание, мы видим, что шеол был местом упокоения таких ветхозаветных праведников, как патриарх Иаков («Сойду к сыну моему в преисподнюю [в оригинале – шеол]» (Быт. 37:35), Иов («Преисподняя [в оригинале – шеол] – дом мой; во тьме постелю я постель мою» (Иов 17:13) и благочестивый царь Иудейский Езекия («В преполовение дней моих должен я идти во врата преисподней [в оригинале – шеол]» (Ис. 38:10).

Преподобный Ефрем Сирин, делая различие между шеолом и геенной, приводит интересные слова о том, что для предателя Иуды лучше было бы умереть в шеоле, чем жить в геенне. Под шеолом, таким образом, преподобный понимает место, где пребывают все мертвые, а под геенной – отдельное пространство, где терпят наказание грешники.

И только с пришествием Христа в судьбе ада-шеола, по мысли одного современного богослова, наступает некий перелом: в момент сошествия Христа во ад последний становится местом радости для праведников, узревших своего Искупителя, и, соответственно, местом плача для тех, кто Его отверг. Таким образом, шеол перестает быть местом удаления от Бога и становится той обителью, где Господь встречает человека и дарует ему Вечную жизнь, освобождая его от диавольского рабства.

– Наука и религия несовместимы?

– Древнегреческий философ Сократ говорил: для того, чтобы сделать правильные выводы, человек должен правильно определить понятия. Поэтому, чтобы определить, противоречит ли наука религии и наоборот, необходимо уточнить: что такое наука и что такое религия?

Итак, что такое наука? Это система достигнутых нами знаний, полученных путем наблюдения за явлениями этого мира. Таким образом, наука может постичь только то, что открыто для восприятия нашим органам чувств,  а следовательно – и сама наука ограничена, как и наши познавательные возможности. Вспомните слова Шекспира, вложенные им в уста Гамлета: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

Религия же – это вовсе не сумма определенных знаний, а живой, сознательный союз человека с Богом, который предполагает некую синергию, сотрудничество Творца и человека. И сотрудничество это заключается в нисхождении Бога к человеку, а также в восхождении человека к Богу, его спасении и обожении.

Таким образом, мы видим, что религия никоим образом не лежит в плоскости познания науки, они не пересекаются в своих объектах, потому что объект религии – Бог, Который непознаваем рассудочным путем, будучи трансцендентным этому миру. Для Его познания как раз и нужна религия, ведь даже само значение этого слова (с лат. religare – связывать, соединять) – связь человека с Господом.
Наука и религия отличны друг от друга. Но отличие – это не всегда противоположность и несовместимость. Несовместимость возникает лишь там, где ту или иную задачу пытаются решить различными, прямо противоположными способами, при чем сторонники одного из способов отвергают истинность другого. Исходя из этого, мы можем говорить о том, что наука и религия различны, но только потому, что ставят перед собой и решают не одну, а разные задачи. Задача религии заключается в Богопознании, в то время как задача науки – в познании явлений этого мира.

По словам одного современного богослова, для православного сознания наука вовсе не должна стать неким путем, уводящим человека от Бога, она призвана быть лишь одной из форм существования человека в этом мире.

– Зачем нужны заповеди, когда можно жить по совести?

– Если человек воспитан в христианском духе, а его главными жизненными ориентирами являются заповеди Божии – в таком случае он, живя по совести, естественно, будет жить и по заповедям. Ведь что такое совесть? Этимология этого слова указывает нам на некое со-ведение, со-знание. Совесть – это со-ведение Правды Божией, соотнесенность ума, сердца и воли человека с тем духовно-нравственным Законом, который установлен Самим Богом в Его заповедях, данных человеку. По мысли святых отцов Церкви, совесть – это, прежде всего, голос Божий в душе каждого человека.

В Ветхом Завете заповеди играли огромную роль в религиозной жизни древних иудеев, потому что указывали на те нормы, отступление от которых означало нарушение воли Божией. Однако только иудеи обладали таким писанным законом, в то время как язычники ничего подобного не имели. Но при всем этом святой апостол Павел замечает, что язычники, не имея писанного закона, в самих себе имели некий закон совести: «Язычники, не имеющие закона, по природе законное делают… они сами себе закон: дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:14–15). Слова апостола «по природе законное делают» как раз и означают то, что природа человека, созданная Богом, и тот закон, который дан Им же на горе Синай, имеют определенную внутреннюю онтологическую связь. Так, преподобный Иоанн Кассиан Римлянин говорит: «Бог, сотворив человека, напечатлел в его природе знание закона – совесть. Если бы человек сохранил этот закон, не было бы необходимости позже давать другой, письменный».

Господь создал человека таким, чтобы в его душе, помимо собственного желания или влечения, действовало еще и определенное нравственное начало, которое соответствовало бы Божественному закону. Однако по причине грехопадения прародителей со временем все более и более голос совести заглушался в человеческой природе, и потому необходимо было его так или иначе поддерживать извне. Вот такой поддержкой совести извне и стал закон, данный в Священном Писании Ветхого Завета.
Заповеди Божии были призваны помочь человеку пробудить в себе голос совести и восстановить истинные критерии добра и зла. И потому жизнь по заповедям – это, прежде всего, возможность восстановить нашу духовно-нравственную природу, поврежденную грехом, и уберечь ее от влияния темных сил.

Беседовала Наталья Горошкова