Последний кошевой

13 ноября — день памяти последнего кошевого атамана Запорожской Сечи праведного Петра Калнышевского. Ровно пять лет назад состоялось его прославление в лике святых.

Кошевой атаман Войска Запорожского Петр Калнышевский (Калныш) — фигура весьма значимая и яркая. Этот человек оставил глубокий след в истории нашей страны, а память о нем жила в народе всегда.

На первый взгляд, Петр Иванович очень похож на остальных представителей казацкой старшины, а его биографию, с некоторыми изменениями, можно смело «приписать» любому известному запорожцу: пришел на Сечь, ходил в походы, заслужил авторитет среди казаков, стал атаманом и предводителем всего Войска.

И все же. В этой исторической личности есть нечто, что привлекает нашего современника. И дело даже не в ореоле славы, которым еще при жизни был окружен кошевой атаман. Но в чем же тогда? Об этом мы поговорили с заведующей отделом Запорожского казачества Никопольского государственного краеведческого музея, его научным сотрудником Любовью Павловной Вариводой и заместителем директора музея по научной работе Мирославом Петровичем Жуковским.

— Петр Калнышевский, с одной стороны, был реальной исторической личностью. Но в то же время о нем сохранилось немало легенд и сказаний. Что мы знаем об атамане достоверно?

Любовь Варивода: — Петр Иванович родился в 90‑х годах XVII века в зажиточной старшинской семье. Его детство прошло в селе Пустовойтовка близ города Ромны на Сумщине. Калнышевские были тесно связаны с Запорожьем, а двое из них — Андрей и Давид — были непосредственно сечевиками. Сюда же примерно к концу второй четверти XVIII века попал и зрелый уже к тому времени Петр.

Это как раз была эпоха, когда юг Украины стал активно осваиваться и отвоевываться у Крымского ханства. Походы и экспедиции были явлением частым, и Калныш за весьма короткое время смог продвинуться по служебной лестнице, проявив и смелость, и организаторские способности. Вскоре он стал есаулом, четвертым по значимости лицом на Сечи. В его ведении были различные хозяйственно-финансовые дела. Затем ему было поручено следить за тем, чтобы рядовые казаки не присоединялись к антикрепостническому движению, а также отлавливать охочих. Все это принесло Петру Ивановичу еще большее уважение среди значительного числа сечевиков, и в 1762 году его впервые избрали кошевым атаманом. Лишь несколько раз он уступал это место другим. До самого дня разрушения Сечи Калнышевский оставался на главном посту Запорожья.

Ну, а потом в Петербурге приняли решение ликвидировать Сечь. В 1775 году войска под командованием Петра Текели подошли к Сечи. Вместе с сечевым архимандритом Владимиром (Сокальским) кошевой уговорил казаков не сопротивляться и сдаться, не проливая христианскую кровь.

Современная реконструкция Запорожской Сечи.

— То есть Калнышевский занял миротворческую позицию?
ЛВ: — Конечно. Он вышел из Сечи при полном параде, со всеми правительственными орденами и медалями, и объявил, что Войско принимает условия столицы. Но тут случилось непредвиденное для самого Петра Ивановича — его вместе с войсковым судьей Павлом Головатым и генеральным писарем Иваном Глобой приговорили к смертной казни. Потом ее заменили пожизненной ссылкой. Калнышевского в обстановке строжайшей секретности направили на Соловки, где он просидел в одиночной камере 25 лет, пока его не помиловал Александр I в 1801 году.

— Как‑то странно... Старый человек, не сопротивляется, а его сажают...
Мирослав Жуковский: — Ничего странного. Калнышевский был богатым человеком, имел большой зимовник, который приносил огромную прибыль. После ареста все имущество было передано в казну. Это раз. А второе — атаман был очень авторитетным человеком, личностью, за которой могли пойти многие казаки. Поэтому после ликвидации Сечи в глазах новых хозяев Запорожья — царской администрации — он был врагом.

— И все 25 лет атаман провел в тюрьме?
ЛВ: — Да, его выпускали лишь три раза в год — на Рождество, Пасху и Преображение. Только в эти дни он мог покинуть камеру, помолиться в храме и причаститься. Остальное время он находился в заточении.

В этом каземате, по преданию, атаман провел большую часть своей ссылки.

МЖ: — В 2002 году в составе небольшой поисковой экспедиции мне удалось побывать на Соловках и осмотреть в монастыре места, связанные с Калнышевским. Я был в двух камерах, где сидел атаман. Должен сказать — в первой из них крайне некомфортно. Я находился в ней всего ничего, а Петр Иванович — многие годы! За это время там можно было сойти с ума. Собственно, заключенных и помещали в сырые подземные помещения с плохой вентиляцией, чтобы они быстрее лишились рассудка. Хотя, с другой стороны, атаман имел особый статус в сравнении с остальными заключенными. Ежедневно на его содержание выдавался один рубль — сумма астрономическая по тем временам.

— А в честь чего такая милость?
МЖ: — Калнышевский имел высшую должность в Войске Запорожском Низовом — кошевого атамана. А она была равнозначна званию генерал-лейтенанта российской армии. Его имущество не было конфисковано. Из этих денег (365 рублей в год) он мог жертвовать на нужды монастыря. Например, известно, что за время своего заточения Калнышевский подарил Спасо-Преображенскому собору обители Евангелие и напрестольный крест, которые обошлись ему в более чем три тысячи рублей! Но на его личном положении это никак не отразилось — он оставался государственным преступником.

ЛВ: — Вообще есть основания полагать, что денег он и не видел, что за него, как правило, расписывались другие. И тратили по своему усмотрению. Но пожертвования от его имени — реальные.

Петр Калнышевский в ссылке. В. В. Фектистов. Картина из фондов Никопольского государственного краеведческого музея, 1990 год.

— За годы заточения атаман сохранил рассудок?
ЛВ: — Да. Есть записи, которые свидетельствуют, что он при полном рассудке всегда сознательно исповедовался и причащался. Все, кто его знал, отмечали глубокую мудрость и ясный ум.

— Как думаете, что ему помогло выжить?
ЛВ: — Вера. Петр Иванович прекрасно знал, что в Украину больше не вернется. И в его положении можно обозлиться на всех и на вся... или впасть в жесточайшую депрессию. Например, известны случаи, когда ссыльные совершали самоубийство. Но вера не позволяла ему уйти.

— Калнышевского можно назвать смиренным? Или это от безнадежности?
ЛВ: — Большинство людей в тюрьмах того времени либо сходили с ума, либо озлоблялись, либо совершали суицид. Только глубоко верующий человек может увидеть в этой тупиковой ситуации смысл и найти силы жить. К тому же у запорожцев вообще была огромная воля к жизни, они из таких передряг выходили, что современный человек вряд ли сможет. Так что тут все вместе — и воля, и вера, и, конечно, смирение, если говорить сугубо церковным языком.

МЖ: — Еще будучи кошевым атаманом, Калнышевский делал от имени Войска и от себя лично огромные вклады на нужды церковной общины Запорожья, которая имела статус ставропигии, — это и строительство храмов, в том числе — и Покровской Церкви в Никитином Перевозе, и приобретение дорогого церковного убранства.

Пребывание в соловецкой тюрьме не поколебало его веры. Он пережил и князя Григория Потемкина и Екатерину II, которые расправились с ним, невзирая на его заслуги в русско-турецкой войне 1768–1774 гг.

— Если атамана арестовали в 1775 году, то ему было около 85. Плюс 25 лет — это 110 лет!
ЛВ: — Да, и он еще два года прожил в Соловецком Спасо-Преображенском монастыре.

— А почему он в Украину не вернулся? Не разрешили?
ЛВ: — Сохранилось его прошение на имя императора с просьбой после амнистии остаться в монастыре, поскольку он уже сроднился с этим местом. Думаю, тут несколько причин. Во-первых, атаман понимал, что его никто не ждет на родине. Он пережил всех родных, Сечь разрушена — куда идти? Во-вторых, здоровье уже было подточено, вряд ли он смог бы перенести дорогу. А в-третьих, он «умер» уже в момент ареста. Официально нигде не было указано, куда отправили атамана. На Соловках его настоящее имя знало только начальство, для остальных он был безымянным узником. Кстати, бесследное исчезновение Калны ша породило много легенд. Например, одни говорили, будто Петр Иванович благополучно бежал за Дунай вместе с другими не сдавшимися Петру Текели запорожцами, другие шептались, что он на Кубани и там у него сын...

МЖ: — Калнышевский не пролил ни одной капли крови при сдаче Сечи частям Петра Текели. Однако многие казаки не поддержали позицию атамана и бежали в турецкие владения, где основали Задунайскую Сечь. Если бы не авторитет Калнышевского и архимандрита Владимира (Сокальского), начальника сечевых церквей, то, возможно, запорожцы с оружием в руках защищали бы Сечь, свою честь и славу. И тогда кто знает, сколько было бы жертв.

— На родину Калнышевский не вернулся...
МЖ: — После помилования царем Александром I он стал монахом Соловецкой обители. Атаман заслужил глубокое уважение и честь быть погребенным у алтарной апсиды главного собора монастыря. А в середине XIX века над могилой появилась надгробная плита с указанием имени Петра Ивановича. И хотя в советское время ее убрали, место погребения Калнышевского нами было определено в 2002 году.

— Как думаете, его прах вернется в Украину?
МЖ: — Когда мы общались с историками и дирекцией Соловецкого музея-заповедника, нам сказали, что могилу тревожить не будут и останки в Украину не отдадут.

В 2002 году надгробная плита с могилы атамана Калнышевского была установлена на некрополе в Германовском дворике Соловецкой обители вместе с другими надгробными плитами русских церковных иерархов, найденными в монастыре.

Могильная плита, которую установили над местом погребения Калнышевского в 1856 году.

Читайте весь блок материалов о святом Петре Калнышевском и духовной жизни запорожских казаков в октябрьском номере (2015 г.) журнала «ФОМА в Украине».

Источник