Авторитет не значит авторитарность

Большинство родителей во все времена признавали подростковый возраст наиболее кризисным временем.

С одной стороны, у ребенка накапливается достаточно знаний о мире — вполне достаточно, чтоб составить свое представление о нем, отличное от родительских взглядов. С другой же стороны, эмоциональная связь с папой и мамой у него по‑прежнему крепка, из‑за чего стремящаяся к свободе и самоопределению юная личность буквально живет «на разрыв». Психологи в один голос призывают старших помочь своим детям пережить это сложное, но очень важное в их жизни время. Вместе с тем задолго до появления психологии как науки Церковь накопила немалый опыт духовного осмысления детско-подростковых проблем. Об этом опыте рассказал отец восьмерых детей, заместитель главы Синодального отдела УПЦ по делам молодежи протоиерей Николай Могильный.

— Говоря о роли Церкви в воспитании подростков, обычно подразумевают воскресные школы при приходах. Насколько важную роль они играют в жизни ребенка?

— Воскресная школа как таковая — явление относительно новое. До прихода к власти большевиков церковно-приходские школы играли роль общеобразовательных заведений. Религиозным же воспитанием всегда занимались родители.

Я редко нахожу понимание в этом вопросе, но убежден, что задача приходской школы — создать внутрицерковную площадку для общения детей. Чтобы родители спокойно молились, а дети не только побывали на службе, но и смогли с пользой для души провести время и почувствовать, что они не одни, что есть и другие ребята, тоже из верующих семей.

У маленьких прихожан появляется опыт переживания храма как общины. Это важно — не менее важно, чем знание Библии и православной традиции.

Повторюсь: воскресная школа принесет желаемые результаты лишь при условии активного участия самих родителей в воспитании. Если же в семье нет любви и мира, вера поверхностна, а папа и мама не живут по Евангелию, то польза от церковных занятий, увы, практически нулевая. Потому что в храме ребенка учат одному, а в семье он видит совершенно другое.

Главным и почти единственным местом, где созидается душа человека и его внутренний мир, является семья. Остальные социальные институты играют только лишь вспомогательную роль. Это может быть не только воскресная школа, но и кружки и секции.

При этом стоит обратить внимание на духовные качества руководителя таких групп — какую цель он ставит перед собой. Можно акцентировать внимание на чисто внешних достижениях детей, делать все, чтобы они были эрудированнее, сильнее, выносливее, артистичнее. Проще говоря, воспитывать гордыню, сварливость, дух соперничества. А можно ставить цели духовнонравственного порядка — прививать способность к дружбе, взаимовыручке, воспитывать смелость и честность. На это надо обращать особое внимание. И помнить, что основной труд все равно выполняют родители.

— Как правило, в кружках и отрядах дети занимаются чем‑то прикладным. На Ваш взгляд, какая деятельность наиболее способствует развитию нравственных качеств у ребенка?

— Интересы детей очень разнообразны, и таланты у всех тоже разные. Кто‑то рисует, кто‑то спортом занимается, кто‑то играет на музыкальных инструментах. Бог — это красота, совершенство, поэтому, думаю, важно, чтобы ребенку нравилась та или иная деятельность, чтобы он к ней тянулся. Это учит его терпению, усидчивости, умению идти к цели. А это уже христианские качества. Помните, как в Евангелии сказано — «Царство Небесное силою берется, и те, кто употребляют усилие, восхищают его»? Когда дети достигают результатов, они работают над собой. Это сродни христианской аскетике и создает прецедент для разговора с ребенком на темы нравственности, создает хороший фундамент, на котором можно выстроить прочную и правильную систему ценностей. Естественно, сама деятельность должна приносить ребенку радость, и здесь родителям нужно быть предельно внимательными к собственному чаду, не пытаться навязывать ему свои интересы.

 — В последнее время появилось много произведений для детей с подчеркнуто православным «антуражем». И есть наследие светской литературы — зарубежной и отечественной. Как Вы думаете, какую литературу лучше читать детям? 

— Ну, во‑первых, надо чувствовать, что нравится самому ребенку. Иногда ему по душе рассказы о храме и паломничествах, а иногда — совершенно лишенные церковного антуража трогательный Чебурашка и добрый Айболит. Во-вторых, любая качественная классическая литература может привести человека к Богу, научить его христианским ценностям, поставить перед ним важные вопросы. Я знаю лично людей, задумавшихся после прочтения русских классиков.

Не каждый готов с утра до вечера читать Евангелие и жития. Даже в монашеской жизни чтение чередуется с молитвой и физическим трудом. Мирскому человеку такое едва под силу, а что уж про детей говорить. На каком‑то этапе и в какие‑то моменты язык литературы бывает доступнее языка Писания, и это абсолютно нормально.

— А нужно ли ограждать детей от влияния мира?

— Где живет ребенок? Он ведь общается не только с родителями. Его список контактов — это и сверстники на улице, и одноклассники, и другие люди, с которыми нужно научиться сосуществовать, оставаясь верным собственной системе ценностей, думать, сравнивать и поступать согласно Евангелию, а не по сиюминутной моде и внезапным прихотям. Эти навыки приобретаются на практике и в повседневной жизни, не без молитвы родителей.

— Тогда скажу немного иначе. В каждом возрасте детям общество предъявляет определенные требования — в три года нужно идти в садик, в семь лет — в школу, потом — в вуз. Как Вы думаете, можно ли и нужно ли эти требования игнорировать? Например, не записываться в садик или обучаться вне школы? 

— Сейчас почему‑то многие родители стремятся отдать детей в школу с шести лет. Мне кажется, это вредит ребенку, его психике, здоровью. В столь маленьком возрасте он не готов еще к такому тесному и долгому общению с чужими, по большому счету, людьми, его внимание не в состоянии долго концентрироваться на чем‑то одном, ему нужна двигательная активность, которая в рамках школьной системы практически недоступна. Поэтому, думаю, в школу дитя лучше отдавать чуть позже, ближе к восьми годам.

Мне кажется, не нужно разлучать ребенка и маму. Детсад — это ленинское заведение: детей отрывали от матерей, а те пахали и прокладывали БАМ, стояли у станков и клали асфальт. От такого порядка вещей выигрывало государство, но никак не семья. Иногда еще говорят, что в дошкольных учреждениях мальчики и девочки лучше социализируются, но так сказать можно с очень большой натяжкой. Потому что здоровая социализация происходит в рамках разновозрастной детской группы. В идеале — в рамках многодетной семьи.

— Но в таком случае нагрузка на маму существенно увеличивается…

— Христос говорит, что двум господам служить невозможно. Понимаю, что мои слова многим не понравятся, но карьера и семья несовместимы, если говорить о женщине. Когда‑то нас жестоко обманули, да и сейчас продолжают обманывать, что можно и на работу ходить, и детей воспитывать.

С одной стороны, семья — это то, ради чего мать выкладывается на все сто, куда направляются все ее силы, духовные и физические. Но ведь работа тоже предполагает всецелую отдачу, чтобы получить желаемый результат. В итоге женщина разрывается, мечется между двух огней и подсознательно что‑то ненавидит — или работу, или родных. Это сложное и малоприятное состояние, замешанное на чувстве вины, неполноценности, озлобленности, усталости.

С другой стороны, как бы мы от этого ни бежали, есть то, что заложено в нас Богом. Наиболее полно свои таланты и способности женщина реализует именно в семье — как жена, как мать, как хранительница домашнего очага. Это тема отдельного долгого разговора, сейчас просто замечу, что именно в кругу родных женщина раскрывается как личность во всей полноте. Помните, как Церковь называет беременную? «Непраздная», то есть занятая делом. Самым важным из всех земных дел — чадородием.

 Существует предубеждение, что уйти в декрет — значит попасть в заточение, что с рождением малыша активная жизнь заканчивается и начинается рутина. В ответ на это скажу, что в еще большем заточении находится женщина, работающая в офисе и строящая карьеру. Семейная жизнь более многогранна, она интереснее, насыщеннее, чем принято думать, потому что в результате общих трудов мужа и жены появляется не бездушный бренд или маркетинговый продукт, а живая душа — душа ребенка. И этот труд при правильном настрое внутреннего мира дает радость в разы больше, чем достижения на работе. Просто мы привыкли черпать информацию не из тех источников, и вместо чего‑то настоящего употребляем подсунутые суррогаты.

Быть мамой — интересно! Это не значит запереться в четырех стенах, обложиться кастрюлями и пеленками. Современная бытовая техника позволяет прекрасно справляться с домашними делами. С детьми можно и в кино, и в гости ходить, и на природу выбираться, и хобби иметь, и здоровый образ жизни вести. Времени гораздо больше появляется, чем в случае занятости на работе.

И, как ни странно, маме неплохо бы иметь высшее образование. Не ради модного нынче саморазвития, а для того чтобы иметь возможность воспитать умных деток. Они — ее призвание. Внутренне женщина (хотя многим нашим современницам и трудно это признать) настроена на созидание семьи и — через нее — на облагораживание мира изнутри. Мужчина же направляет свои усилия на внешнюю орбиту, он врач, священник, летчик, учитель. В этом разделении ролей, на мой взгляд, глубокий смысл и высшее предназначение.

— А как насчет домашнего школьного образования?

— Не все это могут позволить и финансово, и чисто технически. Хотя каждый родитель здесь решает сам для себя, как ему удобнее. Как по мне, лучше, когда дети, особенно ближе к подростковому возрасту, ходят в общеобразовательную школу. Так они учатся жить, выстраивать взаимоотношения со сверстниками, отстаивать свои взгляды, в том числе — и религиозные. Дома этому не научишься.

— У каждого человека двое родителей — отец и мать. Какова роль каждого из них в деле воспитания?

— Отец — это образ Христа, мать — Богородицы. Лучше всего именно так обозначить роли папы и мамы. Отцу принадлежит законодательная и волевая функция, он принимает решения, к нему приходят за последним словом. Мать же — заступница, она держит в голове множество деталей, жалеет, утешает, поддерживает. Нашкодит ребенок — к кому он бежит? О двойке кому рассказывает? Конечно же, маме! Она может подойти к папе, попросить: «Ты не ругайся, мы исправимся». И мудрый папа берет себя в руки и дает шанс исправиться.

 — Довольно часто бывает так, что муж включается в воспитательный процесс, когда ребенок уже подрос, когда с ним можно выстраивать активные взаимоотношения. До этого же, в период раннего младенчества, ребенка воспитывает мать…

— Такая тенденция связана с особенностями мужской природы. Ребенок с момента зачатия находится внутри матери, после рождения питается ее молоком. Между женщиной и ее малышом изначально формируется прямая связь. У мужчин эта связь сильно опосредована, не подкреплена на физиологическом уровне. Многие папы осознают свое отцовство лишь спустя многие годы — иногда даже лет через двадцать. А некоторые вовсе не приходят к такому осознанию. Это ненормально с точки зрения нравственности, но вполне объяснимо с точки зрения физиологии.

Только вот на то мы и люди, чтобы быть выше собственной физиологии, чтобы выстраивать связи высшего порядка. Весь двор завидует тем детям, рядом с которыми находятся папы. Они и на рыбалке, и на лыжах, и в походах, и в гараже со своими детьми. По сути, завязывается дружба, а для мужчин дружба — очень сильный мотив.

Огромная трагедия, когда в семье нет отца или же он не участвует в ее жизни. Ребенок вырастает с нарушениями психики, с чувством незащищенности, ущербности, униженности. Травма остается на всю жизнь, и жить с ней очень тяжело.

— А крестные родители, их роль какова? Я имею в виду случаи, когда и кровные папа с мамой, и их кумовья — люди верующие. По-моему, странно выходит: если отец и мать воспитывают чадо в благочестии — что же тогда делать крестным?

— Молиться. Прежде всего. В идеале это те люди, которые отвечают за нравственное воспитание крестника, поэтому абсурдно звать в кумовья по меркантильным мотивам, чтобы породниться с нужным человеком или упрочить уже имеющиеся дружеские связи. Так же нехорошо, когда крестные живут в другом городе и даже государстве, хотя от переезда не застрахован никто.

В жизни ребенка наступает момент, когда отец и мать перестают играть ведущую роль, когда их авторитет отходит на второй план, уступая место влиянию другого взрослого. И этим другим взрослым может (и должен) стать крестный или крестная. Стать старшим другом крестника, нравственным примером, духовной опорой.

И, конечно, ежедневно молиться — молитвы много не бывает, и она вменяется крестным в прямую обязанность.

— Если говорить о подростках, какой стратегии лучше придерживаться в их воспитании? Что важнее — контроль или доверие?

— Мне кажется, одно другое не исключает. Вспомните, что слово «педагог» переводится как «тот, кто ведет ребенка». То есть сам процесс воспитания предполагает «вождение за руку», указание пути. Но по мере взросления этот контроль ослабляется, хотим мы того или нет. Чем меньше зависимости от взрослых, тем больше возможности поступить по‑своему. Здесь уже доверие к чаду выступает на первый план. Поэтому ко времени достижения сыном или дочерью определенного возраста важно сформировать в их душе верную систему ценностей, чтобы и без контроля со стороны папы и мамы их чадо жило по Евангелию. И, конечно же, нужно быть внимательным к внутреннему миру подростка, потому что в этом возрасте участие и понимание им крайне необходимы.

— Верующие подростки иногда чувствуют себя «белыми воронами» из‑за своих религиозных убеждений. Чем можно им помочь?

— Я думаю, что здесь проблема лежит в другой плоскости. В любом подростковом коллективе есть «белые вороны», и это совсем необязательно дети из верующих семей. Когда я был школьником, со мной за одной партой восемь лет сидела девочка. Она была из глубоко верующей протестантской семьи и никогда не скрывала своей веры. Мы ее уважали, ей удалось себя поставить так, что нам и в голову не приходило как‑то осуждать ее.

Мне кажется, подросток начинает стесняться религиозности, когда в ней есть доля фальши и неискренности, когда в семье восприняты внешние формы, а внутреннее содержание отсутствует. Юное сердце очень чувствительно к этому, так что родителям, если они заметили зажатость ребенка, когда он говорит о религии, важно обратить внимание на свое личное отношение к вере, на собственную духовную жизнь. Насколько мы, родители, смело исповедуем нашу веру в обществе, не стесняемся ли своих религиозных взглядов?

— Скажите, а когда дети полностью вырастут и создадут свои семьи, продолжают ли родители отвечать за них?

— Думаю, да. Только ответственность эта совсем иного плана. В старости отец и мать полностью ощущают на себе результаты тех трудов, которые они вложили в чадо. И такая ответственность куда тяжелее, чем ответственность за малыша. Потому что ты видишь все, а изменить, по большому счету, уже ничего не можешь. Остается лишь молиться…

— Но это так несправедливо — отвечать за ребенка всю жизнь, а иметь влияние и возможность воспитывать — всего лишь до его совершеннолетия!

— Абсолютно справедливо. Родителями становятся навсегда, и от того, что именно в детскую душу родители заложат, во многом зависит будущее и их самих. Дети — наше продолжение и наш финал. Хочешь хороший финал — трудись. Все вполне логично.

Источник