Как добровольцам избежать профессионального выгорания

08 лютого 2011

Прот. Аркадий Шатов, духовник службы добровольцев «Милосердие» рассказал добровольцам о синдроме выгорания и о том, в чем он видит решение этой проблемы.

Мы хотели сегодня, дорогие друзья, побеседовать о синдроме выгорания.

Я не психолог, и плохо понимаю, что означают эти слова для тех людей, которые часто ими пользуются. Об этом синдроме много говорят сейчас, в частности касаясь работы медсестер. Я сам наблюдал то состояние, которое, как мне кажется, называют этими словами. Я не могу дать точное определение этому явлению. Скажу, как понимаю: человек занимается какой-то работой, сначала у него есть силы, есть желание, есть интерес. А потом он начинает чувствовать, что этот труд ему неприятен, неинтересен, у него нет сил его совершать. Ему не хочется идти на работу, нет желания делать то, что раньше приносило ему удовлетворение.

Мы будем говорить об этом синдроме применительно к тем людям, которые служат другим: это сестры милосердия, добровольцы, воспитатели в детских домах.

Мне кажется, у этого состояния могут быть разные причины. Оно присутствует не только у воспитателей в детских домах, не только у добровольцев, не только у сестер милосердия, но и у всех людей бывают похожие состояния. Часто они не называются синдромом выгорания, но порой не хочется ничего делать, трудно собраться, бывает какая-то усталость, уныние. Это в мире происходит сплошь и рядом.

В нашей общине, к сожалению, подобные вещи происходили со многими сестрами. У нас есть замечательная сестра, которая возглавляла одно из подразделений. Она очень хорошо всем занималась, много делала, (это было начало дела, оно требует много сил). А потом она сломалась так, что около года лежала в клинике нервных болезней. И до сих пор до конца не оправилась.

Я наблюдал у людей, которые работают в детском доме воспитателями, что после нескольких лет работы у них вдруг начиналось тяжелое состояние, которое нельзя было никак преодолеть. Может это тоже синдром выгорания?

Я думаю, что вообще в мире, в котором мы с вами живем, это состояние очень распространено. Когда я сталкиваюсь с ним, то обычно вспоминаю слова Шекспира, монолог Гамлета — тот монолог, в котором Гамлет думает, как отомстить за своего отравленного папу, размышляет, хочет это сделать, но все же не знает, приступить ли к этому или нет, и даже думает покончить с собой. Этот монолог заканчивает такими словами (очень люблю их повторять, перевод правда не очень понятный, я потом поясню): «и начинанья, взнесшиеся мощно, сворачивая в сторону свой ход, теряют имя действия». Это значит, что человек с энтузиазмом начинает что-то делать, начинанья его вздымаются вверх, но потом сворачивают куда-то в сторону и теряют то, ради чего они вознеслись, теряют название свое и оканчиваются ничем. Может быть, это тоже можно назвать синдромом выгорания.

Очень часто дело в своем начале, особенно если это дело — благое, доброе, бывает очень хорошим. Как родившийся младенец. Очень милый, хороший. В семье — мир, тишина. Но вот он вырастает до 16 лет, а сейчас до 13-14 лет, и начинаются безобразия: он начинает курить, пить, принимать наркотики. И этот милый ребенок превращается в страшное чудовище. В начале многих наших дел все было замечательно. Мне об этом неоднократно говорил один уважаемый батюшка. Он служил все время в Москве, и его община сложилась уже давно. Его прихожане говорили: «Вот как у о. Аркадия хорошо, а у нас все плохо, все не так», — но через некоторое время приходили и говорили «Нет, у нас все-таки все хорошо, а у о. Аркадия все стало совсем плохо».

Бывает, что человек продолжает делать свое дело, но делает его как бы по инерции. Дело теряет свое существо, свою цель, смысл. Молодой человек хочет стать врачом, спасать больных жертвовать собой. А, в конце концов, кончает тем, что берет взятки, пьет горькую, вымогает деньги у больных, грубит всем, пристает к сестрам. К сожалению, мы это видим во всем. Известна фраза перестроечного времени — «хотели как лучше, получилось как всегда». Об этом тоже нужно подумать, потому что это тоже имеет отношение к синдрому выгорания.

Почему это происходит? Отчасти потому, что когда мы начинаем что-то, у человека появляется интерес, воодушевление. А потом, это дело «приедается», становится скучным, хочется чего-то нового, другого. В публикуемых списках грехов есть даже такой — «любовь к новизнам». Кто-то любит путешествовать, обозревать новые виды, города. Потом все это приедается. У меня был друг, который в молодости еще написал стихи, может не совсем совершенные, но смысл хороший:

О, Англия! Владычица морей!
Когда б не знал, что в Англии сейчас,
Такая же петрушка как у нас!

В принципе, когда поживешь в стране, посмотришь, снаружи все другое, но внутри — все то же самое! Те же самые страсти, те же самые грехи, те же самые немощи людские, дрязги, сплетни.

И вот эта страсть к новизнам может примешаться к каждому делу. Когда мы эту страсть удовлетворим, у нас оказывается, нет сил, чтобы делать дело дальше. Мудрые духовники знают это. Мне рассказывал один батюшка из Афонского русского монастыря: он очень хотел быть библиотекарем, находил какие-то замечательные полки, которые двигаются, герметично закрываются, искал сколько они стоят, думал, как лучше устроить библиотеку. И к духовнику монастыря все время с этим приставал. А тот ему ничего не отвечал. И вот он перегорел уже, и ему стало все равно. И только тогда духовник благословил ему заниматься этой самой библиотекой.

Кроме того, есть и другие страсти, которые могут примешиваться к новому делу. Это может быть тщеславие или гордость. Примешивается и азарт, желание сделать что-то великое несмотря ни на что, добиться успеха. К хорошему делу примешиваются греховные страсти.

Бывает человек, тоже по страсти, берет больше своей меры, та девушка, которая возглавляла одно из наших подразделений. Она слишком рьяно взялась за дело и потом это оказалось для нее невыносимо.

Бывает так, что у человека, когда он делает какое-то дело, нет радости. Все-таки жизнь должна быть радостной. Погружаясь в чужие скорби, горе, человек начинает терять радость жизни. Очень часто это бывает с людьми одинокими. У не одиноких людей есть семья. Это может быть муж или жена, это могут быть родители, если у них есть какое-то общение, утешение. Если есть такая семья, то человеку легко возвращаться домой после ухода за тяжелыми больными, за умирающими в хосписе, после общения с неблагополучными детьми, после всех трудностей связанных с помощью нуждающимся. А если человек одинокий — он приходит домой, и дома он — один, у него нет никаких семейных радостей.

Нужно обязательно помнить, что мы должны отдыхать. Должна быть какая-то другая радость: искусство, спорт, природа, творчество, чтение книг, кино (но мало сейчас хороших фильмов — все хорошие посмотришь, начнешь потом все подряд смотреть, всякую ерунду, так что лучше не «подсаживаться» на кино).

Конечно, происходит это еще и потому, что человек живет, не общаясь с Богом. И вне общения с Богом он растрачивает себя, растрачивает свои естественные силы, а восстановления не происходит. Черпать радость ему негде. Можно черпать ее в общении с родными, в интересном деле, но, конечно, самый главный источник радости, источник любви, мира и утешения — Бог. Если человек не может прийти на службу и там помолиться, если он не может покаяться в грехах, не может причаститься Святых Тайн, не может вспомнить Евангельские слова в трудную минуту, если он не знает этой радости, тогда, конечно же, ему бывает тяжелее вдвойне.

Кроме того, мне кажется, что иногда то, что мы называем синдромом выгорания — это просто ощущение, которое возникает у человека при несении креста. И, на самом деле, всегда делать доброе дело легко, радостно — невозможно! Есть попытки у лжеучителей привести человека к совершенству легким путем — антропософия — или теософия — знание, как достичь мудрости без несения креста, попытка овладеть добродетелями без усилий. Но это ложный путь. Добродетели и добро утверждаются только крестным подвигом. И если мы начинаем делать что-то доброе, мы обязательно должны быть готовы к тому, что придет момент, когда это будет делать тяжело, когда не будет сил этим заниматься. И если человек знает о Боге, имеет с Ним общение, он может крест свой донести, потому что видит перед собой Христа, который несет крест, который взошел на крест. Обращаясь ко Христу он получает утешение, радость облегчение страданий, а без этого нести свой крест — невозможно. Необходимо помнить, что жизнь — это несение креста.

Конечно же, чтобы избежать опустошенности, нам нужно бороться с нашими греховными страстями. Есть святоотеческое учение о страстях, с которым следует познакомиться. По учению святых отцов есть восемь греховных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, гордость, тщеславие. Страсти эти — общие для всех нас. Если мы их не видим в себе, это не значит что их нет. Это значит, мы не умеем в себе их определить, найти, увидеть. Это очень опасно, уж лучше видеть в себе эти страсти и знать, как с ними бороться, чем не видеть и пребывать в благодушном неведении.

Страстей всего восемь, но все эти страсти происходят из одной страсти, которая называется самолюбие. Это неразумная любовь к чувственной стороне своего существа. Появилось самолюбие, когда исказилась наша любовь к Богу. Вместо любви к Богу мы стали любить сами себя, замкнулись в себе, живем только для себя, себя мним центром этого мира, а все остальное должно служить удовлетворению наших желаний, все остальное должно приносить нам радость, доставлять нам удовольствие.

И из нашего неправильного внутреннего устроения проистекают все остальные страсти. Бог в Своем Существе есть Любовь. Мы созданы Им по Его образу. Любовь — это сущность человеческой природы. Бог есть Любовь, и не испорченный грехом человек есть любовь. Любовь — это обращенность к другому, жизнь для Бога и для близких. А мы думаем, наоборот, что все должны служить нам. И вот это искажение нашего сущетсва является следствием первородного греха и является началом всех остальных страстей.

Я не буду говорить про все эти восемь страстей, скажу только про три основные, из которых эти восемь страстей происходят. Запомнить их очень легко. Это — сластолюбие, сребролюбие и славолюбие. Сластолюбие — это любовь к приятностям, которые можно получить с помощью тела. Сребролюбие — это любовь к приятному внешнему окружению неодушевленными предметами. А славолюбие — это любовь к тому, чтобы одушевленные существа — люди нас всячески ублажали, и мы получали бы удовольствие от общения с ними, от того, что они нам хлопают, нас превозносят, хвалят, не обижают. Вот такие три страсти. Как бы три уровня греха.

Для того, чтобы научиться борьбе со страстями нужно понять, что страсть — это не я. Как наркоман, чтобы победить свою греховную привычку должен понять, что привычка — это не он; как алкоголик, который хочет бросить пить должен понять, что стремление напиться — это не он. Это зло, которое губит его изнутри. Так и мы должны отделить себя от страстей и начать с ними воевать. Чтобы этому научиться, нужно читать, конечно, святых отцов. Позвольте я вам сейчас прочитаю несколько замечательных мест из «Добротолюбия». Здесь не прямо говориться о страстях, но говорится о том, чтоже такое духовная жизнь и даются образы, которые помогают это понять.

Это сказал пресвитер Илия: «Христианину, право верующему в Бога, не следует беззаботно предаваться беспечности, но всегда ожидать искушения и быть готовым встретить его, чтоб, когда придет, не изумляться и не смущаться, но благодарно претерпевать тяготу скорби, содержа в мысли, что во Псалмопении говорит с Пророком: искуси мя Господи и испытай мя (Пс. 25, 2), — и то, что, в другом Псалме, Пророк не сказал: наказание Твое извратит меня, но, — исправит мя в конец (Пс. 17, 36).».

Мы все стремимся к тому, чтобы все у нас было хорошо и этого неосознанно или сознательно ждем. А христианин, говорит святой пресвитер Илия, должен всегда ждать искушения и быть готовым его встретить, и когда приходит, не говорить «ой, ну как же такое могло произойти» х и начинать смущаться. Не изумляться и не смущаться! Это жизнь. Господь хочет из нас сделать людей не по виду, а по сути, людей совершенных. А как это сделать? Он употребляет инструменты. Какие? Скорби, болезни, различные лишения. И мы должны предать себя в руки этого искусного врача, предать себя в руки Божии.

Дальше преподобный говорит: «Недостаточно для души к совершенному освобождению от греха произвольное злострадание, если кроме того, она не будет переплавлена и в раскаленной пещи непроизвольного». Почему так бывает, что скорби вдруг приходят к нам, в чем мы виноваты? Может можно было этого как-то избежать? Не пошел бы я туда, не попал бы под машину и не лежал бы полгода в травме; не сделал я того или другого, не стал бы говорить с этим человеком, он бы не обворовал бы меня или еще что-то. Оказывается, нам, чтобы нас сделать совершенными, нужно обязательно пройти через непроизвольные искушения! Произвольные искушения — что это? Вот, мы стараемся что-то делать, стараемся себя заставлять, поститься стараемся, молиться. Произвольно стараемся лишать себя чего-то, стараемся сдерживать свои страсти. Но без непроизвольного искушения (которое не от нас зависит), неожиданного, внезапного, мы не сможем научиться духовной жизни.

«Душа, если для совершенного очищения от греха не пройдет, подобно мечу, сквозь огнь и воду, т.е. сквозь произвольные и непроизвольные труды и тяготы, не может оставаться неуязвленной при встрече неприятных случайностей». Господь хочет нас научить все неприятные случайности встречать спокойно. Но, если мы не пройдем через произвольные и непроизвольные страдания, мы этому никогда не научимся.

И дальше, — тут я задам вам задачу, будьте внимательны — он говорит: «для искушений произвольных три бывают главных причины: здоровье, богатство и слава». Т.е мы произвольно можем не думать о здоровье, не стремиться к богатству, не искать славы. Понимать, что это не самое главное для нас, «так и для непроизвольных искушений тоже три причины: потери, болезни и клеветы.». И через это тоже нужно обязательно пройти. «Бывает же все сие иным на созидание, а другим на разорение».

Вот скажите мне, пожалуйста, как эти три вещи — здоровье, богатство и слава и парные их противоположности — болезни, потери и клевета связаны с тремя главными страстями? Здоровье — сластолюбие, слава — славолюбие, потери — сребролюбие. Видите, оказывается, Господь, попуская нам такие искушения хочет прижечь в нас главные страсти. Т.е. если нам посылается болезнь, мы должны Бога благодарить, потому что Он учит нас избегать сластолюбия. Когда мы чего-то лишаемся, то мы учимся быть не сребролюбивыми. И когда на нас кто-то клевещет, говорит неправду, мы учимся избавляться от славолюбия.

«Не можешь ты добре видеть лик добродетели, пока с услаждением еще представляешь вид греха». Т.е не может человек увидеть добродетель пока грех вызывает в нем приятные чувства. «Грех покажется тебе ненавистным когда пожелаешь вкусить добродетели». Когда будешь добродетель представлять, будешь к ней стремиться, будешь ее любить. А «лице свое отчуждишь от такой образины», т.е. грех он называет «образиной».

Грех, то, что представляется нам приятным, желанным, богатство или какие-то плотские радости, на самом деле гнусно, противно и мерзко. Как наркотик — он же не представляется нам чем-то приятным? А для человека зависимого он представляется вожделенным. Так и все грехи, которые у нас есть — слава, например. Святые боялись славы, бежали от нее как от одежды, оскверненной какими-то паразитами и наполненной вшами. Они славу терпеть не могли. А мы представляем, что это — что- то хорошее...

Пока мы не возжелаем добродетели, мы не сможем отчуждиться от греха, потому что грех является радостью для нас. Пока мы не вкусим радости духовной, пока не приобщимся к ней, не найдем ее хотя бы отчасти, мы не сможем избавиться от греха. И нужно обязательно искать радости, радостной жизни со Христом.

Дальше он говорит здесь так: «истинно милостив не тот, кто произвольно раздает излишнее», хотя и этого многие не делают. Если человек сам раздает излишки свои, и этим распоряжается, к этому примешивается гордость, тщеславие, то такой человек еще не милостив. А милостив знаете кто? Тот, «кто охотно уступает необходимое похитителям». Вот если у тебя украдут что-то или что-то захотят у тебя отобрать, и ты охотно это отдашь, спокойно совершенно, тогда действительно ты — милостивый человек.

Дальше он говорит «Не оскорбляйся на того, кто против твоей воли, хирургисал (оперировал) тебя (т.е. обличением вывел наружу кроющееся в тебе зло); но, взирая на выброшенную нечистоту, себя окаявай, а Бога, бывшего причиной такого о тебе устроения, благословляй». Здесь он говорит, что когда после обличения от людей в нас появляются злость, обида, уныние, когда мы начинаем смущаться этим, когда мы начинаем переживать: «как не хорошо он меня обозвал», — это выходит из нас нечистота, выходит это самое славолюбие. И на того человека нужно не обижаться, а должно обратить внимание на свою реакцию — какая скверна в тебе скрывалась, это же было в тебе! Некоторые думают, что этого не было, «это он меня таким сделал». Нет, это не правда. Это было во мне скрыто и он, когда меня обличал, когда он меня оклеветал, он показал во мне ту грязь, гадость, которая во мне скрывалась. И взирая на это, нужно Бога благодарить, благословлять, Он — причина такого действия. Главный Врач, главный Хирург больницы, в которой мы все пациенты — этого мира, где мы все живем.

Еще, конечно, очень важно, дорогие друзья, чтобы у вас был какой-то старший друг, человек, которому вы могли бы довериться, потому что мы сами не можем рассчитать свои силы, и даже когда есть духовник, то не всегда и духовник может помочь человеку решить, что по силам ему, а что нет. А если нет духовника, человек тем более может очень неправильно поступить. Очень важно, конечно, научиться послушанию. У нас есть замечательные батюшки в Москве: о. Георгий Бреев, есть в храме святителя Николая в Кузнецах такие замечательные духовники, о. Александр Салтыков, у нас в храме есть молодые священники, которые могут быть хорошими духовниками. Очень важно научиться такому послушанию, чтобы делать не по-своему, не по своему желанию, а делать так, как тебя благословят. Чтобы делать не по страсти к этой новизне, не по гордости, не по тщеславию, а вот — раз батюшка тебя благословил, значит — и хорошо, значит теперь — это доброе и хорошее, а без благословения решаться на что-то, конечно же, ни в коем случае нельзя.

А главное, — это конечно наша обращенность к Богу. Нужно всегда искать волю Божию, молиться, и чтобы душа наша всегда была обращена к Богу. Нужно читать Евангелие, и в нем стараться найти те правила, по которым обязательно нужно жить. Если есть эта обращенность к Богу, то есть стремление к частому участию в Литургии. Участие в Литургии должно нас захватывать целиком. Св. прав. Иоанн Кронштадский говорил, что мы слишком маложизненно участвуем в Литургии. Эта служба должна для нас быть самым главным моментом нашей жизни, мы должны в ней стараться все понять, запомнить ее последовательность, понять смысл тех или иных действий священника. И не просто так анализировать их — с исторической точки зрения: вот почему малый вход происходит? Потому что раньше Евангелие хранилось не в алтаре, оно хранилось где-то еще, пряталось, а во время малого входа его вносили в алтарь. Почему рипидами веют над Святыми Дарами или воздУхом? Потому что на Востоке было много насекомых и стали веять воздУхом. Не только это, конечно, и не это главное! А, главное, понять, как эти слова касаются тебя! Слова литургии обращены к тебе. Тебе говорит Христос: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое», «пийти от нея вси, сия есть Кровь Моя». Он говорит тебе! Обратите эти слова к себе, чтобы на эти слова обязательно на литургии ответить и чтобы исполнить то, что вам говорится. Священник говорит «главы ваши Господеви приклоните» — нужно наклонять голову. Священник говорит: «мир всем» — преподает мир, значит нужно мир этот воспринять в свое сердце и верить, что ты можешь получить его после благословения священника. Говорится «горе имеем сердца» — нужно свое сердце обращать вверх, к Богу.

Нужно, во-первых, понять, а во-вторых, конечно же, исполнять все то, к чему на литургии нас призывает Церковь. И нужно специально этим заниматься, обязательно посвятить этому свое время. Найти нужно книги — в Интернете очень много книг. Найти нужно учебники по Литургике. Найти нужно книги своего уровня, потому что есть книги очень разного уровня — очень серьезные труды, богословские трактаты о литургии, а есть очень простые элементарные книжки, есть закон Божий, где детям объясняется литургия. Начать нужно с самого простого и постараться постепенно все понять, все-все это вобрать в себя. На все это ответить, все все это пропустить через сознание, через свое сердце. Все это нужно прочувствовать и обязательно осознать. И тогда литургия станет для нас лестницей, которая ведет на небо.

Литургия с чего начинается? Вы помните? С возгласа. Священник говорит: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков», что нужно делать после этого? Сказать нужно «аминь». Сказать от всей души, «аминь» — это значит «да», «истинно так», «да будет так». Т.е. я согласен сейчас войти в это Царство, которое благословляется, стать соучастником радости вечной. «Аминь!» — я пришел именно для этого. Очень важно прийти на службу до того, как это слово будет произнесено. И после этого уже начинать трудиться на литургии, начинать размышлять, чувствовать, думать, обязательно усердно молиться Богу.

После этого возгласа говорится, о чем нужно помолиться сначала. Диакон возглашает: помолимся об этом, об этом, еще об этом, и об этом, и о тех помолимся, и об этих, и о себе помолимся. Когда поет хор, эти слова мы должны обратить к себе. Хор начинает петь «Благослови душе моя Господа», мы должны обратиться к своей душе и сказать ей: «бедная, ну бестолковая ты моя душа! Что же ты все время унываешь? Что же ты все время печалишься? Что же ты все время находишься в каком-то расслаблении? Нужно Бога славить! Душа моя, восстань! Проснись! Благослови, душа моя, Господа! И вся внутренняя моя (все, что у меня внутри — конечно, имеется в виду не селезенка, не почки, а мое сознание, все мои мысли, мое Я внутреннее) благослови Имя святое Его». Литургия являет нам образ Божий, являет нам Имя Божие, Имя Отца Небесного — и все во мне должно славить Любящего меня Бога! «Благослови душе моя Господа» — повторяем не один раз, потому что нашей сонной душе так просто не проснуться, конечно, нужно много раз сказать — «и не забывай всех воздаяний Его».

Не знаю, вы никогда, наверное, не пробовали сесть за стол и написать не свои грехи, а написать все милости Божии, которые были с вами на протяжении вашей жизни? Нет? Сделайте, пожалуйста, очень помогает! Можно их коротко записать, так просто несколькими словами обозначить. Я помню, у меня было ужасное уныние. Я сел вспоминать все милости Божии, и мне стало так хорошо! Просто мы забываем об этом, а нельзя забывать благодеяния Божии! Их нужно всегда помнить. И мы унываем, потому что мы живем сегодняшним днем. Вот, сегодня плохо: жарко или, наоборот, дождь идет. Сегодня меня где-то поругали, наступили на ногу в метро... Какая это ерунда! А сколько было радости? Сколько было милостей Божиих! Не надо их забывать!

Вот, мы поразмышляли только о нескольких местах из чинопоследования Литургии. А так нужно осмыслить для себя каждое слово. Если что-то не понятно, надо спрашивать! Надо учиться, надо подходить к священникам, говорить «Батюшка, объясните нам, расскажите!». Обязательно нужно это делать, потому что так без учителя трудно чему-то научиться. Вы в школе арифметике учились с учителем или сами по себе? С учителем. А духовная жизнь — это наука из наук! Нужно чтобы обязательно был учитель. Учитель не всегда бывает хорошим, но даже плохой — лучше, чем если его совсем нет!

И только тогда, конечно, не будет у нас никакого синдрома выгорания — если мы каждое воскресенье будем приходить на службу, вспоминать все благодеяния Божии и молиться Богу, Бога благодарить! Если подступает уныние, мы будем знать, как бороться с ним.

Доверившись Богу, только с Его помощью, следуя за Ним, мы сумеем в час испытания устоять в нашем служении ближним.

www.miloserdie.ru