«Американская улыбка» протоиерея Николая Могильного

С утра льет дождь, страшно хочется спать. Утром, как всегда, отслужил акафист, были Сережа с Нелей. Им за сорок, а ходят за ручку, как дети, и оба светятся. Вот где Бог сочетал!

Сборы 

Дальше - сборы. Футболки, брюки, подрясник, книги, ноутбук, паспорт. Параллельно жгу камин: в доме сыро, дети жалуются.

Ночевать буду в монастыре, а пока еду на молодежку. На окружной «тянучки»… Впереди едет военный «Урал» с украинским флагом, солдатики в приподнятом настроении машут руками водителям, на лицах улыбки. Наружу, не стесняясь, торчит дуло крупнокалиберного с бронеплитой. Не пойму, откуда берется радость и желание убивать? Живем как в кинобоевике.

На молодежке отец Иоасаф говорил о литературе. Весь вечер он излучал радость. Я предложил в случае внезапной «канонизации» постричь его в схиму с именем «Муна». Какое счастье иметь друзей во Христе!

Машину загнал на монастырский двор. Благословился у владыки и побрел спать в гостиницу. Подъем в 3:10.

Ночью дождь прекратился. Свежий воздух через открытое окно, казалось, напитывал каждую клетку ароматизированным воздухом ботсада. Аскетичное ложе монастырской гостиницы обнаруживало несовершенство моего скелета. Проваливаясь, я вновь просыпался, ощущая противостояние неудобно растущих ребер или таза. Мелодия будильника прекратила агонию, и на удивление бодрым я побрел с полотенцем на поклон к Мойдодыру. Потом схватил сумки и побежал к месту «сбора».

Келлия владыки была открыта. Заспанным лицом и коротковатыми штанами он разрушал миф о заевшемся духовенстве. С апостольской простотой попирая изящество международных дресс-кода и дипломатии, спросил: «Не сильно подстреленные?». Терпимо, ответил я, понимая, что никакой ответ его не смутит.

Улыбнувшись, приступили к следующей процедуре. Напуганный американскими стандартами архиерей стоял с кантером в руках, желая взвесить мой багаж и при возможности доложить подарков американским братьям. Затем отец Серафим лихо домчал нас в Борисполь, одарив на прощанье искренними благоловениями.

Аэропорты, аэропорты

От Датской авиакомпании я ожидал большего. Бутерброд нес тяжелую энергетику семейной ссоры повара. Ценник на пакете с молоком 2.50 евро, гордо венчающий тележку с едой, нагрузил мозг многодетного отца арифметикой.

Тридцать одна гривна литр, три литра в день на семью, итого 3 тысячи в месяц. Тут даже лактовегой не станешь, вот те европейский рай. Видимо, придираюсь, подумал я.
Приземлились в Амстердаме и уселись коротать время за приятной беседой. Дома просто нет возможности пообщаться, а теперь целых десять дней! Рейс из Амстердама на Сан-Франциско задержали на час. Мы вспоминали о дорогих сердцу отцах Иосафе, Валериане, и особенно Иоанне, сожалея, что мы не вместе в этой поездке. Услышав родную речь, подошел мужчина с просьбой наладить роуминг. Потом девушка из Ульяновска: Владыка, благословите! Вы меня не помните? Тоже едем на конференцию.

Америка, хранимая плацентой океанов, на протяжении нескольких сот лет вынашивала новую нацию. Американец — существо с неопределенными чертами. Цвет кожи, форма носа, разрез глаз — непредсказуемая палитра хромосом, замешанная в безудержном веселье шестидесятых, пестрит диковинным разнообразием тропического леса, так непривычным для нашего глаза. Я с интересом Менделеева вглядываюсь в лица, пытаясь определить удельную массу китайца в латиноамериканце или найти славянские черты на лице метиса.
На заднем плане женщина за шестьдесят старательно инспектирует собственный нос. Усердно вращая пальцем, периодически отирает его футболкой со звездным флагом. Господи, благослови Америку!

Садимся в «аэробус», летим.

Промаявшись одиннадцать часов в воздухе, приземляемся в Сан-Франциско

Длинная пестрая очередь на час отделила от Нового Света. А неспешная работа пограничников перенесла в советское детство, подарив ощущение беззаботного покоя. Казалось, лиллипуты пришли на встречу с Гулливером. Прикладывая ладонь к монитору, мы подарили Колоссу свои отпечатки. Как на Библии, поклялись вести себя хорошо, с виноватым лицом робко заглянули в электронный глаз матери-демократии. «Хочешь к нам — будь паинькой», — молча говорит смуглое лицо офицера. А у нас говорят: «в чужой монастырь…»

Встретили нас отец Лука и отец Сергий 

Американские священники поразили простотой и искренностью. На чужбине, ставшей их внукам и правнукам родиной, лицемерие давно и глубоко в моде, сладкой и пустой улыбкой здесь никого не удивишь. Настоящесть здешних пастырей, живущих как «овцы среди волков», выделяет их в американском обществе, поставляя как «светильники в верху горы».
Отец Сергий, лихо завинчивая «хонду» по серпантину многоэтажного паркинга, в мирном состоянии духа рассказывал о достопримечательностях сан-францисского округа.
Дорога из аэропорта проходит мимо солдатского кладбища. Это гектары стриженого луга с ровными рядами могильных плит. Дядюшка Сэм помнит своих солдат и ветеранов! Их хоронят за счет государства, а семьи утешают достойными пенсиями.

Матушка, ждавшая нас к обеду, удивила шикарным борщом и гречкой, сдобренной японскими салатами

Наслаждаясь послеобеденной беседой, за окном во дворе я увидел березу, а под ней — грибы! Настоящие, как у нас. Потом проснулся Никита, внук отца Сергия. Шебуршной мальчуган, чуть старше года.

Он спросонья осенял себя крестным знамением, начиная с белокурого лобика, бормотал по-младенчески русско-английским говором, после влез на руки и тихонько, как котик, прижался ко мне. Счастье и в Америке счастье. Любовь, дети, мир — необходимы человеку, где бы он ни жил.

Желать и иметь — разные вещи

Иногда, получая просимое, не знаем, что с ним делать. Когда всё просто, практично, социально-романтично, в этой благоприятной, обеспеченной среде зарождаются болезнетворные клетки, поражая общество смертельными метастазами.

Сначала опухоль блокирует мозг, парализует рассудок, а затем отключает совесть. Человек впадает в духовную кому, перестает отличать добро от зла. Затем пустота и одиночество, обитающие в душе грешника, заставляют его искать развлечений, предпринимая побег из  себя в сторону плоти. Безбожная «леди Фридом», придя к власти и обманув глупую «Демократию», предоставила легальный статус греху, пытаясь наполнить сытую, но опресненную жизнь.

Пациенту все хуже и хуже. Даже слезливые Голливудские «пилюли» с хеппи-эндом не остановили прогрессирующую болезнь. Впрочем, стоит отдать должное киноиндустрии, под чутким руководством Эдварда Бэрнэйса сформировавшей понятие «Американская мечта» вокруг традиционных семейных ценностей, обеспечив на долгие годы американцев работой и мечтами.

Верят ли американцы? Верят!

В лихие годины гражданской войны, вопреки мнению Теодора Рузвельта, на банкнотах появилась надпись «InGodWeTrust» («На Бога уповаем»).
Возможно, искренняя вера в дружбу Бога с Мамоной и помогла отстроить страну, подарить процветание. Но теперь неблагодарных потомков ковбоев — сегодняшних ревнителей полной свободы совести — эта надпись раздражает. Уже несколько десятилетий подаются иски с различными формулировками и обоснованиями, дабы уничтожить напоминание о Творце и Его Страшном суде над грешниками.

Господи, благослови Америку!

Где изобилует грех, там преизобилует благодать

Бог благословил Америку, подарив ей святых, понятных, слышащих просьбы. Святой Иоанн Шанхайский, нетленные мощи которого лежат в соборе Сан-Франциско, в тринадцатый раз собрал православную молодежь не только Америки, но и всего мира.

В этом году конференция совпала с заседанием синода Русской Православной Церкви за рубежом. Собор переполнен духовенством и мирянами со всего мира. Во время службы я понял, что засну, и отпросился у владыки вздремнуть.

Час глубокого, спасительного сна за столом конференц-зала подарил ощущение бодрости. Владыка мужественно боролся со сменой часового пояса, время от времени проваливаясь на минутку прямо в алтаре под понимающими взглядами «алтарь-боев» — так здесь величают пономарей.

Нашим ангелом-хранителем был отец Борис из Далласа. Огромный русский богатырь на белом «форде». Временами он дразнил шестилитровый мотор детройтского монстра, превращая знаменитые холмы Сан-Франциско в «русские горки», презентуя невесомость, вызывающую на наших лицах улыбку детской радости.

Еще этот «праздничный пакет» американского траффика украшала матушка Наталья, поражая подаренным родителями аристократическим воспитанием. Ее величественная красота и манеры удивительным образом сочетались с простотой общения. Появилось ощущение, что мы старые знакомые. Я поделился с отцом Борисом своим настроением, а батюшка поведал историю их семьи, вдруг превратившись во влюбленного юношу. У них трое замечательных взрослых детей. Один сын геолог, другой работает в гражданской авиации, дочь учится. Господи, благослови Америку!

Вечерами мы собирались в фойе гостиницы 

Окруженные молодежью со всех континентов, наслаждались непринужденной беседой, обнаруживая в ребятах взаимную жажду общения. Аня из Франции все время мерзла, но даже это не могло разлучить ее с нами. А слабослышащая девушка Лиза, как бабочка, порхала между говорящими. Слава из Питера заражал всех веселым смехом, умудряясь расколоть скорлупу внешнего благочестия. От шуток и юмора разговор неизменно переходил к богословию и аскетике. Величие архиерейского сана не мешало ребятам быть настоящими.

С владыкой Ионой я знаком больше двадцати лет. Духовный вакуум, созданный в СССР, породил поколение алчущих и жаждущих. С пионерской дерзостью «первопроходцев» наше поколение ворвалось в Церковь, где жадно, по крупицам собирало и заглатывало духовную пищу.

Воцерковившись в лихих девяностых, желая посвятить себя Богу, я устроился на работу в Киево-Печерскую Лавру, поближе к преподобным. Лаврская братия, состоявшая преимущественно из молодых монахов и послушников, жила в невероятном напряжении.

Неопытность и дефицит духовного руководства невероятно сплотил насельников монастыря. Святоотеческая литература, так необходимая нам, в то время была недоступна.

Жалкие крохи творений отцов просачивались из Зарубежной Церкви

Их берегли как бесценное сокровище, иногда от руки переписывая целые тома. Вечерами эти книги читались в келлиях, к утру превращая молодых подвижников в «игуменов» и «старцев». Через время они и стали таковыми, возглавив братию киевских (и не только) монастырей. Взяли на плечи крест духовного окормления. «Дух дышит, где хочет» (Ин 3:8), и вчерашний златовласый юноша-послушник, сегодня епископ, глава Синодального отдела по делам молодежи УПЦ, строитель и попечитель обителей, добрый и мудрый пастырь. В будничной жизни из-за постоянной занятости видеться не получается. Лишь в поездках есть время полноценно общаться, что делает командировки особенно желанными.
Правильное представление о городе или стране дают не экскурсии, а общение с обычными людьми. 

Как только рабочая часть заканчивалась, мы с владыкой шли бродить по улицам Сан-Франциско

Проходя до двадцати километров, к вечеру мы волокли в номер массу впечатлений и блаженно засыпали под звуки города.

А еще перед поездкой друзья сказали: обязательно попробуй стейк! За завтраком, пользуясь расположением владыки и несмотря на Петров пост, я решился: Владыка, благословите заказать стейк? Он хитро улыбнулся: «Ты же нас соблазнишь!» — и подмигнул владыке Пантелеимону, который в свою очередь ответил с улыбкой: «Уж никак, отец Николай. Приезжай после поста».

Есть такое понятие: «американская улыбка». Нечто вежливо-учтивое, слегка парализованное в глубине лицевых мускулов выражение лица. Она слепит подобно фотовспышке, не давая заглянуть в душу собеседника. Через пару дней я заметил и на своем лице четко скопированную «гримасу Гуинплена». Но насколько неискренне выглядит в Америке улыбка, настолько же поражает искренностью смех! Если Американцы смеются, то делают это от души, и в эти минуты кажется, что ты дома. Господи, благослови Америку!

В Сан-Франциско есть знаменитая тюрьма «Алькатрас»

Расположенная она на острове посреди кишащего акулами холодного залива. Полсотни лет ее стены оберегали общество от особо опасных преступников. А нечеловеческие условия содержания внушали страх разбойникам. В середине шестидесятых тюрьму закрыли, превратив в музей. К сожалению, попасть на Алькатрас не удалось: билеты раскуплены на две недели вперед.

В период «холодной войны» в заливе располагалась база ВМФ США, которую после развала СССР расформировали, оставив без работы десятки тысяч кадровых военных. С одним из них удалось разговориться. Крепкий немолодой мужчина, морской пехотинец, сетовал на вынужденную работу охранника вместо почетной и денежной военной службы, с ностальгией вспоминая о противостоянии сверхдержав! «Кому война, а кому мать родная»: как же все у нас похоже.

Отъезд 

Четырнадцать часов мы летели в страну, где родились, выросли, где встретились с Богом, где стоят наши храмы, где лежат наши предки, где живут дорогие сердцу люди. Сегодня у нас в Украине нестроения, все живут в страхе, льется кровь. Будущее окутано сгущающимся туманом. Но мы верим: на земле Равноапостольного князя Владимира, преподобных Печерских отцов, под покровом Пресвятой Богородицы воссияет Свет Истины, который вместо злобы и насилия обратит нас к братской любви.
Господи, благослови Украину!

Источник