«Распускают слухи, что за переход в православие я предлагаю людям деньги» — суровые будни единственного местного священника Русской Церкви в Индии

В Индии отец Климент Нехамаийя стал практически первопроходцем: до него православие там считали какой-то экзотической разновидностью католицизма. Этот протестант первым рискнул поехать в незнакомую северную страну, чтобы спустя десятилетия вернуться на родину православным священником.

Наша семья приняла христианство лет сто назад. Мы принадлежали к Шотландской епископальной церкви, то есть были англиканами. Мой старший брат Поликарп был в этой Церкви епископом-миссионером, а дядя — митрополитом. Я тоже готовился поступать в англиканскую семинарию, но неожиданно все изменилось.

О православии я впервые услышал от брата, когда он учился в семинарии. «Фундаменталистская, восточная, консервативная» — этих слов преподавателя оказалось достаточно, чтобы его заинтересовать. Он решил копнуть глубже: начал читать святых отцов, изучать историю древней Церкви. И, уже став священником англиканской церкви, окончательно понял, что в ее вероучении нет связи с Церковью Христа. Поначалу все члены семьи, включая меня, спорили с ним, отстаивая протестантские догмы, но чем больше мы его слушали и пытались сами докопаться до сути, тем больше с ним соглашались.

В Индии нет возможности купить богословские книги, молитвословы или иконы. Чаще всего по большим праздникам отец Климент раздает бумажные иконы прихожанам в качестве подарка. 

Наконец вся наша семья решила принять православие. Поскольку поблизости не было ни одного православного священника, нам пришлось писать письма сначала в Гонконгскую митрополию, потом в Константинопольский Патриархат, потом в Московский Патриархат и, в конце концов, в Русскую Православную Церковь Заграницей. Но никто несколько лет не отвечал. Шло время, мой брат стал англиканским епископом. Мы уже решили: «Значит, православие не для нас». И тут вдруг пришел ответ от… митрополита Илариона (Капрала), первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей. Он с согласия архиепископа Марка (Головкова) направил к нам священника Московского Патриархата, который провел несколько бесед, чтобы удостовериться, отдаем ли мы себе отчет в том, что делаем, и через миропомазание принял нас в Православие.

Мне было 23 года. В день миропомазания я оказался в другом городе — смалодушничал. Но когда священник уже собирался уезжать, решился. 

Честно говоря, уверенность в том, что православие — истинно, пришла ко мне не сразу. Я много читал — спасибо Интернету (в Индии же православных книг нет!) — и общался с братом. Но больше всего тронуло мое сердце даже не погружение в наследие святых отцов, а история: я увидел глубинную связь Церкви первых веков с современным православием. И понял: больше мне никаких доказательств не нужно.

Литургии в парке проходят «по-походному». На траву стелются ковры, в качестве иконостаса ставятся два пластиковых стула: на одном – икона Спасителя, на другом – Богородицы. Верующие сидят на земле, а встают только во время общих молитв. На фото: исповедь во время рождественской Литургии.

В Евангелии от Иоанна Господь говорит: Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня (Ин 6:44). Мы узнали о православии в маленьком городке в центре Индии не потому, что мы очень умные, а потому что у Бога есть Свой план для каждого. И это не я с Ним встретился — Он Сам, как любящий Отец, пришел встретиться со мной. А я… Да кто я такой, чтобы самому найти истину?

Как я не поступил в семинарию 

В школе я мечтал быть англиканским пастырем. Моим родителям все говорили: «Ваш сын просто святой — в храм ходит! А там ведь молодежи не увидишь». Но папа был против того, чтобы я получал высшее духовное образование. Он твердил: «Сначала закончи светское, а потом уже решай, чем хочешь заниматься».

Однажды отец сильно заболел. Пришел священник — помолиться за него — и говорит мне: «Я слышал, ты очень хочешь стать священником?» «Да», — отвечаю. А он: «Хочешь поступить в семинарию? Давай, я позвоню и все устрою». Оказывается, ректор англиканской семинарии был его другом. Все решилось за несколько минут!

Трапезы после служб – тоже часть катехизаторской миссии. По задумке отца Климента, люди неверующие, которых он всегда приглашает на трапезу, в это же время смогут, пусть и немного, узнать о Христе: послушать разговоры паствы со священником и христианские песнопения.

Когда он ушел, папе стало хуже, и его повезли в больницу. Но по дороге он успел сказал маме: «Передай Клименту, чтобы он этого не делал». Только об этих его словах я узнал не скоро: в больнице отец умер. Его смерть в тот самый день, когда исполнилась моя заветная мечта, меня потрясла. Это трагическое совпадение я расценил как знак: Бог не хочет, чтобы я шел по этому пути.

Я продолжил учиться, закончил бакалавриат по специальности «микробиология», поступил в магистратуру. Время учебы в институте совпало с моментом принятия православия. Но, хотя православный священник тоже предлагал брату, а потом и мне поступить в семинарию, я был категорически против.

В дни больших праздников устраиваются крестные ходы. Мужчины берут с собой самодельные барабаны, а однажды на крышу небольшого прогулочного автомобиля поставили громкоговоритель: женщины и мужчины пели в микрофон праздничные песнопения.

Тот день, который кардинальным образом перевернул мою жизнь, я хорошо помню. Был выходной, я лежал на диване и слушал песнь Богородицы. Настроение у меня было отличное — хотелось просто отдыхать и ни о чем не думать. И вдруг как будто извне в ушах прозвучало: «Иди в семинарию». Откуда пришла эта мысль? У меня словно глаза открылись на то, чему я должен посвятить жизнь. И никаких сомнений, что это призвание, у меня не было. Я бросил первый курс магистратуры и в 2014 году прилетел в Россию, в Санкт-Петербургскую духовную академию.

Учеба в Хогвартсе

Когда люди узнавали, что я из Индии, мне говорили: «О, там танцы, Болливуд!» И, завидя меня, начинали в шутку напевать песню «Джими-Джими», которая у многих ассоциируется с Индией. Или, как бабушка Зоя — работала такая когда-то у нас в академии, — восклицали: «Знаю, знаю — Радж Капур!» (так звали знаменитого индийского режиссера и актера, которого помнит старшее поколение).

Мои представления о России тоже были весьма приблизительны. Хотя я знал, что Санкт-Петербург — северная столица, а значит, будет холодно. Но что меня поразило — это то, что повсюду церкви. У нас в Индии мечети, индуистские храмы — и ни одного православного. А здесь иду по улицам — там церковь, и там, и там… 

В России я оказался впервые, но сразу почувствовал, что вернулся домой. А семинария — это же настоящий Хогвартс из книг про Гарри Поттера! Большие лестницы, большие аудитории, все в черных подрясниках, в руках книги… Русского я совсем не знал. Но полтора года курсов при академии сделали свое дело: сейчас я и говорю, и понимаю вполне прилично.

На первой в моей жизни литургии в православном храме я онемел от восторга: большой иконостас, хор, дьякон… В западных церквях я привык к тишине, а здесь смог прочувствовать силу торжественных, мощных песнопений.

Я не понимал, где нахожусь — на небе или на земле. Мне было страшно, но это был возвышающий страх, я до сих про его чувствую, когда совершаю литургию.

В день рукоположения я плакал. Это было в 2018 году. Я помню все до мелочей. И диаконскую, и иерейскую хиротонию совершал архиепископ Амвросий (Ермаков), тогда еще ректор СПбДА. Диаконом я был всего один день: владыку переводили в Москву, и нужно было торопиться.

В тот день я не мог себя сдержать: столько лет мы в Индии жили без православного священника, без причастия! Мы собирались по воскресеньям, служили мирским чином обедницу, но ведь это не то... В момент рукоположения я вспомнил, сколько мы писали писем, как долго ждали ответа, как молились. Я понимал, что недостоин служить и Он благословляет меня не для меня самого, а для тех, кто столько лет просили дать им священника. Осознавал все это и плакал, плакал.

Конечно, если бы я был просто частным лицом, то хотел бы остаться в России, в Санкт-Петербурге, потому что здесь мой духовный дом. Но как священник — не могу. В России ведь батюшек много, а в Индии их вообще нет. Мое же призвание — быть священником именно в Индии, ради этого я преодолел сотни километров.

Катехизация по-индийски

В Индии у нас храма нет. Каждый раз мы служим в разных местах: сегодня — у меня дома, завтра — у кого-то из прихожан. Иногда на улице, иногда — в парке. Часть своей комнаты я переоборудовал в небольшую домовую церковь. Она крошечная, но она нам нужна — чтобы люди почувствовали, что такое православный храм. И когда кто-то хочет узнать о православии, я беседую с ним не где-то в парке, а приглашаю в храм. Там он видит иконы, свечи, понимает, что попал в совершенно новый для себя мир, и задает еще больше вопросов.

На некоторых фотографиях лица прихожан скрыты. Дело в том, что исповедовать православие в индуистской стране довольно опасно: семья и родственники могут не просто запретить одному из членов семьи посещать службы, но и поставить под угрозу его жизнь.  

До и после службы у нас поют народные песни: люди не должны отворачиваться от православия из страха, что им навязывают что-то извне, что вместе с верой придется перенять и чуждую культуру. Пусть чувствуют себя в Церкви Христовой как дома, не отрываясь от корней.

В нашей общине в Чандрапуре, где я живу, около двухсот пятидесяти человек. В Мумбае — еще человек пятнадцать. Из разных регионов Индии приходят просьбы о переходе в православие — иногда от мирян, иногда от священства, иногда от целых протестантских общин: число православных медленно, но верно растет. Но общины рассеяны в разных регионах, и я не могу разорваться. Пришлось поставить на каждый приход старосту: они помогают пастве, проповедуют, готовят к крещению. Ну и я приезжаю, как только удается.

Обычно в домовую церковь о. Климента в Чандрапуре приходят только жители города, около 30 человек. Массовые богослужения проходят в арендованном у Маланкарской Церкви храме и в парке под открытом небом, где собирается от 60 до 100 верующих. 

Я никогда не пытался «украсть» у кого-нибудь паству. Иногда провожу открытые беседы — что-то вроде конференций — и приглашаю всех интересующихся. С помощью Библии и видео-презентаций рассказываю людям о Боге, но ни на кого не давлю и не принуждаю. Про меня распускают слухи, что за переход в православие я предлагаю людям деньги, но их у меня на самом деле нет, даже на нужды общины не хватает! Просто многие, когда узнают о православной вере, говорят: «Если бы я раньше об этом узнал, я бы никогда не остался протестантом или католиком».

Бывает, конечно, человек хочет стать православным из чисто мирских побуждений. Однажды приходит мужчина и заявляет: «Хочу стать монахом». Спрашиваю, все ли он знает о православии. «Да, — говорит, — я читал, со всем согласен и теперь хочу уйти в монастырь. Отправьте меня в Россию». Тут мы с братом что-то заподозрили и решили его проверить. «Хорошо, — отвечаем, — мы поговорим, приходи через неделю». Конечно, ни с кем мы не связывались. Через неделю он опять приходит, и брат говорит: «Слушай, в русских монастырях мест вообще нет. Нашли единственное место — в Африке. Хочешь?» Он пообещал дать ответ в следующий раз. Больше мы его не видели.

Отец Климент окормляет 7 православных общин по всей Индии. Общее число верующих из коренных индейцев – около 300 человек. 

С теми, кто исповедует индуизм, намного труднее, чем с католиками или протестантами. Они совершенно по-иному видят мир. Для них самое непонятное в Евангелии — это воскресение Христово. Как это возможно? Ведь тело после смерти надо сжигать. Или Страшный суд и будущее всеобщее воскресение — для них это невероятно: сколько поколений, сколько народа! На небе же места не хватит! Понятие реинкарнации или перерождения им намного ближе.

Они просят не слов, а чуда

А в целом у нас в Индии люди всегда следуют за чудесами. Философия и богословие их не убеждают. Они говорят: «У вас хорошие проповеди, у них тоже хорошие. Какая разница? Покажите нам веру на деле». Чаще всего, когда возникают проблемы со здоровьем, они начинают ходить «по богам» — то в индуистский храм, то в мечеть, то в костёл. Под конец вспоминают, что когда-то были на чаепитии у православных — мы их устраиваем после каждой литургии — и что-то там слышали о Христе. Тогда они приходят к нам и просят молитв. А мы и этому рады, потому что у нас появляется возможность поговорить. Мы никогда не обещаем, что они сразу получат исцеление или решение своей проблемы. Мы объясняем, что на все воля Божья, но обещаем за них молиться. И чудесным образом часто они получают просимое.

Сейчас, благодаря помощи православных из России, у индийской миссии появилась группа  «Дело апостола Фомы» в социальной сети «Вконтакте» и страничка в инстаграме.

Потом приходят благодарить. Они думают, раз их боги не помогли, значит Христос — самый сильный Бог. Начинают ходить на службы, слушают проповеди, рассказы других православных об их опыте — все это помогает им разобраться. И они постепенно понимают, что Христос не высший и сильнейший из богов, а единственный Бог, хотя это очень трудно принять индусам, которые росли в мире многобожия.

Я рад, что служу в Индии, потому что это служение восходит к первым векам нашей эры. Здесь проповедовал один из учеников Христа, апостол Фома — родоначальник и покровитель индийской православной миссии. Он создал здесь целую общину, крестил множество людей, но в V веке истинная вера «растворилась» в ереси, и православие на этой земле возрождается только сейчас. И мы чувствуем себя преемниками апостола Фомы, чью помощь и покровительство ощущаем каждый день. 

Источник