Недавно мне встретилась авторская передача писателя и тележурналиста Дмитрия Быкова о благотворительности. Название выпуска не слишком оригинально: «Осторожно, благотворительность!»

Слава Богу, речь шла не об отмывании денег и мошенничествах фондов. Но некоторых благотворителей, по предположению авторов передачи, следует остерегаться потому, что цель их прежде всего — «пропиариться» на больных детях, сиротах и прочих незащищённых слоях населения. Задёшево купить нимб над головой.

Автора возмущают выложенные в Интернете фотографии добрых благотворителей на фоне бомжей. Возмущает видеокамера, с которой приезжает в детдом или колонию человек, в первый и последний раз решивший оказать помощь. Раздражает гламурная тусовка богатых жён, продающих свои поделки на благотворительном аукционе. «Это позволяет людям, далеко не белоснежным, чувствовать себя святыми!» — утверждает Дмитрий Быков. А ведь так быть не должно.

В последнее время среди богатых и знаменитых благотворительность, похоже, входит в моду. Мода на благотворительность — хорошо ли это? «Это здорово!» — ответили многие приглашённые сотрудники фондов. Что может быть плохого в моде на добрые дела? «Не слишком хорошо, — высказался общественный деятель Александр Гезалов. — Ведь мода приходит и уходит, а гражданская позиция должна оставаться незыблемой».

И это, конечно, верно. С точки зрения благотворителя и его совести правильней, чтобы именно гражданская позиция, а не сиюминутная эмоция им руководила. Но не нужно забывать о другой стороне благотворительности: непосредственном результате. Чем бы ни руководствовался благотворитель, деньги поступают на счета нуждающихся и кому-то становится легче жить...

Тем не менее, имена людей, оказавших помощь, треплют на все лады. «Если человек сделал что-то хорошее, он должен об этом молчать!» «Левая рука не должна знать, что делает правая!». Очень хочется крикнуть в защиту филантропов: они никому ничего не должны! Благотворительность — дело сугубо добровольное. Человек по природе своей корыстен. Тот, кто что-то кому-то бескорыстно даёт — уже заслуживает поощрения. А к нему предъявляют всё новые и новые требования. Как же: назвался груздём (благотворителем) — полезай в кузов (к народу и журналистам на язычок). Попробуй только не утаить свою причастность к какому-нибудь фонду! Состоятельные люди, известные актёры и так всегда на виду, их браки, дети, личная жизнь у всех на устах. Потому что почти невозможно скрыть ничего от вездесущих папарацци. Но вот сведения о своих бескорыстных даяниях надо беречь как зеницу ока. Как что-то интимное или постыдное. А не то... в газетах за добрые дела достанется больше, чем за пакости.

Хочется напомнить любителям повторять на всех углах библейское изречение о правой и левой руках другую заповедь: не судите, да не судимы будете! Что вам до чужой совести? Не лучше ли подумать прежде о своей?

Конечно, безнравственно, если какой-нибудь злой разбойник Бармалей, наркоторговец и коррупционер, даёт деньги на операцию только для того, чтобы показаться всем белым и пушистым. Но мне кажется, подобных случаев настолько мало, что и говорить о них не стоит.

Всё же обычно, когда люди дают деньги, их цель — именно сделать доброе дело. Мотивация может быть разной: от горя, приключившегося в собственной семье, до желания почувствовать себя хорошим. Есть разница между: казаться хорошим для окружающих и чувствовать себя хорошим. Последнее каждый из нас испытывает всякий раз, совершая положительный поступок.

Когда ко мне приходит старенький отец, и я 2-3 часа выслушиваю его скучные байки ни о чем, я, конечно, делаю это от сочувствия к нему одинокому. Но это только одна сторона медали. Вторая: я понимающе киваю для того, чтобы почувствовать себя хорошей дочерью и чутким человеком. Не другим донести этот факт, но самой быть в этом уверенной очень хочется. И, мне кажется, это абсолютно нормально. Если бы не это нравственное чувство внутри нас, не было бы вообще понятий хорошо — плохо.

Еще на благотворителей любят набрасываться с обвинением «они замаливают свои грехи!» Меня всегда смущала нелогичность такого обвинения. Если замаливают, что тогда? Среди нас ходят святые и безгрешные? Нет. А если человек жил-жил неправедно, а однажды вдруг оглянулся и осознал, что хочет оставить на земле след посветлее? Разве делать добро — не хороший способ самому делаться чище? Если речь идёт о «делаться чище», а не «казаться чище». И совсем уж отдельная тема, что делая добро, далеко не всегда человек очищается. Но это всё связано с внутренними намерениями, глубинными психологическими подводными течениями, и поставить диагноз можно, только забравшись в шкуру и мысли самого благотворителя, что осуществить невозможно. Так зачем же строить догадки и поливать людей грязью, не имея для этого достаточных оснований? Я, конечно, в этих тонких материях всё очень сильно упрощаю, но критики филантропов более чем упрощают, они просто мажут людей чёрной или белой краской: если ты бел, то будь безупречным, если ты чёрен, так не высовывайся.

Вообще же, если оставить индивидуальные диагнозы и задаться вопросом, нужно ли скрывать собственную волонтёрскую деятельность и пожертвования, я думаю, ответ однозначен: не нужно. Потому что благотворительность не должна выглядеть чем-то постыдным и неприятным. Напротив, публичные благотворительные акции служат примером для сотен других людей. Они напоминают обществу, как тот чеховский молоточек, о существовании страждущих, они вдохновляют многих на добрые дела. Когда я уступаю пожилому человеку место в троллейбусе, мне хочется верить, что кто-то из подростков, едущих там же, почувствует это коротенькое дуновение тепла и станет поступать так же.

Стремиться к хорошему, делать хорошее не стыдно — а логично, нормально, естественно. И тот, кто ищет у каждого встречного-поперечного благотворителя скелеты в шкафу, скорее всего сам от своих скелетов ещё не избавился.

Ольга Левченко

Источник