У Оксаны Кравченко два диплома — музыкального училища и театрального института. 10 месяцев назад она устроилась на работу в женский психоневрологический диспансер — развивать таланты подопечных, которые волею судьбы попали в этот замкнутый в четырех стенах мир. Своими впечатлениями от погружения в «иную реальность» Оксана поделилась с читателями газеты «Прямая речь».

— Оксана, как возникла идея прийти работать в интернат? Зарплата, я думаю, здесь не очень большая...

— Я хочу чувствовать души людей. Состояние, которое мне передавалось от людей, с которыми я работала до прихода в интернат, — «ни холоден, ни горяч». Я не хочу жить в этом состоянии, оно мне не нравится. Я хочу чувствовать реальное присутствие живых людей. Когда мы встречаемся с подопечными, я погружаюсь в реальный мир, это реальное общение. Потому что они не в прошлом и не в будущем — у них нет амбиций, им нечего терять.

— Люди в нормальном мире гнутся под бременем амбиций, нереализованных желаний?

— Да. Побеждает личность, а не сущность. Человек обычно за чем-то гонится: строит карьеру, воплощает какие-то свои желания. И понемногу — каждый случай индивидуален — отходит от своей внутренней сущности. А я хочу к ней приблизиться. Подопечные мне помогают это сделать. И знаете, что бы мы ни делали здесь — постановочки маленькие, или рисовали — с нами есть Кто-то третий.

— Кто?

— Бог. Мы встречаемся не просто ради какой-то идеи. Мы встречаемся, чтобы друг друга радовать. А радость — это и есть Бог.

— Мне кажется, Вы ставите под сомнение, что работаете с не совсем нормальными, психически больными людьми...

— Я не хочу сказать, что эти люди не больные — каждому из них поставлен какой-то диагноз. Но то, что вкладывается в понятие «шизофрения»... Я даже смотрела определение слова «шизофрения» — это «несоответствие того, что человек представляет, тому, что существует в реальности». Под это определение можно подвести любого человека.

Тут есть люди, которые попали сюда не потому, что они больные, а потому, что родственники не хотят их видеть дома. Тогда вопрос — а родственники здоровы? Родить ребенка, вырастить — и отдать сюда.

А есть наоборот — подвижники — они хоть и отдают сюда своих детей, но не покидают их.

Так получилось, что я училась два года в медицинском институте и ушла — потому что у меня отец заболел хроническим бронхитом. Тогда я поняла, что вылечить даже хронический бронхит медицина не может. А врачи пытаются понять святая святых — вылечить человеческую душу. Каким образом?

— Расскажите про свой первый день работы в интернате.

— В первый день по дороге домой я позвонила своим родным и сказала: «У меня работа — просто бомба!» Я была в восторге! Хотя, естественно, сразу встал вопрос: как я могу помочь?

Перед тем как познакомить с подопечными, мне сказали: они могут бросаться, могут схватить за горло, не поворачивайтесь к ним спиной. Но когда их привели, первое впечатление — в людях какая-то невероятная искренность: они искренне улыбаются, они рады, что мы встретились... Я на них смотрела и не могла нарадоваться: я впервые видела людей, которые могут просто смеяться, искренне улыбаться, задавать какие-то, может быть, слишком личные для первого раза вопросы — но у них это так легко получалось... Мы сразу подружились. Я им сказала, что я друг, что у меня сложный характер, я очень требовательный человек, и я люблю, когда меня слушают. Они сказали: «Хорошо, Оксана».

— Чем занимаетесь с девчатами?

— Первое направление — это концерты. Прошел концерт на 8 марта — мы готовим на 9 мая, потом мы идем на День независимости, потом у нас осенний праздник.

Второе — рисунок. По четвергам у нас рисование.

Третье — литературная студия. Мы пишем маленькие литературные произведения. Даем, например, определение какому-то слову — мы учимся самостоятельно мыслить. Начинаем с простых вещей — что такое человек, например, что можно выделить в таком уникальном явлении, как человек.

— И что пишут?

Одна девочка написала: в человеке очень много «я», но платить по счетам приходится одному.

— Таланты среди подопечных есть?

— Талантом является фактически каждый человек. Вопрос в том, что один культорганизатор не может выявить всех. Сейчас пришли две новые девочки-«дауны». Какой у них удивительный взгляд на мир! Рисунки похожи на детские: дверь куда то летит, стены косят, но это так непосредственно, такой месседж — очень светлый.

— Вы верите в Бога?

— Да, я отношу себя к православным. Но, наверное, я не могу сказать о себе, что являюсь церковным человеком. На большие праздники я прихожу в церковь, но у меня нет духовника. Были люди, которые являлись моими духовниками, их уже нет в живых. И я не могу их заменить...

— А кто для Вас был духовным авторитетом?

— Григорий Хорошилов, востоковед, он окончил художественную академию. Общаться с ним было — как дышать кислородом. Каждому нужен человек, который в какой-то момент формирования личности «наведет резкость», собственным примером задаст критерии существованию своим примером. Мы дружили, я изучала у него древнекитайский язык, пыталась переводить стихотворения — я увлекалась тогда Китаем, китайской культурой.

— Если верите в Бога, наверное, ставили перед собой вопрос, касающийся девчат — за что, почему они здесь?

— Я ставлю его непрерывно. Мне кажется — глубока очень боль человечества. И глубок грех, длящийся веками. Эти люди держат ответ, может быть, за то, что они не совершали. Но если мы не знаем закона — это не избавляет нас от ответственности.

Я ставлю вопросы непрерывно — например, если человека изнасиловали и он уже не может дальше жить....

— А тут есть такие?

— Да, есть такие люди, которым перечеркнула жизнь эта жестокая реальность, жестокий мир. И выхода сейчас из этой трагедии нет. Я мечтаю, чтобы появился священник, который мог бы хотя бы раз в месяц приходить в интернат. Ко мне обратилась недавно девочка с просьбой провести ее к священнику. Я сказала — я буду думать об этом, я буду спрашивать. И если директор не разрешит ему прийти, я буду просить, чтобы меня с ней отпустили.

А вообще ответов на эти вопросы — зачем, за что — нет. Может быть, душа растет у человека в таких условиях. Что бы ни происходило, даже самое страшное — Бог все направляет к духовному росту человека. Люди, которые поставлены в условия выживания, которые живут и смиряются, духовно растут. Эти люди здесь, в интернате — духовно богатые люди. Они выходят на такой непостижимо высокий внутренний уровень... Я думаю, Тот, Кто привел их сюда, в этот Египет, Он их отсюда и выведет. Я знаю одно: рядом с ними Бог. Одна подопечная, которая 15 лет здесь живет, однажды сказала мне: «Я чувствую присутствие Бога». К сожалению, о себе я этого сказать не могу.

Беседовал Александр Иваницкий