Епископ Иона: Как медик говорю, не занимайтесь духовным самолечением

Жизнь в Церкви полна таких неожиданностей, что без посторонней помощи иногда просто не справиться. Когда количество вопросов зашкаливает, противоречия раздирают, а собственный духовный опыт грозит полным провалом, спасает мудрое слово умного человека — доброго, любящего пастыря. Слава Богу, если повезет встретить такого. Вот поэтому в интервью и беседах с молодежью владыка Иона (Черепанов) постоянно напоминает: “Ищите духовника!” Чем уникально это явление — духовничество — и как духовный отец может реально помочь своим чадам, читайте в интервью.

Ангельский ответ

— Владыка, вы всегда-всегда подчеркиваете, что христианину обязательно нужен духовник. Можете пояснить, зачем? Ведь мы себя, свое душевное устроение лучше знаем. Почему же тогда не можем сами управлять своей духовной жизнью?

— Необходимость иметь духовника совершенно очевидна из всей истории нашей Церкви. В жизнеописаниях святых, особенно последних столетий, когда появилась возможность достоверной исторической фиксации, практически везде встречаем упоминания о том, что этот человек окормлялся у такого-то духовника, общался с таким-то священником, получал от него такие-то советы. Не помню ни одного случая, чтобы кто-то из подвижников жил без духовника. Мне кажется, в духовной жизни это вообще невозможно.

Епископ Иона (Черепанов). Фото Юлии Маковейчук

Крайне редко, в исключительных случаях, людей, стяжавших настоящее смирение, Господь Сам вразумлял откровениями или знамениями. В древности это были пророки, позже – некоторые святые, преподобные, подвижники. Одним словом, те, кто мог принять это без тщеславия, самомнения и превозношения.

Во всех остальных случаях актуальным остается тот самый ангельский ответ: «Человекам свойственно научаться от человеков». Этот замечательный случай описан в «Отечнике». Некий монах, еще когда воцерковлялся, был научен еретическому Символу веры. После этого жил он в пустыне такой праведной жизнью, что во время молитвы ему предстоял ангел. Как-то раз к монаху в гости зашел подвижник, живущий неподалеку, они вместе совершили молитвенное правило. И когда читали Символ веры, гость с удивлением сказал хозяину: «Брат, ты же чадо Православной Церкви, Церковь так не верует, она верует по-другому». Сказал, как правильно, и пустынник это радостно воспринял.

Когда гость ушел, подвижник вновь стал на молитву. Снова увидел рядом с собой ангела и говорит ему: «Слушай, почему же ты не сказал мне, что я неправильно, не так, как Церковь Христова, читаю Символ веры?» На что ангел ему ответил: «Человекам свойственно научаться от человеков».

Действительно, не только Священное Писание, но и Священное Предание существует в Церкви. Многое из того, что не зафиксировано в Библии, передавалось устно и дошло до нас в Предании. Есть огромный опыт, который люди накопили на протяжении двух тысячелетий существования  христианства. И, конечно, этому опыту мы обязательно должны от кого-то научаться.

Можно возразить, что сейчас все книги доступны, в интернете есть любая информация, зачем нам еще кто-то?

Но нужно помнить, что одни из главных человеческих добродетелей — трезвение и рассудительность — несовместимы с доверием самому себе. Нам всегда нужно проверять себя, иметь возможность непредвзято оценить себя со стороны.

Это как в музыке. Существует определенная традиция игры того или иного произведения, и берет она начало от самого автора. Допустим, научился человек играть на фортепиано — может ли он при этом сходу сыграть, например, Рахманинова? Тем более если раньше перед этим никогда его не слышал. Все зафиксировано, партитура есть — бери, играй. И наш персонаж может четко воспроизводить ноты, но не факт, что у него будет звучать именно Рахманинов. Ведь в любом музыкальном произведении есть масса тонкостей и нюансов, и для того, чтобы их знать, нужно поработать с человеком, который тебя поправит, подскажет, научит. Иначе сыграть правильно ты не сможешь, и слушатели, которые придут послушать Рахманинова, в твоем исполнении его попросту не узнают.

Или еще яркий пример — изучение иностранного языка по учебнику. Вроде бы все буковки знакомые, как они примерно звучат, тоже написано. Но без носителя языка конечный результат будет весьма плачевный.

Точно так же и в духовной жизни: теоретически мы можем постичь что угодно. Можем найти на любую тему массу цитат из Священного Писания, у святых отцов. Но без того человека, который знает, как «должно звучать», воспроизвести это правильно у нас не получится.

Почему именно священник

Церковная иерархия установлена Самим Господом не для того, чтобы быть жрецами только (то есть совершать богослужения), но и чтобы пасти словесное стадо Христово. Христос Своим ученикам — апостолам, их преемникам, епископам и священникам — сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф. 28: 19-20). Таким образом Самим Господом священнику дана благодать учительства. Это — во-первых.

Во-вторых, священник имеет специальное образование, учился в духовной семинарии и знает о Православии, о жизни во Христе не из обрывочных сведений, почерпнутых по своему произволению в интернете. Не секрет ведь, что у каждого из нас свои интересы: один читает о молитве, другой — о семейной жизни, третий – о Таинстве Исповеди, четвертый – духовную беллетристику, пятый – христианских философов и так далее. Каждый выбирает то, что ему интересно, но такое чтение и такие знания системными никак не назовешь. Семинария же дает духовное образование, когда большой объем познаний в вере подается в определенной последовательности. Это тоже очень важно.

В-третьих, священник имеет огромный компилятивный опыт — не только своей личной духовной жизни, но и судеб огромного количества людей, которые проходят перед его глазами с теми или иными проблемами. Собственно, мир не нов, грех не нов, и до сих пор так же, как писал Достоевский, «дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». Дьявольские приемчики всегда одинаковы, особо он не изощряется в изобретениях: бьет по уязвимым точкам, поэтому и случаи все похожи друг на друга.

И священник многие ситуации наблюдает, что называется, в динамике. Видит, к чему приводит то или иное поведение, чем может закончиться та или иная ситуация. И имея накопленный компилятивный опыт, помогает людям выходить из запутанных жизненных обстоятельств.

Наконец, в-четвертых, священник – это еще и молитвенник. Апостол писал: «Молитеся друг за друга да исцелеете» (Иак. 5: 16). Все-таки молитва в жизни человека и молитва друг за друга весьма важна. Тем более молитва священника, который приносит Господу Бескровную Жертву, предстоит перед Престолом Божиим. И мы знаем множество свидетельств того, какую силу имеет поминовение на проскомидии.

Все эти факторы позволяют утверждать, что без духовника, без помощи священника весьма сложно преуспеть в духовной жизни.

Страж у Чаши

— Почему так принято, что именно священник допускает или не допускает к Причастию? Разве это не наши личные взаимоотношения с Богом и не нам, соответственно, решать?

— К любому таинству нужно приступать, подготовившись. Хотя бы с осознанием его значения и величия. Что сказал апостол Павел о недостойном причащении? «Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11: 29-30). Этих слов никто не отменял, и священник отвечает перед Богом за душу того, кому преподает Святые Христовы Тайны.

И именно священников Господь поставил «вязать и решить» грехи человеческие, сказав: «Что свяжете на земле, будет связано на небе, кому разрешите на земле, будет разрешено и на небе» (Мф. 18: 18).

К причастию люди приступают после того, как в алтаре возглашаются слова: «Святая святым». То есть святыня должна преподаваться не всем подряд, а святым — избранным. Понятно, что никогда мы не будем достойны Святых Христовых Таин. И причащаемся мы, как я уже много раз говорил, не потому, что достойны, а именно потому, что не достойны и нуждаемся в исцелении, в Небесном Враче, в Его Божественной благодати. Но священник должен видеть и следить, осознает ли человек величие этого таинства, понимает ли, к чему приступает.

Действительно, есть препятствия ко причащению: будь то небрежение — когда отсутствует молитвенная подготовка к таинству — или же смертные грехи. Часто приходится слышать, как те, кто живет в так называемом гражданском браке, с возмущением говорят: «Как это нас не допустили к причастию?! Мы любим друг друга, живем вместе уже 5 лет, не изменяем друг другу…» И масса других подобных случаев, когда священник видит, что, если в таком состоянии люди приступят к таинству, это послужит, в первую очередь, им в осуждение и во вред.

Собственно, поэтому я являюсь сторонником исповеди перед каждым причащением. Не говорю сейчас о тех приходах, где священник знает всех своих прихожан и обстоятельства их жизни. В таких общинах существует практика исповедоваться с определенной периодичностью, согласуя это с настоятелем. И если священник знает по именам всех, кто подходит к Чаше, конечно, правило исповеди перед каждым причастием может и не быть актуальным. Тем более если община евхаристическая и люди причащаются на каждом воскресном богослужении.

Но все мы имеем разную духовную подготовленность и разное состояние. Есть те, кто живет практически праведной жизнью — хотя бы потому, что у них нет возможности грешить. Например, человек в возрасте, одинокий, чуть ли не каждый день ходит на службу, постоянно читает Священное Писание и духовные книги, общается с такими же, как он, праведниками. Такие люди следят за собой, за своей душой, за языком, за мыслями. Конечно, не всегда старость — показатель мудрости. Иногда, скажем, пожилые, те, кто уже, казалось бы, одной ногой стоит на пороге Вечности, предаются совершенно необузданному осуждению — этому тяжкому греху, распространенному среди старшего поколения.

Но если человек за свою церковную жизнь научился искоренять в себе грех в зародыше, действительно, таким людям бывает не в чем исповедоваться каждую неделю. Все их прегрешения — “рассеивалась на молитве” или “кошечку вовремя не покормила”.

Но молодые, полные сил обязаны исповедоваться как минимум перед каждым причастием. Как максимум — хорошо бы, раз в неделю, особенно если каждое воскресенье они приступают к таинству Причастия.

Это как следить за чистотой тела. Если не принимать душ день-два, еще ничего. Но когда человек неделю не моется, уже начнет чесаться, а через две-три недели и язвы могут по телу пойти…

Так и душа наша — если не омывается покаянием, то черствеет, покрывается коростой, которая нарастает таким толстым слоем, что со временем становится непробиваемой, и человек уже в покаянии нужды не видит: “Зачем? Мне и так хорошо”.

Что в исповеди главное? Не констатация содеянного, не перечисление грехов. А то, что мы признаем и декларируем: «Господи, эти грехи мешают мне быть с Тобой. Господи, я хочу от них избавиться. Господи, я немощный и слабый, но я хочу измениться. Господи, помоги мне в этом!»

Только такое покаяние Господь принимает.

Зачем столько каяться

Часто говорят: “Зачем постоянно исповедоваться в мелких повседневных прегрешениях, если в целом человек живет более-менее духовной жизнью и смертных грехов не совершает?” Действительно, какой смысл каяться в том, что мы повторяем каждый день по многу раз: кого-то осудим, с родными повздорим, соврем по мелочам, помолимся невнимательно?..

Но нужно понимать: Господь пришедшего к Нему человека действительно избавляет Своей благодатью от смертных грехов. Однако грехи мелкие по Своему человеколюбию порой оставляет — чтобы мы не впали в еще больший грех высокоумия. Ведь мы прекрасно знаем, что, как только хоть в чем-то преуспеем или сделаем что доброе, у нас тут же задирается нос, начинаем любоваться собой, подобно фарисею, рассуждая, что мы не такие, «как тот мытарь» (Лк. 18: 11). Вот и получается, что преуспеяние в духовной жизни нам не всегда полезно, и поэтому Господь попускает впадать в какие-то грехи, чтобы мы имели о себе трезвое представление.

Избавимся мы от них только тогда, когда научимся не видеть своей праведности. Когда поймем не только головой, но и сердцем, что все доброе в нас — дар благодати Божией, подарок от Господа, и нам этим кичиться никоим образом нельзя. А нашего в нас, по слову старца Паисия Святогорца, — только грехи.

Поэтому странно слышать суждение, что раз мы исповедуемся в одном и том же, зачем такая исповедь? Что, мол, за профанация таинства? Но тогда давайте и мыться не будем — все равно через неделю станем грязными…

Нет, каждый раз покаянием мы омываем душу и становимся хоть чуть-чуть лучше.

В таинстве Исповеди Господь не только прощает грехи, но и дает благодатную силу с грехом бороться.

Для того чтобы поразить врага, нужно его сперва увидеть и только затем стрелять. Так же и грех: победить его можно только тогда, когда мы его в себе видим, когда осознаем, как он отдаляет нас от Бога. Получится или нет – это уже дело благодати Божией. Сегодня не вышло, завтра снова попробуем.

Наше дело — упражняться. Не зря же апостол Павел сравнивал духовную жизнь с ристалищем – бегами: все бегут, но не все добегают (ср. 1 Кор. 9: 24). И духовную жизнь можно сравнить с тренировкой, когда для того, чтобы достичь результата, нужно много заниматься. А одна из наших главных тренировок — это, конечно, осознание своих грехов, подготовка к исповеди, само таинство Покаяния.

Самодопуск к Причастию

— Бывает, человек видит свое греховное состояние и не осмеливается приступать к причастию часто, считая себя недостойным. В чем может быть здесь опасность?

— Получается, если сегодня недостоин, значит, когда соберется причаститься — уже будет достоин? Правильно я понимаю?

Вот это как раз величайшее тщеславие и попрание всех молитв, которые мы читаем, готовясь к причастию. Какие основные слова мы слышим в храме у Чаши? «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз». То есть четко декларируем, что мы — грешники. Не говорим, что «мы достойны, Господи, поэтому причасти нас». Нет. Наоборот, «мы совершенно недостойные люди, но Ты, Господи, прими нас не как предателя Иуду, а как разбойника кающегося». И видя такое наше разбойничье покаяние, Господь оставляет нам наши грехи и сподобляет Святых Христовых Таин.

Поэтому люди, считающие себя недостойными частого причащения, противоречат сами себе. Думаю, в здравом уме и твердой памяти ни один христианин не скажет о себе, что достоин причастия. И именно потому, что осознаем свое недостоинство, мы и надеемся, что Господь нас помилует.

— А если человек решил постоянно причащаться, на каждой Литургии? Хотя исповедуется реже, поскольку, действительно, как Вы уже упомянули, не видит за собой больших грехов.

— Такие люди почему-то особенно активны, причем зачастую агрессивно активны в интернете, отчего создается впечатление, будто в Церкви это прямо какое-то движение… Они сами решают, как им причащаться, с какой периодичностью и как часто исповедоваться.

Но опять же благодаря доступности информации путем компиляции цитат, причем самых авторитетных авторов, можно обосновать любое свое действие. Так обычно и бывает, когда человек сам себе духовник: он убежден, что вполне может почерпнуть из духовной литературы, как ему поступать и строить жизнь во Христе.

Но, как священник с 20-летним стажем, могу сказать, что подобное самолечение приведет только к усугублению духовной болезни. А в самом худшем случае – к духовной смерти.

Безусловно, есть объективные причины, по которым может не быть духовника. Например, человек живет не в городе, где можно выбрать духовника, а в селе, где батюшка занят, или стар, или, что тоже, к сожалению, бывает, богослужения совершает, а с прихожанами небрежен и не уделяет внимание подробной исповеди. Действительно, сколько таких случаев… В советское время храмы вообще стояли либо закрытыми, либо же действовал один на целый город с населением в несколько сот тысяч. И священники просто физически не могли общаться с паствой, а зачастую им это просто запрещали.

Но сейчас, милостью Божией, везде есть храмы в шаговой доступности, и можно найти себе священника по сердцу – консерватора или либерала, аскета или весельчака – того, кто поймет вас и ваше устроение.

Пост как псевдоподвиг

— Если человек решает, как ему поститься – более строго, или наоборот, послабее, какая при этом разница, благословил его на это священник или нет? Почему по благословению можно поститься строго, а если сам решил, то нет?

— Когда я только начинал жизнь в Церкви и был совсем молодым студентом, я читал все, что попадалось под руку. И еще с того времени запомнилась мне история с преподобным Амвросием Оптинским. Пришел как-то к нему в Оптину пустынь студент, который изъявил желание пообщаться со старцем. Преподобный говорит с парнем и видит, что что-то не то. Как-то он авторитарно обо всем рассуждает, говорит уверенно – и что живет духовной жизнью, молится сверх меры, постится и даже вериги носит. Старец и спрашивает: «Тебя кто-то благословлял на эти подвиги?» — «Нет, ну как же, я ради Христа все делаю, зачем мне благословение?» — «Не мешает, это же все-таки тяжело?» — «Нисколько! В учебе я преуспеваю, по ночам совершаю полунощницу, а вериги вообще ношу как пушинку. Потому что написано: «Иго бо мое благо и бремя мое легко». Так и для меня это благо и легко».

На что старец и говорит: «Знаешь, всегда принято испрашивать благословения на подобные вещи. Хочешь, благословлю тебя на твои подвиги, чтобы с благословением Божьим ты их нес?» — «Ну, да, благословите, батюшка…» Преподобный Амвросий благословил, и тут же студент свалился под тяжестью этих вериг, которые оказались столь тяжелы, что он даже подняться не смог. Пришлось звать монастырского кузнеца, который прямо тут же, в келии, расковал заклепки этих вериг.

Это к тому, насколько тщеславие может быть мощнейшим стимулом для наших псевдоподвигов.

Если не ошибаюсь, в «Лествице» есть такое выражение — бес беса гонит. Лествичник описывает одного монаха, который, будучи нерадивым и расслабленным, когда в монастырь приезжали гости или паломники, всю службу стоял на одном месте, потупив взгляд. Причем приходил задолго до начала, уходил самым последним и проявлял всяческое рвение. То есть бес тщеславия побеждал в нем демона лености.

Так и здесь — когда человек сам себе изобретает меру поста, будь то увеличение или уменьшение, он, наверное, думает, что умнее, чем вся Церковь Христова, и лучше знает, сколько нужно поститься и какую пищу вкушать.

Это же касается традиции, по которой женщины в храм ходят с покрытыми головами и в длинных юбках. Сколько копий в интернете уж сломано по этому поводу… Да, одежда не приближает и не удаляет нас от Бога. Понятно, что Господь принимает молитву в любом виде — в какой бы одежде человек ни пришел в храм, если, конечно, вид этот не является соблазнительным для наших ближних. (Недавно слышал анекдот о том, как две девушки в купальниках зашли в храм, их оттуда сразу же выставили, а одна и говорит: «Видишь, я же предупреждала, что без платка нельзя…»)

Но все-таки сложилась определенная традиция, по которой женщины стоят в церкви с покрытыми головами и в юбках. Так же, как традиционно мы ходим в храмы (а не молимся в каких-то ангарах), ставим иконостасы, кадим ладаном, поем песнопения – это все часть Предания Церкви, и пренебрегать этим не стоит.

Поможет тот, кто компетентен

Вообще, как человек, в прошлом имевший отношение к медицине, могу сравнить наличие духовника с наличием лечащего врача. В инструкции к медицинским препаратам всегда подчеркивается: «Самолечение опасно для вашего здоровья». И Церковь предупреждает: самолечение в духовной жизни опасно для духовного здоровья.

Если человек ходит на исповедь и за советом к разным священникам, это все равно, что посещать разных стоматологов или любых других врачей. Ведь для того чтобы поставить правильный диагноз, нужно провести комплексное обследование, сделать анализы. Плюс – чем дольше врач имеет дело с пациентом, тем больше шансов, что быстро сориентируется и назначит нужное лечение. Если же видит пациента первый раз, конечно, по симптомам может что-то понять, но весьма мало шансов, что выписанные им лекарства помогут. Они, возможно, устранят симптомы, но глобально пользу вряд ли принесут.

И духовник – это как ваш лечащий врач. Он знает вашу семью, знает, чем вы живете, как вы живете. Знает степень вашего духовного преуспеяния или, наоборот, все подробности вашей духовной болезни. И на основании этого может помочь выбрать правильный путь, чтобы прийти ко Христу.

Да, человек в своей жизни сам должен принимать решения. Но сказано — «горе единому» (Еккл. 4: 10). И решения в духовной жизни лучше принимать вместе с мудрым человеком, которого Сам Господь поставил пасти Своих словесных овец. И только вместе с таким пастырем Господним человек сможет прийти благополучно на пажити духовные.

Епископ Иона (Черепанов). Фото: Сергей Рыжков

— Вы также часто говорите о том, что задача духовника — воспитать своих духовных чад так, чтобы они как можно меньше нуждались в его советах. Какими должны быть гармоничные отношения прихожанина и его духовного отца?

— Знаете, как поляки говорят: «Что занадто, то не здраво». Все-таки духовник — это не гуру, не программист, который выдает человеку программу, как действовать. Он только помощник на пути ко Христу. Священник не должен говорить: «Поступай так-то и так-то». Он может советовать: «Было бы хорошо сделать то-то и то-то, правильнее сделать так-то», но решение остается за вами.

К сожалению, бывают проявления младостарчества, когда духовничество сводится к руководству всеми, в том числе и бытовыми, сторонами жизни прихожан. Священник решает, где духовные чада должны жить, с кем вступать в брак, регламентирует какие-то особенности их семейного уклада. Конечно же, это не его дело. Пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник. И горе, если происходит наоборот: батюшка становится консультантом по юриспруденции, по операциям с недвижимостью, в лечении и так далее.

Заболел – иди к врачу, с вопросами по обмену квартиры — к соответствующему специалисту. А дело духовника – помочь человеку выстроить отношения с Богом. Это то, в чем священник компетентен.

Юлия Коминко