Если прыжки с парашютом не помогают

«Тут рискнуть надо, понимаешь?..» — он умеет вытаскивать людей не только из-под завалов землетрясений, но и из тоски и отчаяния. У него получается находить слова, чтобы объяснять доходчиво даже тем, кто и не собирался слушать. Священник — в прошлом спасатель — знает проверенное средство от уныния и готов им поделиться.

Последнее средство

Был у меня случай... Привела мама сына — 23 или 24 года, в жутком унынии, ничего не хочет, ни во что не верит. Стал я с ним разговаривать. Он с ходу заявляет: «Бога нет, и всё это ваши выдумки, но мама к вам ходит, и я ради неё пришёл, чтобы её успокоить». — «Ладно, — говорю, — а в чём проблема?» — «Да ни в чём. Просто мне в жизни ничего не интересно». — «А как вы скрашиваете это состояние?» — «Занимаюсь экстремальными видами спорта: прыгаю с парашютом, катаюсь на горных лыжах, увлекаюсь джампингом». И перечисляет все эти современные способы получения адреналина. А сверх того заявляет, что в день до двадцати с лишним литров пива может выпить. Представляете? Когда тоска нападает, он в этом состоянии алкоголь в себя литрами заливает, после этого ему ничего уже не нужно, и «жизнь налаживается».

Говорю: «Хорошо, вы всё перепробовали, чтобы изменить ваше состояние?» — «Ну да». — «Но есть то, что вы точно ещё не испытали». — «И что же?» — «Исповедь и причастие». Объясняю ему, что это такое, он отмахивается, мол, ерунда. «А вы рискните, попробуйте, это не страшнее, чем с парашютом прыгнуть... Просто давайте проведём эксперимент: вы придёте ко мне в храм и поисповедуетесь». — «Я не знаю, что говорить». — «Просто побудьте в воздержании три дня, приходите на службу, а дальше разберёмся». — «Ну хорошо...»

Вот: момент согласия — уже начало его борьбы. Когда он согласился поступить, как просит священник, то сделал первый шаг в спасительном направлении.

Грабли на пороге духовного прозрения

Давайте начистоту: к депрессии склонны все — независимо от убеждений, веры, сословий, рода занятий. Есть священники, которые находятся в депрессивном состоянии, я таких знаю. Есть жёны священников — они постоянно в храме, молятся, причащаются и были уверены, что «никогда с ними такого не случится». Вопрос в том, почему это с людьми происходит.

Я бы сказал так: тоска накрывает тех, кто ждёт в жизни каких-то внешних изменений. «Вот, поменяю это и это, и всё будет лучше. Передвину мебель, и, может, она начнёт мне нравиться. Пойду в магазин, накуплю гору всего и успокоюсь. Покурю, выпью пива, в бар схожу, на Канары, на Карибы или ещё куда-то съезжу, в паломничество отправлюсь, и станет мне хорошо...»

Всё заменил, а лучше не стало. Всюду съездил, а тоска на месте. Да, пока я в паломничестве, потихоньку вроде как жизнь налаживается, а приехал — опять хандра. «Как же так?! Я же практически на пороге духовного прозрения стоял, так близок был, и вот опять эта депрессия...» На самом деле это всё изменения внешние, они не помогут.

У одной моей знакомой поэтессы есть такие строки:

Никуда не нужно уезжать...
Быстрые лопатки самолёта
только отвлекают от полёта, 
предлагая тело поддержать. 
Цвет обоев и нательный крест —
это атрибутика сраженья. 
От необходимости движенья
не спасает перемена мест.

Вот так. Наше место — «цвет обоев и нательный крест» — то, где мы должны вести за себя сражение. И любое движение в этой борьбе должно быть внутренним, а не внешним.

Если бы мы были верующими

Говорят: верующему человеку депрессия не грозит, ему даже грустно не бывает, он в Бога верит, и всё у него хорошо.

А я отвечу, что трудно среди верующих найти... верующих. Как апостол Иоанн писал: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20). Если говоришь о себе, что веришь, тогда ответь: ты со своей женой ругаешься? С детьми ссоришься? Ты с ними взаимоотношения наладил? Ты со своими товарищами, сотрудниками в мире, в любви, во взаимопонимании? Ты жертвуешь собой ради ближнего? Если да, тогда ты готов к тому, чтобы принять от Бога дар веры.

Да, есть люди, обретшие веру, идущие за Господом как за Пастырем, не оборачиваясь назад на свою жизнь, на какие-то похоти и желания. Такие, действительно, не склонны к унынию.

Мы тоже, возможно, считаем себя верующими. Мы очень хотели бы быть такими. Но если в сердце ненависть, злоба, обида, неприязнь, раздражительность, подозрение, значит, нет в нас глубокой веры, а одно только желание казаться.

Откуда возникает тоска? На самом деле это сигнал о том, что человек потихонечку уклоняется от Божественных истин, от честного прямого хождения перед Богом. Авраам был честен и прямо ходил перед Господом, ему не нужно было, как Адаму согрешившему, прятаться за деревом. И уныния у него никакого не было. А тот, кто в грехах, кто изворачивается, лукавит, пытается уклониться от заповедей Божиих, сохранить при себе свою страсть, прикрыть её добродетелью или ещё чем-то, тот уже непрямо ходит перед Богом, у него отсутствует целостность, нет целомудрия, цельности мышления, а значит, нет правильного понимания мира.

А раз нет правильного понимания мира, значит, ты готов к обольщению, и бесовская лесть может войти в тебя через множество разных каналов. Эти каналы в нас проделаны страстями, как в Евангелии сказано: лиси язвины имут, и птицы небесныя гнёзда (Мф. 8, 20). Помните? Один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошёл. А Христос ответил: Лисицы имеют норы и птицы небесные — гнёзда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Мф. 8, 19–20). Господь о душе этого человека говорил.

В нашей душе множество нор, проделанных именно этими лисами — духами нечистыми. А гнёзда, свитые бесами у нас в сердце, — грехи и страсти. Мы этими грехами изъязвлены все, как пробитые вёдра, поэтому и причащаясь, не можем удержать в себе благодать: лишь на короткое время после принятия таинства ощущаем прилив сил, а дальше опять пустота и холодность сердца.

И притом, что насквозь продырявлены грехом, мы не ищем и даже не пытаемся это преодолеть. Хотим успокоить себя какими-то околоправославными книжками, не читая при этом ежедневно Евангелие. Хотим отвлечься беседами с какими-то батюшками, и чтобы батюшки эти непременно подтверждали наше мнение. А если не подтверждают, то совсем они не те, что нам нужно, и мы найдём других, которые нас по шёрстке будут гладить и говорить: «Да, вы правильно мыслите».

Или и того хуже — когда в своём подавленном состоянии человек попадает к священнику, который начинает концом света запугивать, адом грозить. Тут и так плохо, жить не хочется, а батюшка наставляет оставить «всякое житейское попечение», ходить, молиться 24 часа в сутки, земные поклоны класть, отречься от парня или девушки, с которым ты общаешься, потому что это есть преддверие блуда... Получается, если пастырь не может удержать пришедшего к нему человека здравым отношением и любовью, если не стремится ощутить его проблему, прочувствовать боль, тогда начинает запугивать — самый простой приём.

Бесы предлагают нам страхи по разным поводам, сеют подозрение к окружающим и неверие в Промысл Божий. Соглашаясь с ними, мы теряем упование на Милость Божию. Вера наша претыкается о камень самости, и мы тут же начинаем измышлять множество различных предстоящих событий, а попросту говоря, впадаем в многоразличную мечтательность и умствование. В конце концов от множества вариантов теряем покой и мир сердечный, погружаемся в уныние и депрессивное состояние — как это теперь называют.

Путь болезни

Человек — существо трёхсоставное. Наши дух, душа и тело устроены так, что сначала болезнь возникает на духовном уровне, затем переходит на душевный и лишь потом проявляется в теле. На духовном уровне, к сожалению, мы не чувствуем проблемы, потому что грубы, не ведём духовную жизнь. Может, и склонны к ней, но не хватает сил и времени. Нам бы хотелось, но не получается. Поэтому духовный уровень мы не контролируем, болезнь пропускаем, и она входит в наше эмоциональное поле.

Начинает сигнализировать душа. Как именно? Мы заходим в храм и плачем. Почему? Ещё на исповеди не были, ни с кем не разговаривали, а слёзы капают — ах, какое место святое и благодатное!

На самом деле это восприятие человека, который вошёл в дом молитвы, прикоснулся к святыне. Душа его эту святыню ощутила и сообщает эмоциями, чувствами: эй, ты туда попал, где тебе нужно быть! Ты почаще сюда заходи, будь здесь, понимаешь?.. Так же, как желудок переполненный сообщает о себе, как нос насморком реагирует на простуду, так и душа сигнализирует человеку слезами, чувством непокоя.

Но если дух наш переполнен скверной, если впустили в свой ум и сердце слишком много обиды, злобы, ненависти, и при этом не очистились, не поисповедовались, не освободили себя от этих связей, душа уже начинает сигнализировать телу не умильными слезами, а депрессией. На физиологическом уровне может дойти до гормональных изменений, и уже тело кричит: мне плохо.

При депрессии врачи отмечают гормональный сбой, но духовный уровень доктора не контролируют. А для того, чтобы изменить всё, начать нужно именно с духовного. Да, можно гормоны и таблетками лечить. Как трубу, которую прорвало, — если нет возможности перекрыть вентиль подачи воды, хотя бы надо попытаться заткнуть дыру чем-нибудь. Это и будет уровень действия таблеток. Но сама депрессия — совершенно реальный сигнал души человека о том, что она изъязвлена грехами, переживаниями, страхами.

Что такое страх? Не что иное, как проявление состояния духовного убожества. Люди, верующие по-настоящему, страха не имеют, потому что, как сказано у псалмопевца, возложи на Господа печаль твою, и Он тебя пропитает (Пс. 54, 23). А в нашем случае мы не верим Богу, не верим даже себе. Бесы этим пользуются, внушают нам страхи, и мы входим в состояние исступления. Вот вам и депрессия.

На самом деле, нужно навести порядок в своём духовном мире, прибраться в своей душе.

Другое дело, что человек может жаловаться на депрессию, а это будет реальный признак конкретного душевного заболевания. Здесь уже надо смотреть внимательно и полагаться не на своё понимание, а направлять на консультацию к специалисту. Психические заболевания — это серьёзно и глубоко, и ключевую роль играет помощь хорошего врача. Но при этом человека нужно поддерживать. Он должен иметь священника, с которым будет обсуждать свои чувства, переживания. И такую поддержку и человеку, и его родственникам необходимо оказывать на протяжении многих лет.

Могу сказать, что знаю таких людей, которые даже при наличии психических заболеваний работают на предприятиях, живут в обществе, взаимодействуют с окружающими, у них есть семьи, прекрасные дети. Если человеку подать руку, помочь, поддержать и провести — это непременно даст свои плоды. Но, конечно, наилучший вариант — когда работают вместе и священник, и доктор.

Прыгать с парашютом гораздо страшнее

B каком бы состоянии ни пришёл человек в церковь, именно здесь он должен почувствовать, что его поддерживают и у него есть шансы. Духовник — это не тот, кто красиво рассказывает, как правильно креститься и когда кому причащаться. Если ты приходишь к нему, отягощённый проблемой, то уйти должен освобождённым, с облегчением, с настроением бороться, с желанием преодолеть всё.

Духовник — это тот, кто научит открыть своё сердце Богу, научит покаянию, чтобы человек глубоко задумался, пересмотрел свою жизнь, переоценил отношения с ближними. И тогда начнутся изменения — вплоть до гормональных. Идя по пути к Богу, люди реально преображаются.

Знаете, что с тем неверующим любителем экстремального спорта стало? Я его поисповедовал, а он потом и говорит: «Было сложно, но не страшно; прыгать с парашютом гораздо страшнее». Я предложил: «Давай ещё раз прыгнем!» (в смысле — поисповедуемся). И так потихонечку стал он прихожанином нашего храма, в приходское детское движение втянулся, работал с молодёжью, навыки свои использовал правильно. Затем познакомился с девушкой, поженились они, родили детей. Сейчас он — глубоко верующий человек, любящий отец, не пьёт и не курит. Всё у него прекрасно, и жизнь его изменилась. И таких примеров — множество.

Мир давит на людей со всех сторон. Но главное — чтобы они увидели, где можно найти радость. А радость — в доверии Богу. Если человек сможет довериться Богу, в его жизни начинаются изменения, и чем больше он доверяет, тем больше и больше ощущает радость.

А священник — первый, кто должен показать этот путь. Ведь что отвечал Господь, когда Его спрашивали: «Почему Иоанновы ученики постятся, а Твои нет?» — Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? (Мф. 9, 15). Если с нами Христос, какое может быть уныние, какое смущение? С нами Жених, мы в радости находимся! А внешние стеснения, проблемы, которые постоянно досаждают, — так они всегда были, это условия нашего спасения такие.

Протоиерей Владимир Тукало