«Как Ты, Господи, идёшь обедать к этому противному олигарху?!»

Архиепископ Иона: Неделя о Закхее учит нас решительности и неосуждению.

***

Не успели пройти рождественские праздники, как уже близится Великий пост. Мы знаем, что Церковь заранее готовит нас к нему, и сегодняшнее воскресенье является первым из четырёх, предшествующих великопостным дням.

Сегодня мы слышали отрывок из Евангелия, повествующий о мытаре Закхее. В этом тексте сразу несколько моментов важны для нас.

Прежде всего он о том, что Господь пришёл спасти погибших: «Прииде бо Сын Человеч взыскати и спасти погибшее» (Лк. 19, 10). Но также он — о решительности и неосуждении.

«Господи, я изменюсь!»

На мой взгляд, это один из самых ярких евангельских отрывков, и мы можем легко представить себе, как всё происходило.

Закхей был не просто мытарём — он был начальником над мытарями, очень статусным человеком в стране Иерихонской. Мытари и тогда являлись состоятельными людьми — потому что не только довольствовались зарплатой, но имели возможность иметь с собираемых ими налогов какую-то дополнительную прибыль. Собственно, как и сейчас.

И вот представьте себе: Христос идёт по улице, вокруг толпа, все хотят услышать слово, исходящее из Его уст, кто-то хочет получить исцеление. Как вдруг некий, условно говоря, Владимир Александрович в шикарном костюме Brioni забирается на дерево — чтобы увидеть Того, Кто исцеляет людей, Кто учит совершенно новым, изумительным вещам.

Все в шоке — как такой солидный человек со статусом сидит на каком-то каштане и смотрит на происходящее внизу. Но Христос, видя сердце Закхея, его желание увидеть Мессию, подходит к дереву и говорит: «Слезай! Мне нужно быть у тебя дома». И они вместе в окружении толпы направляются в шикарный особняк где-нибудь в Конче-Заспе, чтобы вкусить трапезу с такими же, как Закхей, мытарями.

Естественно, народ начинает возмущаться: «Нам-де нужны исцеления, Ты, Господи, не идёшь к нам в лачуги, но ушёл обедать к этому противному олигарху».

На что Христос отвечает: «И это сын Авраама. Он тоже является человеком, для которого были даны Моисею заповеди. Ради которого Господь заключил Завет с человечеством, и ради которого Я пришёл. Ведь Я пришёл для того, чтобы спасти погибших людей. Вы знаете, кто этот человек и как он живёт. Вы все знаете, что он погибает. Я пришёл, чтобы спасти и его тоже».

Это очень важные слова для нас. Со стороны мытаря Закхея нужно было проявить очень сильную решимость — чтобы на посмешище всем залезть на дерево, идти со Христом, Который отнюдь не блистал пышностью одежд и не слыл статусным и влиятельным человеком. Для всего этого требовалось мужество.

И к словам Христа он отнёсся не так, что в одно ухо вошло, в другое вышло. Господь-сердцеведец знал, что все эти шаги были сделаны не из любопытства, а исключительно для того чтобы изменить свою жизнь, стать другим.

И действительно, из уст начальника над мытарями вылетают слова: «Господи, я изменюсь! Тому, кого обидел, возвращу вчетверо. Я буду жить по-другому». И это были не пустые обещания, но слово, данное Всемогущему Богу, Который сотворил небо и землю, управляет всей вселенной и сейчас находится рядом, на расстоянии вытянутой руки от него.

Потому Господь и вошёл к нему в дом, учил и наставлял его.

«Я сам в тысячу раз грешнее его…»

Но этот евангельский отрывок также и о неосуждении. Потому что когда мы видим людей, подобных тем, кто тогда окружал Христа, всегда нашим первым душевным движением (если, конечно, мы не научились воспитывать свои помыслы) бывает осуждение.

Мы видим лишь внешнее проявление жизни человека, и даже если он совершает благие поступки, как этот мытарь, всё равно его осуждаем. Когда показывают по телевизору, как кто-то стоит в храме и молится, мы негодуем: «Да как его вообще в храм пустили! Да мы знаем, кто он. Мы на «Украинской правде» читали про него — он такой-сякой. И как только посмел переступить порог храма?! Зачем его причащают, как это можно?».

Мы не можем знать, что у человека внутри. Но если хоть чуть-чуть имеем трезвое понятие о себе, если хотя бы стремимся к смирению — ведь смирение это не ходить, опустив голову и сложив на груди ручки, а всегда помнить о том, что на самом деле мы из себя представляем. Так вот если мы хотя бы стремимся к стяжению смирения, то после первого движения нашей поражённой грехом души — мыслей об осуждении — тут же включается разум: «Господи, как я могу осудить этого человека, когда у меня вчера было то, а позавчера другое… А что у меня было в школе, а что я творил в институте! Я сам в тысячу раз грешнее его, потому что знаю каждый штрих своей отвратительной биографии. Как же я могу осуждать других?».

Евангелие постоянно повествует нам об этом — что не нужно смотреть на других, не нужно замечать чужие грехи, но следить только за собой. Об этом, собственно, много раз будет говориться во время грядущего Великого поста.

А пока что я желаю всем нам постоянно держать в сердце этот евангельский отрывок, иметь такую же решимость изменить себя, как у Закхея-мытаря, а также трезвое, смиренное понятие о себе, чтобы никогда не осуждать окружающих нас.

Источник