22 июня – день, который обернулся трагедией для всей нашей страны, ознаменовав начало Великой Отечественной войны – кровавого кошмара, продлившегося четыре года. Можно ли простить врага, и нужно ли его прощать?

Как относиться к событиям былых дней сейчас, и были ли эти события такими уж однобокими, как о об этом повествуют учебники истории?

На эти и многие другие вопросы отвечает военный историк и священнослужитель – игумен ВАЛЕРИАН (ГОЛОВЧЕНКО).

* * *

Великая Отечественная уходит на страницы истории – в один ряд с битвой при Фермопилах и войной с Наполеоном

– Отец Валериан, с чем связано то, что в нашей стране о Великой Отечественной Войне говорят все реже?

– Мы реже стали говорить об этой войне, потому что то отечество, в котором мы жили, развалилось на много разных государств. И каждое из них пытается навязать свое видение Великой Отечественной Войны. Мы все больше узнаем о высадке в Нормандии, боях с африканским корпусом Роммеля, но все меньше помним о том, что происходило на нашей земле. Ведь если раньше эта война для нашего народа была сплавом трагедии и героизма, то сейчас она становится просто историей. Таким же «делом минувших дней», как, например, битва при Фермопилах или война с Наполеоном.

Утро 9 мая 1945 г. Вайнбёла (Дрезден). Офицеры и работницы штаба 5 Гв. Армии. Крайняя справа – моя бабушка

– Но ведь многие до сих пор ими манипулируют, придавая политический оттенок?

– Сейчас многие историки с ужасом в глазах рассказывают о том, что советские солдаты шли в бой только под пулеметами заградотрядов. Вступать с ними в спор бесполезно, ведь они искренне верят в то, что говорят. Потому что воспитаны они так, что без пулемета за спиной они не будут защищать ни свой дом, ни свою семью, ни свою Родину.

С каждым днем становится все меньше людей, которые видели эту войну. Так, мои бабушка с дедушкой удивлялись, почему мы так плохо знаем гражданскую войну, ведь для них это была реальность, а для нас – просто страница в учебнике истории.

Война – это убитые дети…

В бою нельзя воспринимать врагов как людей. Но увидев их после – живыми или мертвыми – смотришь уже совершенно другими глазами

– Неужели история знает случаи, когда противоборствующая сторона глубоко соприкасалась со славянским православием?

– Пару лет назад сестры из лютеранского храма в Германии, передали в дар Украинской Православной Церкви – крест. Это была последняя воля его владельца. Просто литой крест 19 века. Но с ним связана потрясающая история.

Во время одного из боев на Украине, немецкий солдат, спасаясь от натиска советских войск, вбежал в первый попавшийся дом. Первое, что он увидел, был скромный православный крест в уголке с иконами. В отчаянии он схватил его и крикнул: «Боже, помоги!». И война прокатилась мимо. А он, так и не выпустив крест из рук, огородами добрался до своих.

С этим крестом солдат Вермахта прошел всю войну. И когда он, будучи дряхлым стариком, находился при смерти, сказал: «Русский Бог хранил меня всю войну. Но меня не отпускает чувство, что я должен возвратить этот крест. Верните его назад на Украину...».

Когда люди сталкиваются на поле боя и смотрят друг на друга сквозь прорезь прицела, они видят абстрактный образ врага. Мишень, силуэт на горизонте. И в первую очередь – носителя чуждой идеи.

Ты находишься в пространстве Гамлета – «быть или не быть?». И хладнокровно жмешь на спусковой крючек. И когда потом, повинуясь приказу, пробегаешь мимо его безжизненного тела, вдруг невольно мелькнет мысль: «Кем же он был? Ведь это я лишил его жизни».

В бою ты не можешь воспринимать врагов как людей, ведь это помешает тебе выполнить свой долг. Но увидев их после, мертвыми или живыми, ты однажды посмотришь на них совершенно другими глазами.

Холодный океан аплодисментов Ласкает Вагнера нездешнюю тоску Мы помним бывших мюнхенских студентов В простой бинокль видевших Москву

Только сильные духом люди способны простить друг друга

– И все-таки, можно ли прощать своего врага? Или враг обречен остаться врагом навсегда?

– Можно ли прощать? Говорить о каком-то либеральном прощении любят англичане и американцы. Они теряли своих солдат, которые, вне всякого сомнения, сражались достойно. Но война не прокатилась по их домам. Да, Лондон бомбили. Но немецкие солдаты не разгуливали по Лондону.

А у нас еще недавно были люди, которые вздрагивали, слыша речь немецких туристов. Потому что они помнят других немцев. Тех, которые заходили в их дома, бряцая оружием.

Но мне бы хотелось сказать не о либеральном прощении, а о воинском примирении. Случай, о котором я сейчас расскажу, происходил в начале двухтысячных в Севастополе – на акции примирения между немецкими и советскими ветеранами.

Старый немец на костылях – бывший воин Вермахта – рассказывал о том, как он защищал Сапун-Гору, как в него угодил снаряд и оторвал ногу. Тут из зала выходит наш ветеран и, буквально прорываясь на сцену, спрашивает: «Ваша пушка стояла по таким-то координатам?».

Немец отвечает, мол, да, именно там. «Там еще рядом большой камень был?!» – не унимается наш ветеран. «Да, именно такой камень...» – растерянно говорит бывший вермахтовец.

«Так ведь это я тогда послал в тебя снаряд... Это я оторвал тебе ногу». И оба старика стояли на сцене и молча смотрели друг на друга. А потом обнялись и заплакали. А вместе с ними и весь зал.

Это был пример примирения двух воинов. Потому что только сильные духом люди способны простить друг друга.

В освобожденном городе

Об ОУН-УПА и феномене западноукраинского «кумовства»

– Но ведь, это не была война только между СССР и Третьим Рейхом. Были ведь и те, кто отстаивал свою, третью правду...

– Совершенно верно. В нашей стране все еще открыт вопрос: как относится к ОУН-УПА? Моя позиция в этом вопросе проста: не становится заложником политических инсинуаций ни с той, ни с другой стороны.

Повстанцы УПА были людьми своего времени. Сыновья Галичины – богатой славянской земли, через которую проходили и азиатские орды, и европейские ордена. Поэтому сталинская идея колхозов и раскулачивания не особо их «зацепила».

Советы были для них очередными захватчиками, с которыми нужно бороться – либо уходя в леса, либо саботируя их власть изнутри. За время этой борьбы, жители западной Украины порядком устали от приезжих политруков и комиссаров. Поэтому немцев, которые пришли к ним с лозунгом «Смерть жидо-большевистским ордам!«, они встретили с хлебом и солью.

Более того, немцы не спешили влезать в их бытовую жизнь. Даже на нескольких повстанцев, которые колесили по следам на брошенном советами танке Т-35, какое-то время не обращали внимания. Тем более, что замки орудий с него заблаговременно поснимали.

Но когда местный гауляйтер увидел огромную пятибашенную махину, на которой разъезжают гуцулы, стреляя в воздух из ружей, то экипаж танка тут же выгнали из машины, ружья отняли, а в движок набросали гранат.

«Как же мы вас ждали!»

Но это продолжалось недолго, ведь немцам, как и любой другой империи, были не нужны полицаи, которые днем работали на них, а вечера коротали в подпольных ячейках, проповедуя национальную идею, которая как-то не стыковалась с идеями Тысячелетнего Райха. На этом этапе и началось противостояние немцев и украинских повстанцев.

Конечно, были попытки сформировать из них дивизию СС «Галичина», от которой педантичные и скрупулезные немцы просто обалдели. Ведь по выходным дням, новоиспеченные эсесовцы просто разбегались по домам. Германское командование долго не понимало, каким образом им это удается, ведь от воинской части до родного порога некоторых солдат отделяли сотни километров...

Не знали немцы такого слова, как «кум». До дома сто километров? Так ведь кум в соседнем селе! Немцы сделали вывод, и отлучаться из части запретили. Но и это было ошибкой – многочисленные родственники с гостинцами и пузырями самогона сами начали приезджать под часть, устраивая массовые гуляния. Поэтому галицийских СС направили сражаться за свободу Украины как можно дальше от ее границ – во Францию и Югославию.

Тот самый бендеровский Т-35

Когда советские власти заново пришли в Украину, то почти в каждом дворе уже имелся схрон с оружием. Причем схроны эти были на порядок лучше, чем у красных партизан. Убивали ли они мирных людей? Или это были провокации НКВД? Истина где-то посредине.

Часто бойцы НКВД, переодевшись в партизан УПА, устраивали откровенные провокации, убивая, грабя и насилуя, чтобы подорвать доверие местных к партизанам. Да, это аморально. Но эффективно.

Сами бойцы УПА нередко устраивали акции возмездия, уничтожая представителей советской интеллигенции, чтобы никому и в голову не могло прийти сотрудничать с советской властью. Да, и это аморально. Но, опять-таки – эффективно.

С ними боролись. Их ловили. Ими заполняли лагеря ГУЛАГа. Но и там они сумели отличиться! На сотрудничество с лагерной администрацией всегда шла часть заключенных – процентов двадцать, в том числе и представители духовенства. А среди заключенных из украинских националистов – два. Не два процента. А всего два случая. В обоих случаях стукачи не дожили до утра. Их задушили прямо в бараке.

Во главе знаменитого кенгирского восстания заключенных в ГУЛАГе опять же были украинцы, вчерашние воины ОУН-УПА. Даже там, в аду сталинских лагерей наши земляки вызывали уважение своей стойкостью и дружбой и у заключенных, которые не разделяли украинской национальной идеи, и даже у чекистов, считавших их заклятыми врагами. Вот он – пресловутый горский менталитет. Умение держаться крепкими общинами и стоять друг за друга. То, что славянское население сегодня, к сожалению, потеряло.

Один из агитплакатов 14 SS-Div. «Галичина»

Евреи во время Великой Отечественной войны – не только узники концлагерей

– Тем не менее, любая война влечет за собой гибель невиновных. Именно колоссальные потери среди мирного населения сделали эту войну особенной, вспоминить хотя бы Холокост, который до сих пор остается камнем преткновения между многими историками...

– Почему-то у нас стала очень модной западная концепция событий Второй Мировой. Такое впечатление, что не было Сталинграда, был только Холокост! Были только евреи, которых уничтожали в лагерях.

Между тем, хуже, чем советским военнопленным, в лагерях не было никому. И когда мне показывают старенького раввина, который прошел концлагерь, возникает законный вопрос – а как он вообще выжил, если все было настолько ужасно?

Я не говорю что это ложь. Я говорю, что есть вещи, которые не бесспорны. Лично для меня евреи в Великой Отечественной Войне – это не только узники концлагерей. Не только жертвы, но и воины!

Это прошедший всю войну замечательный актер Зиновий Гердт, навсегда оставшийся хромым после тяжелого ранения. Это тысячи солдат и офицеров еврейской национальности, которые с оружием в руках воевали с врагом на фронтах.

Я читал про одного советского разведчика еврейского происхождения. Он попал в разведку, так как хорошо понимал русский и идиш, который, в свою очередь, очень похож на немецкий. Ему доверяли, ведь к немцам он бы не убежал. Когда его спросили, что было самым страшным, он ответил: «За линией фронта не страшно – лежи себе и наблюдай. Взять языка в немецких окопах тоже не сложно – тут все зависит от твоей подготовки и внезапности. Самым страшное было, когда мы в полной тишине ползи через линию фронта, а на встречу нам – точно такая же немецкая разведгруппа. И вот тогда мы все, старясь не сорвать задание, лежа на земле начинаем резать друг друга ножами. Молча. В полной тишине. Подумайте, какие сны мне до сих пор снятся».

У немцев были свои «пионеры-герои»

– Была ли эта война эдаким мозаичным противостоянием “добра и “зла”, какой ее описывают многочисленные учебники и мемуары?

– Я не люблю читать генеральские мемуары. Генералы мыслят фронтами и направлениями. Но во всем этом теряются люди, личности, судьбы. Трагедии становятся статистикой. Совсем другая правда в словах командира роты, взвода, или простого рядового.

Есть те, которые никогда не простят друг друга. Это носители той идеологии, в которой нет места прощению.

В сентябре 1941 года в городе Киеве на улице Круглоуниверситетской в районе Бессарабки стоял немецкий офицер... и раздавал детям конфеты. Наверное, у него дома были свои маленькие киндеры, и он, увидев наших киевских ребятишек, начал давать им конфеты. У него была своя правда.

Но какой-то советский человек, увидев, как вчерашние октябрята и пионеры угощаются сладостями из рук оккупанта, достал из закромов ружье и убил немца. Он убил человека, соблазнившего советских детей «фашистскими» конфетами. Может, в чем-то он тоже был прав по-своему.

Немецкие солдаты, которые очень любили своего командира, знали что он искренне добрый и порядочный человек, были столь поражены этой несправедливостью, дикостью и вероломством, что не придумали ничего умнее, как просто дать автоматную очередь по детям. Они так и не поняли, откуда стреляли. И возможно, у них тоже была какая-то своя правда. Трудно разобраться в этом, сидя в теплом кресле.

Герой или предатель – тот, кого враг хоронит с почестями?

– Это означает, что, скажем, у ассов Геринга была такая же правда, как и у сталинских соколов?

– Разумеется. Был прав и герой-пионер, который подъедался на немецкой батарее, поднося снаряды, а потом забил дула пушек камнями и дерном. Четыре 88-миллиметровых орудия разнесло вместе с артиллеристскими расчетами. Один мальчишка-герой ценой своей жизни выполнил задачу, за которую в бою порой платили двадцатью танками. Немцы его повесили.

Прав был и мальчишка из Гитлерюгенда, который сжег 23 советских танка, остановившихся на привал в его немецком городке. Он спрятал фаустпатроны по всему капитулировавшему городку и раз за разом подбивал стоящие там танки. У всех была своя правда.

Как у одного из группы советских летчиков, который вместе с товарищами, наперекор приказу, вылетел 22 июня против немецких бомберов, летевших на Киев. Он сбил два самолета, после чего был сбит сам. Прыгнул с парашютом и приземлился рядом с лесопосадкой на уже занятой немцами территории. Двое немецких солдат, бросившихся брать в плен русского летчика, были тут же лихо уложены из его ТТ. У обоих он забрал боекомплект и винтовку и принялся бегать по полю, расстреливая всех врагов, которых видел. Немецкий авангард воевал с ним полдня.

И когда он отправил на тот свет двенадцатого по счету немца, его просто стали поливать из пулемета, не экономя патроны. Когда преследователи походили к нему, справедливо полагая что «русский иван» мертв, он напоследок удивил всех, из последних сил застрелив еще одного немца. Немецкий ефрейтор, давший по нему очередь, хотел было пнуть его ногой, но командир остановил его. Летчика внесли в немецкий лагерь и с почестями предали земле, сопроводив его прощальным ружейным залпом.

Когдас о слов пленного немецкого офицера об этом подвиге узнали наши, то присваивать летчику звание Героя Советского Союза отказались. Ведь его похоронили с почестями немцы! Попробуйте во всем этом разобраться...

Плакат

Завершить наш разговор мне бы хотелось рассказом о случае из моего детства. Собирали мы с дедушкой грибы в Конче-Заспе. Вдруг смотрим – из-под земли виднеются кости. Дед, прошедший с боями от Сталинграда до Праги, молча высыпал грибы из кулька и также молча начал собирать эти кости.

– Деда! – говорю маленький я. – А вдруг это враг? Немец?

– А какая тебе разница? – вздохнул дед. – Это – человек. Просто погибший солдат. Которого многие годы ждали дома и не знали, где он. Который просто остался брошенным на земле. Давай похороним его.

Пантера. Pz V «Panther» Ausf. A, 3 SS-PzDiv. “Totenkopf”, Каунас 1944г. Автор модели – иг. Валериан (Головченко)

Наверно, если поставят памятник Солдату Всех Времен и Народов, на нем можно будет начертать сказанные одним политиком слова:

«Когда-нибудь историки будут долго спорить правы или не правы были тогда политики. Эта война стала нашей болью и нашим позором. Но она также стала нашей доблестью и нашей славой. Ведь ее прошли лучшие сыновья Отечества!»

Беседовала Ладо Гегечкори

Источник