Я училась на 4 курсе Лингвистического университета, как называют его в наших студенческих кулуарах, «фабрике по производству эмигрантов». Но я всегда считала себя патриотом, и мысль о том, чтобы уехать в Европу, меня совсем не грела. На тот момент я уже побывала в Америке, познакомилась с истинными американцами (если такие есть) и обамериканившимися русскими. Прожив там три месяца, я поняла, что общаться хотелось только с русскими, причем с теми, кто не так давно приехал, кто говорил по-русски без акцента и хотя бы иногда заходил в церковь.

Но съездить в Европу все-таки хотелось. Ведь не зря же я учу французский. Без практики языком овладеть достаточно сложно. Я провела год в Болгарии, учась в филиале французского университета, а затем 3 месяца во Франции на стажировке. Бывало по-разному. Вечера напролет я проводила в скайпе или в контакте, цепляясь за любую возможность связи с Родиной. Тратила уйму денег на разговоры с мамой, порой даже на обед не оставалось. Часто возникало желание плакать от того, что просто хотелось домой. Все самолеты в небе летели в Киев, все поезда ехали туда же... и сколько раз в голову приходил вопрос «зачем я здесь?»...

Именно здесь я пришла к осознанию того, что все люди разные! Действительно разные! И как глупо мыслить стереотипами, и как часто так поступают многие, и как часто так поступала я. Больно слышать от тех же французов, что если русская девушка, значит легко доступна, а если русский мужик, то обязательно пьяница. Если француз, значит скупой, если грузин, значит изменяет, если американец значит тупой и так далее. Есть в английском языке такой термин «open mind», во французском «ouverture d’esprit», а вот в русском адекватного перевода нет, а значит нет его и в нашей ментальности. Дословно это значит «открытый разум». Это значит, что человек готов понять и принять другую культуру без суждений, без стереотипов, оставаясь самим собой, но не зацикливаясь на себе. «І чужого навчайтесь, й свого не цурайтесь», — как учил великий классик. Сколько же мудрости сокрыто в этих простых словах.

Время шло, я постепенно привыкала к жизни вдалеке от дома, мне становилось легче, у меня появились друзья. К хорошему привыкаешь быстро, а ведь во Франции и вправду было хорошо. Комфортные поезда, вежливые продавцы, отзывчивые коллеги по работе, высокий уровень медобслуживания. Уезжать не хотелось, но на тот момент пришлось. И уезжала я, чтобы вернуться — так я для себя тогда решила.

Украина встретила меня холодно. В самолете не работали ремни безопасности, по прилету пришлось отстоять долгую очередь, из пяти кабинок работали только две, хотя прилетело три самолета и людей было очень много, таксисты требовали головокружительные суммы за то, чтобы добраться до Киева. Пока меня не было, в Украине заметно выросли цены. Я с радостью позвонила однокласснице — спросить, приедет ли она в Никополь (мой родной город). Она сказала, что пока не может — нет денег. И я с ужасом подумала, что у нее нет денег просто приехать домой и повидаться с родными. Я попросила маму купить на ужин что-то вкусненькое, на что мама ответила: «Только для тебя». Обычно она этого не покупает. Это дорого. Еще несколько месяцев я жила в ужасе от того, что происходит. Несколько моих друзей остались без работы, другим больше трех месяцев не платили зарплаты. Возможно, ничего столь ужасного в том не было, но после комфортной Европы мне все это казалось просто немыслимым.

Я жила с одной надеждой — дождаться осени и уехать в Лион.

Мне было не по себе от одной мысли о том, что придется остаться в стране, где страшно идти в больницу, доверяясь врачам с купленными дипломами, где на выборах все решают фальсификации, а народ упорно молчит и тихо подчиняется. Где в любой университет можно поступить за деньги, купить дипломную или курсовую работу. В стране, где не уважают старость, а все, кому за 50, живут на 800 грн в месяц, горбатясь на огороде. В стране, где молодежь упорно пытается пробиться, а ей упорно мешают. И это еще не полный список. И все это в моей стране, все это моя Родина, моя Украина...

Вскоре я нашла работу и начала готовить документы для отъезда. Просила французских друзей проверить каждую строчку моего мотивационного письма, учебного проекта и т. д. Чего-чего, а мотивации тогда было предостаточно! И вот документы поданы, осталось дождаться результата.

Тем временем я снова стала ходить в Ионинский, ездить в детский дом. Так приятно было, что некоторые дети меня помнят! Ведь за последние полтора года я была у них два раза. У меня появились новые маленькие друзья, которые с нетерпением ждали воскресенья. А ведь с таким же нетерпением воскресенья ждала и я.

Я стала ходить на литургию в тот же храм, что и раньше. Именно здесь была моя первая исповедь и причастие. Батюшка с радостью воскликнул: «Все, уже закончилась твоя заграница, наконец-то вернулась на Родину!». «Да я здесь не надолго», — чуть не вырвалось у меня, но я сдержалась, и только улыбнулась в ответ. Я была так же рада его видеть!

И вот настал тот долгожданный день оглашения результатов. Дрожащими руками я открыла e-mail. И... я прошла первый отборочный тур! Самый сложный первый тур! Дело оставалось за малым, пройти собеседование!

Я позвонила маме — поделиться радостью.

— Ты моя умничка! — услышала я грустный родной голос...

— Мама, ты не хочешь, чтобы я ехала?

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — отвечала мама.

Я стала готовиться к собеседованию, все также расспрашивая французских друзей о том как и что лучше говорить. И тут вдруг, когда я общалась с подругой по скайпу, она задала мне странный вопрос — действительно ли я хочу ехать? «Конечно, — ответила я, — а что?». «Просто глаза не светятся, и мотивации в голосе не чувствуется, а это будет решающим для жюри, несмотря на все твои достижения.» А ведь мне и вправду к тому моменту перехотелось куда-либо ехать, только я еще боялась себе в этом признаться.

Я пришла на собеседование с таким настроением, как будто на расстрел. Так, во всяком случае, прокомментировали мое состояние рядом стоящие. Глаза не светились, мотивации в голосе не было, на вопросы отвечала неуверенно. Я не прошла! Господи, сколько радости было от того, что я не прошла!

Каждому человеку полезно побывать за границей, понять и принять другую ментальность, почувствовать, что жизнь многогранна, попробовать по-другому прожить свой обычный день, передать иностранцам частичку своей культуры и показать свою уникальность. Сколько мужества порой нужно человеку, чтобы навсегда покинуть свою страну и жить там, где, по правде говоря, жить комфортнее. Но еще больше мужества требуется человеку, чтобы вернуться из того места, где комфортно, остаться там, где ты родился, где живет твой народ, куда Господь тебя определил, ведь именно здесь ты можешь быть полезен. Но выбор всегда за нами.

У меня не было мужества вернуться, я вернулась «по воле обстоятельств», но Господь дал мне силы и желание остаться и служить Ему здесь.

P. S. По поводу статьи «Щодня близько 500 українців ступають на чужу землю...» Я не хочу критиковать Европу настолько — «искренняя улыбка — удел неудачников», на моем пути были разные люди, но большая часть из них встречала меня открытым сердцем, с готовностью помочь. Помощь эта проявлялась по-разному: меня часто угощали обедом, приглашали на экскурсии по стране, делились опытом в работе, давали советы. И все это было искренне.

Можно чувствовать себя белой вороной, а можно открыться чему-то новому, и не удивляться, что все по-другому. Это естественно, это опыт. Главное, оставаться собой!

Жаль службы там и, правда, совсем короткие. Все меньше и меньше духовности и больше рационализма. Местный священник считал меня почти святой, когда я сказала, что читаю утренние молитвы. Грустно...

Евгения Михеева