Возвращение сказки

Зимой праздники нужны, и чем больше, тем лучше. В декабре можно думать не о том, что впереди ещё сто двадцать холодных дней с осадками и без, а мечтать о подарках, повсюду встречать дед-морозов и снеговиков из ваты, дерева и гипса. Уже в ноябре тут и там после пяти часов вечера загораются огоньки, гирлянды у кафе — темнеет рано, а вроде не так обидно. Впереди Новый год, Рождество, Старый Новый год! Ах да, ещё 25-го декабря в «Новостях» покажут фантастическую ёлку в Нью-Йорке, народные гуляния в Лондоне, салюты в Рио.

Новогодние торжества приближались, но это вовсе не радовало Иру, которая в ЖЖ писала о себе: жительница Симферополя, 26 лет, образование высшее, хобби — йоркширский терьер Пуля, путешествия. О путешествиях было сказано недаром: Ира уже два года работала в турагентстве, хорошо разбиралась в путешествиях, предлагала туры клиентам и, что приятно, любила свою новую и интересную работу.

Утро, офисный календарь-домик. На шоколадном фоне золотым курсивом из Пушкина: «Гусей крикливых караван тянулся к югу: приближалась довольно скучная пора; стоял ноябрь уж у двора». Ну, во-первых, не ноябрь, а декабрь (перевернуть страничку!), а во-вторых, пора у нас совсем не скучная, а как раз самая горячая. Вот-вот потянутся к югу менеджеры среднего звена, семьи, которые не успели летом или собираются в Египет ещё раз, утончённые любители европейского Рождества или поклонники лыжного спорта в Карпатах. Сколько людей именно в это время едут, летят в неведомые края за сказкой!

Профессионально пожелав приятного отдыха симпатичной немолодой паре, Ира решила проверить почту и на минутку заглянула туда, где как под линеечку было синими интернетовскими чернилами подчёркнуто маленькое слово «блоги». Вскоре она погрузилась в разговор невидимых, незнакомых людей, которые обсуждали одну тему: Новый год и Рождество. Как вызвать праздничное настроение в положенное время, что делать, если не хочется ни оливье, ни «Иронии судьбы», ни перебегания в ночи из одних гостей в другие с радостными криками, под озорную пальбу мальчишек?

И она написала: «Я очень, очень люблю Новый год! Рождества у меня не было, наша семья его раньше не праздновала. Но я согласна, что оно важнее, так что буду терпеть и ждать 7 января, а Новый год отмечать не буду, чтобы не нарушать Рождественский пост».

Ире стало грустно. Каждый год задолго до 31 декабря ей становилось грустно. Новый год шагает по планете, радуются взрослые и дети. Отчего, скажите, отчего он опережает Рождество?! Она горевала по тому чудесному ощущению сказки, что было в детстве и что уже не вернуть. Уже в ноябре она дала себе установку: все готовятся к Новому году, но она будет бороться и победит мишурные искушения!

— Иринушка, ты снова с нами не будешь? — осторожно спросила — мама за завтраком. — Давай испечём постную коврижку с изюмом или блинчики, ведь можно с шоколадом сделать? А на Рождество само собой, мы с папой тоже на службу собираемся...

— Мам, да нет, наверное. — Ира посмотрела на маму, на секунду — ей стало стыдно, и тут же она поняла, что надо что-то сказать, чтобы не обидеть. — Дело в том, что мы уезжаем.

— Решились?! И правильно, молодцы! — Мама тут же просияла. Ира — объяснила ей, что они с Вовой, верным другом и, чего уж там, негласным Ириным женихом, решили встретить Новый год в Москве.

В этот день Вова в своей лаборатории проводил эксперимент с магнитным полем, а как только провёл, набрал номер и сказал:

— Ира, привет! Как дела? 

— Ой, привет! Хорошо, отправляем народ по миру. А ты как?

— Ира, — сказал Вова и заволновался. — А что ты скажешь, если — мы тоже куда-нибудь поедем на Новый год? Я подумал, надо решаться, пока есть билеты. Кстати, у вас есть билеты в какое-нибудь праздничное место?

— На Новый год? — переспросил телефон. — Я даже не знаю... — А куда ты хочешь?

Но вечером они ходили в кино, и выяснилось, что ничего не получится: 31 декабря Ире выпало работать. По правде говоря, Ире пришлось выдумать историю про дежурство в последний день года — просто она твёрдо решила, что не позволит новогоднему фейерверку овладеть её сердцем, пусть лучше этот праздник пройдёт как-то незаметно, пост всё-таки.

Вы знаете, как пролетает последний день года и на всех парах приближается тот самый вечер. Сотрудники разлетались по домам, красивые и счастливые. Ире желали любви, счастья и обещали встретиться уже в новом году. Наконец она осталась одна, подошла к высокому окну и вздохнула свободно. У неё оставалось всего одно дело, которое было задумано уже давно, откладывалось и ныло, как больной зуб, но сегодня его пора сделать.

Дело было самое что ни на есть «постное» — зайти к давней бабушкиной подруге. Старинная, даже древняя баба Яна пережила бабушку и как-то перешла к Ире, словно бабушкино наследство. Ира бывала у неё пару раз в год, выслушивала последние новости со двора, кое-что о лекарствах, о кошках, которые дружили с пенсионеркой и столовались у неё, после чего Ира уходила в свою жизнь до следующего визита. Баба Яна ни в коем случае не была сварливой или злой, наоборот, всегда радовалась Ире, солнышку, своим зверям, умела жить очень скромно, но уютно и чистенько. Просто Ире было скучно у бабы Яны, и каждый раз она думала не о том. Лезли в голову мысли, как она сама в старости будет доживать одна среди кошек и ждать кого-нибудь в гости (только не это!), или о том, что пожилые — это люди, у которых ничего нет: ни здоровья, ни денег, ни интересных занятий, — а у молодых всё есть, но так не хочется делиться.

— Ко мне из Бахчисарая сестра приезжала, — рассказывала баба — Яна в прошлый раз. — Увидела мою ёлочку и говорит — сто лет, ума нет. А ну, ты посмотри!

Очень довольная собой, баба Яна повела Иру в красный угол, пёстрый от иконочек и сухих цветов. На полу, воткнутая в мощную кастрюлю с песком, стояла пушистая сосёнка, только ствол у неё был слишком толстый и прямой. Ира пригляделась и наконец поняла: в роли ствола выступала самая настоящая огородная лопата. Сосновые ветки были привязаны к ней лохматыми верёвочками, на ветвях виднелись потёртые зайцы, запросто свешивался маленький кабачок. Ира улыбнулась. «Эту ёлку хоть на выставку современного искусства», — подумала она. Баба Яна ликовала. Скоро приедут внуки, вот и будет им сюрприз. Она рассказывала Ире о своих дальних и близких родственниках, но Ира никогда никого у неё не видела, как будто родственники жили где-то в стране фантазий и грёз.

И вот она шла к бабе Яне. В конце тёмного переулка тёплым оранжевым огнём светилось единственное окно. В тёмном стареньком подъезде поднялась на второй этаж и нажала на липкую кнопку звонка. Дверь открылась настежь, и баба Яна с порога обняла её.

— Здравствуйте, баб Яна, как поживаете? Как здоровье? — С наступающим Новым годом! — бодро затараторила Ира, вручив заранее заготовленный пакет ирисок и «коровок» (самые пенсионерские, мягкие конфеты). Баба Яна восхитилась, как будто ей подарили пакет бриллиантов:

— Вот спасибо, доча! По такому темну прибежала! Ты зайди, — ёлочка тебя ждёт. Зайди, не бойся, попьёшь чай и домой!

— Я в этом году на работе праздную, — поспешно ответила Ира. — — Мне сейчас уже назад, в офис пора. Я к вам на минутку... И тут произошло неожиданное: в прихожую вышла девочка лет четырёх, в нарядном клетчатом платье. В обеих руках она держала по леденцу на палочке, один в виде звезды, другой — классический петушок.

— Тётя, проходите за стол! — чинно предложил ребёнок и пошёл — впереди. Ира так удивилась и растерялась при виде одного из мифических родственников, что баба Яна ловко увлекла её в свою единственную комнату. Ёлка-лопата была на своём почётном месте, но кроме ёлки в комнате было ещё столько всего, что глаза разбегались. Поверх ковра висели огромные гирлянды из еловых веток, а с них спускались и переливались тончайшего стекла сосульки, позванивали, будто сами собой, золотые колокольчики, причём почему-то казалось, что они из чистого золота. На окнах вместо жёлтых занавесок появились гладкие, мягкие тёмно-синие шторы с удивительными серебряными звёздами; или это были снежинки, которые вихрем уносились вдаль? А самая яркая, рождественская звезда заранее светилась на ёлке, не в вышине, потому что и ёлочка была ростом, как сама хозяйка, а как раз так, чтобы на неё удобно было смотреть. Ира так бы и любовалась без конца, но посреди комнаты за накрытым столом сидели люди, которые смотрели на Иру и улыбались.

— Это Ирочка, моя подружка зашла, на ёлочку посмотреть, — — громко пояснила баба Яна. — Зашла поздравить старушку. Видишь, и внуки, и правнуки приехали, так это ещё не Рождество, мы ещё не все собрались!

Стол тоже был необычный, в глаза бросалась высокая, непонятно как выстроенная башня из фруктов, которую венчал ананас. По всей скатерти были рассыпаны золотые орехи и какие-то фигурки, кажется, из шоколада, а на пироге, как на пеньке, стоял домик, сделанный из печенья, в нем горела свечка, и огонёк отражался в оранжевых леденцовых окошках. Чудо, да и только! В окошки как раз заглядывал высокий дедушка в рубашке и галстуке. Заглядывал не один, а с целой компанией детей. Две тётушки в абсолютно одинаковых платьях с крупными сиреневыми цветами смеялись и обсуждали что-то. Они и сами были одинаковые — пожилые близняшки в очках. Рядом стоял стул с пятнистым котом — кот напыжился, как меховая шапка, — за ним пустой стул — наверное, место бабы Яны, — а рядом на табуретке сидел Вова и чистил апельсин.

 — Ты откуда здесь?!

— Иришка! А ты откуда? Я к бабушке зашёл. 

— Ты мне о бабушке никогда не рассказывал. 

— Надумала Новый год с нами встречать? 

— Нет, я на минуту, ты же знаешь, у меня дежурство. 

— На улице темно совсем! Давай я тебя хоть провожу. 

— Баба Яна как ни в чем не бывало прошмыгнула мимо удивлённой Иры и на ходу ловко сунула ей пакет. «Ну что вы», — Ира не хотела брать, но старушка сжала её руку и прикрыла глаза, мол, надо брать, раз дарят.

Они вдвоём спустились по тёмной лестнице и пошли, взявшись за руки, а в окне всё так же горел свет и виднелся крест оконной рамы на оранжевом фоне. Что было дальше? Да ничего особенного. Вова улыбнулся, погладил Иру по голове, и она честно отправилась на работу.

Офисные часы показывали 22:00, Ира открыла пакет. Шкатулка с шоколадными звёздами и небольшая книжечка лежали перед ней как очевидные доказательства того, что и баба Яна, и весь этот поход в гости ей не приснились. Ира взяла в руки тёмно-синюю книжечку и прочитала вслух: архимандрит Иоанн (Крестьянкин), «Неведомому чаду». Открыла страницу и стала читать... И чем больше она погружалась в чтение, тем больше удивлялась тому, что далёкий, старенький батюшка, который уже умер, знает о ней так много и говорит именно с ней, тихо и прямо: «Не медлит Господь, а ведёт нас, направляя на внутреннее делание — очищение сердца. И Он-то ведёт, а ты-то активно сопротивляешься этому водительству. И в каждой ситуации хочешь спрятать голову в свой панцирь, в котором мнишь создать свой „праведный“ мирок. А Господь-то ведь недаром попускает нам горькое и болезненное врачевство. Без него мы не увидим себя истинными. Какие мы есть. А всё будем мнить о себе».

Ей хотелось тихо сидеть среди ароматных веточек ёлки, быть вместе с семьёй, а она разогнала всех близких, чтобы остаться одной, чтобы выплакать и убить свой детский Новый год. Нельзя вернуть детство, чтобы из него прорастить себе сказочное Рождество...

Ира подбежала к окну и отчаянно зашептала в чёрное небо:

— Посмотри на меня! Я не знаю, что мне делать! Не знаю, как — праздновать! Нужно учиться Рождеству. И я уже взрослая. Но я постараюсь. Я постараюсь, только помоги!

На улице поднялся ветер и зашумел в темноте. В Крыму на Новый год часто бывает ветер, а то и дождик пойдёт. Ира взглянула на часы. До Рождества неделя, до Нового года — часа полтора. «Интересно, апельсины уже все разобрали? А, ладно, хоть бананов куплю!» И она схватила мобильный телефон:

— Мама, привет, вы дома? Я? Уже отработала, мы с Вовой приедем — к вам, чего захватить? Ну, чего вам с папой хочется больше всего на свете? Есть свежие шоколадные звёзды!

Отрок