Нарочно не придумаешь

Решил я как то поехать в Архангельскую область (на свою, как говорится, историческую родину ) с друзьями: дьяконом и его супругой. Когда то давно мои родственники по линии мамы жили в деревне Липово, и я захотел и сам туда съездить, и друзьям местность показать.

Надо сказать, что это было для меня первое посещение Липово за многие годы. В предыдущие несколько лет я ездил на Север на поезде и мог передвигаться только на общественном транспорте, поэтому в какие то отдалённые места добраться не представлялось возможным. В этот раз поехали на машине — монастырском пикапе, в частности для того чтобы иметь возможность заехать в деревню, где прошло моё детство.

Подготовился я к делу очень тщательно. На гугл-картах нашёл дорогу, изучил, где какие есть опасности: поскольку там давно уже никто не живёт, то и дорог нормальных не осталось.

Читатели журнала наверняка знают, чем отличается село от деревни. (Если же нет, то я прямо сейчас восполню этот пробел.) Селом называется поселение, в котором стоит церковь. Соответственно, в деревне церкви нет, и до революции местные жители приписывались к какому нибудь ближайшему храму: ездили туда на богослужения, там венчались, крестились, участвовали в церковных таинствах.

В нашем случае это село Ямское, расположенное в низине («яме») между окружающими его со всех сторон холмами. До Ямского дорога вела неплохая, хотя и грунтовая, но дальше, до Липово, судя по карте и снимкам со спутника, осталась только та, по которой лесовозы возили лес. Все, наверное, представляют себе, что такое лесовозы — огромные машины повышенной проходимости, которые тащат прицепы, доверху гружёные срубленными деревьями. Своими высокими колёсами они прорывают глубокие колеи так, что дорога после этого становится полностью непригодной для легкового транспорта. Но, поскольку ехали мы на машине более-менее проходимой, решили рискнуть. И действительно, половину пути от села до деревни преодолели благополучно.

Как вдруг подъехали к участку, представлявшему из себя две зажатые лесом глубочайшие колеи, по которым прошёл бы разве что гигантский вездеход. Но я не зря сделал себе скриншоты гугл-карт: спутник показывал, что есть объезд — по неприметной, на первый взгляд, лесной дороге. На съезде к ней было видно, что место здесь топкое: повсюду валялись набросанные обрубки деревьев, ветки — одним словом, всё то, что сопутствует катастрофе локального масштаба, в нашем случае — увязшей в грязи машине.

Я понял, что так, как двигались мои предшественники, ехать не нужно, и выбрал траекторию, чтобы колеи, в которых застрял предыдущий автомобиль, оказались между моими колёсами. Всё тщательно рассчитав, аккуратно начал движение. Но каким то непостижимым образом задние колёса соскользнули, и машина моя наглухо села в грязь. Причём, заглянув под неё, я увидел, что центр заднего моста «сидит» на земляном выступе так, что колёса совершенно свободно висят в воздухе. А точнее — в огромных лужах непонятной глубины без всяких шансов их оттуда вытащить. При попытке двигаться из под колёс бил мощный фонтан воды, а когда мы попытались приподнять одну сторону машины домкратом, тот просто погружался в топкую землю и совершенно свою функцию не выполнял.

Что делать?

Приняли решение, что я остаюсь возле машины, а дьякон с матушкой отправляются назад в село, поскольку, проезжая, возле одного из домов мы видели трактор, а значит, есть шанс, что нас смогут вытащить. До села было около полутора километров. Пока мои друзья будут ходить, чтобы не сидеть без дела, я попробовал предпринимать какие то действия по спасению нашего транспортного средства. Но безрезультатно.

Ко всему прочему ситуацию осложняли огромные северные комары. Надо сказать, что на Севере эти насекомые несколько отличаются от тех, которых знаем мы. Причём у них есть как свои плюсы, так и минусы. Минус: они огромные, раза в два больше, чем наши. Соответственно, укусы вдвое болезненнее. Плюс же состоит в том, что комары хоть и большие, но медленные, и когда северный комар сядет вам на руку, его можно буквально двумя пальцами снять и отпустить (или раздавить — в зависимости от желания пострадавшего). Но всё же, когда их много, то медлительность компенсируется количеством, поэтому все мои движения, связанные со спасением машины, осложнялись целым роем массивных насекомых, готовых впиться во все незащищённые одеждой участки тела.

Я посидел, поскучал в салоне и понял, что чем так бездействовать, лучше пойду вперёд по направлению к деревне. Повторюсь, застряли мы как раз на середине пути, а значит до Липово оставалось километра полтора.

Во времена моего детства здесь жило ещё много людей, хоть и пожилого уже возраста. Но потом кто то умер, другие переехали к родным в город; дома или сгорели, или были распроданы на стройматериалы, а если совсем ветхие, то на дрова. В итоге осталось всего две избы, да и те нежилые.

И вот представьте, иду я по деревне... (Многие, наверное, испытывали это чувство — когда попадаешь в места, с которыми связано твоё детство и где не был очень давно.) Иду и вспоминаю: здесь стоял дом моей прабабушки, эту черемуху я ел, а вон та полусгнившая берёза была ещё молодой и пышной. Рядом где то есть колодец, но он совсем зарос травой...

Погружённый в такие мысли, выхожу на главную улицу и вижу, что впереди в пятистах метрах от меня стоят «Жигули»! Машина никуда не уезжает, видно, что в ней сидит человек. Думаю, подойду, узнаю — раз стоит, значит, что то да нужно. Но вообще то увидеть в этой глухомани «Жигули» было довольно неожиданно: если я на машине неплохой проходимости не смог пробраться, то как он сюда попал?

Подхожу, здороваюсь с дядечкой. Тот рассказывает, что ездил за грибами, уже собирался уезжать, когда видит: человек идёт. Говорит: «Думаю, вдруг что то нужно, дай, останусь подождать». Поскольку я был от него далековато, то какое то время он терпеливо меня ждал.

Описываю ему свою ужасную ситуацию, говорю, что пойду уже назад, потому что из села должны приехать мои друзья с трактористом. Он усмехается:

— Ого! Долго будешь ждать!

— Почему?

— Да тракторист зимой повесился.

— И что же делать?!

— Здесь неподалёку воинская часть. Насколько я знаю, у них есть трактор, но без командира его тебе не дадут. Если же командир в части, то и трактор получится взять.

— Едем в часть!

Дядечка подвёз меня до ворот воинской части. Подхожу к проходной и вижу, что только что закончилось построение личного состава и командир на месте. (Как я потом узнал, для него это был всего лишь один из объектов, находящихся в подчинении, и приезжал он сюда, как правило, всего раз-два в неделю, да и то ненадолго.) Я через дежурного к нему обратился, он подзывает заместителя и спрашивает: «Трактор запустили?». Тот отвечает: «Так точно. Вчера...». Оказалось, трактор чуть ли не полгода находился на капремонте — то есть его разобрали буквально до винтика. А теперь он на ходу и как раз пришёл тракторист, чтобы попробовать завести мотор. Если удастся, то, конечно, трактор отправят мне на помощь.

Уникальное зрелище — как гусеничный трактор запускают «с толкача». Жёсткой сцепкой его соединили с огромной армейской машиной, кажется, с «Уралом». И вот, представьте, по дороге, устеленной бетонными плитами, газует «Урал», из под колёс выбиваются клубы чёрного дыма. За ним скрипит по плитам трактор, из под гусениц летят искры. Моторы ревут, дым, скрип, визг... В итоге трактор всё таки завёлся, и поехали мы вызволять мой транспорт.

Сомневаюсь, что кто то из читателей «Отрока» ездил когда либо на гусеничном тракторе. Совершенно непередаваемое ощущение! У него нет никакой амортизации, а повороты он совершает настолько сильным рывком, что раскачиваются как груши и он сам, и те, кто в кабине. Таким незабываемым образом ехали мы по бездорожью два километра.

Подъезжаем. Я достаю буксировочный трос, цепляем, трактор дёргает, и... трос рвётся — в том месте, где пришит к крюку. Завязываю это место узлом, снова фиксируем, трактор дёргает — трос рвётся, по шву у другого крюка. Снова перевязываю, трактор дёргает, и трос — мощная синтетическая лента шириной около 15 сантиметров — рвётся пополам как нитка!

Что делать? Тракторист говорит: «Да я полгода назад вытягивал здесь какой то „уазик“, где то тут и бросил трос...». Пошли искать по топкому лугу. Не нашли. Вернулись. Трактористу уезжать тоже неудобно — функция не выполнена. Решили подцепить трос пониже. Подогнали трактор, прикрепили внатяжку, чтобы при движении не было резкого рывка, потянули и — слава Богу! — машина моя потихонечку выползла из колеи на твёрдую дорогу. На радостях я надавал трактористу в благодарность всё, что было из наличных средств, потому что он действительно совершил немыслимый подвиг.

Весь процесс занял часа полтора. А помощники мои так и не появились. Трос, привязанный к двум кольцам впереди машины, при буксировке настолько туго затянулся, что развязать его было совершенно невозможно, а режущих предметов у меня под рукой не оказалось. Я обмотал его вокруг бампера и так поехал навстречу своим друзьям.

Мчусь, как катер по волнам, разбрызгивая лужи в разные стороны, и вижу на горизонте две одинокие фигуры, бредущие с опущенными головами. Эффектно подъезжаю. Диакон с матушкой смотрят на меня совершенно квадратными от удивления глазами, потому что видели, как я засел, и знали, что без посторонней помощи вытащить машину было совершенно нереально.

Рассказывают, как узнали печальную историю тракториста (уже мне известную). Как остановили проезжающий лесовоз и попросили водителя помочь в нашей ситуации. Водитель оказался милосердным и согласился. (Надо было видеть этот рассказ в исполнении матушки! «Мы залезаем в кабину, она вся такая высокая, а внутри обклеена голыми тётями. И дядя матом не ругается, а разговаривает. На несколько матерных слов у него одно нормальное...») Ехали-ехали они по ухабам, как вдруг на очередной колдобине водитель выдал своё очередное «трам-пам-пам», разозлился, высадил моих друзей и умчался. И они, совершенно расстроенные, побрели назад, чтобы принести мне все эти печальные новости.

Представьте теперь, с каким удивлением увидели мои друзья несущуюся на всех парах «свадебную» машину. Поскольку оранжевый буксировочный трос издалека напоминал ленту, которыми украшают автомобили свадебного кортежа, то зрелище, думаю, получилось действительно яркое. А главное, неожиданное — откуда свадьба в таких местах в такое время?..

Мораль этой истории проста: насколько же Господь нас любит! Случай, который произошёл со мной и моими друзьями, вроде бы и смешной, и закончилось всё, слава Богу, благополучно. Но если вдуматься: будучи совершенно уверенным, что все проблемы можно решить техническими средствами, я ведь ни о чём, в общем то, и не молился. Однако Господь прежде моей мысли знал, что мне понадобится.

И правда, какова вероятность, что в глухой деревне, куда люди заезжают раз в год, окажется грибник на машине? Насколько велики были шансы, что наши с ним пути сойдутся именно в это время и в этой точке? Он вышел из лесу с корзиной и уже собирался уезжать в другую сторону (к деревне, как оказалось, было два подъезда с противоположных сторон), но увидел меня. Ровно одна минута — и мы бы с ним разминулись, поскольку, если бы я чуть раньше подошёл к пустой машине, то не стал бы его ждать, а вернулся обратно.

Можно ли назвать совпадением, что грибник был не пешком, а на автомобиле; что знал о смерти тракториста в Ямском и о наличии трактора в воинской части; что как раз накануне трактор собрали после капремонта, и именно в это время командир оказался на месте. А ведь я вполне мог сидеть себе и ждать, пока друзья вернутся, но понесло же меня в эту деревню...

Когда таких совпадений, совершенно изумительных, собирается одно за другим целый ряд, начинаешь понимать, насколько любит нас Господь, насколько заботится о каждой секунде нашей жизни и о каждом нашем шаге.

А тем временем...

Другой участнице того самого приключения всё не представлялось таким радужным, как в рассказе владыки Ионы:

«Сложно передать ощущения городского жителя, внезапно оказавшегося за десятки километров от цивилизации в лесах Архангельской области. Это вам не запланированный поход с туристическим снаряжением, а совершенно внезапное перемещение в параллельную реальность. Едешь в мягком тёплом салоне автомобиля, через окошко наслаждаешься суровым пейзажем, и вдруг...

Здесь телефон показывает, что связи с внешним миром нет и не предвидится. Прохлада, несмотря на лето, напоминает о близости Северного Ледовитого океана. Вокруг склоняется густой лес, как на иллюстрациях Ивана Билибина: царство бархатных мхов, папоротников, мухоморов и проголодавшихся насекомых. И через пару минут, проведённых в такой чаще, ты вдруг вспоминаешь, как недавно смотрел документальный фильм про обитающих в этих лесах медведей.

Если проводить аналогии с кино, путешествие в заброшенную и давно исчезнувшую с карт северную деревню можно сравнить с атмосферой из „Сталкера“, когда герои на дрезине въезжают в Зону, окутанную туманом, пронизанную странными звуками, где обломки погибшей цивилизации свидетельствуют о том, что здесь произошло что то необъяснимое.

Перед нашим взором предстали покосившиеся деревянные избы с расписными деревянными балками, где до сих пор на ярко-красном фоне красуются сказочные петушки, забытая и брошенная кухонная утварь, полусгнившие лапти и туески из бересты — обломки навсегда ушедшего уклада деревенской жизни, поросшие густыми зарослями иван-чая. А владыка в этих руинах угадывал знакомые черты места, где провёл не одно лето беззаботного детства.

Встретить среди такого пейзажа живого человека — уже чудо. А получить помощь и вернуться в цивилизацию — чудо втройне. Теперь этот эпизод вспоминается с улыбкой и благодарностью: владыке — за саму возможность приключений, и Господу — за очередное свидетельство того, что чудеса всё таки происходят, да ещё и такие, как в кино».

Архиепископ Обуховский Иона
Источник