Земля как майский сад

«Жить после отмены гибели — наверное, самый нежный и благодарный род счастья, известный человеку», — писала поэтесса Ольга Седакова в эссе о Данте. В середине ХХ века после двух мировых войн в этом состоянии жил весь мир. И не просто жил, но творил прекрасное.

Историю одного такого творца расскажет сегодня «Отрок». Всё преодолев, не впитав зла и боли, но сохранив чистоту сердца и стремление к творчеству, этот человек оставил нам не просто удивительные плоды своих трудов, но и личный пример отношения к жизни и людям. К 40‑летию со дня перехода в Вечность профессора Леонида Рубцова публикуем воспоминания о нём.

2020 году Национальный ботаничес­­кий сад имени Н. Н. Гришко НАН Украины (НБС) отмечает своё 85‑летие. Наш ботанический сад широко известен богатейшей коллекцией растений, а также великолепными ландшафтами. Больше всего посетителей старается побывать здесь в мае — когда цветёт сирень, ведь сирингарий (сад сирени) НБС является лучшим в мире. И мало кто знает, что создал это цветочное чудо доктор биологических наук, профессор Леонид Иванович Рубцов.

Сад сирени, 1950‑е годы. Акцент в композиции сирингария сделан на панорамах Днепра и ансамбле древнего Выдубицкого монастыря

В Ботаническом саду, который закладывался практически на голом месте, Леонид Иванович был автором и руководителем работ по созданию красивейшей коллекции деревьев и кустарников. И это не только широко известный далеко за пределами Киева сад сирени, но и сад магнолий, берёз и хвойных, горный сад и многое другое. Специалисты знают Л. И. Рубцова как выдающегося ландшафтного архитектора, дендролога, парковеда, автора замечательных книг. Почти пятьдесят лет творческой работы он посвятил ландшафтной архитектуре — искусству, сила воздействия которого на физическое и эмоциональное состояние человека, как писал сам Леонид Иванович, превышает все другие виды искусств.

Родился будущий учёный 23 марта 1902 года в селе Середа Нерехтинского уезда Костромской губернии (сегодня — г. Фурманов Ивановской области, Россия). Семья была многодетной: четыре сына и четыре дочери. Младший брат Леонида Ивановича, Николай (1907–1988), тоже впоследствии стал учёным — биологом-геоботаником, доктором биологических наук. Он оставил неопубликованные воспоминания о своей жизни, которые и дают возможность описать детство Рубцовых.

Отец работал на местной ткацкой фабрике. Он был крайне суровым человеком, дети его очень боялись. Даже за небольшие проступки он жестоко их избивал, поэтому они старались вообще не попадаться ему на глаза. Мать происходила родом из бедной крестьянской семьи. Родители часто ссорились, детям тяжело было смотреть, как отец бил мать. Они очень любили маму за ласку, заботу и заступничество и, повзрослев, стали защищать её от беспощадных отцовских кулаков.

Несмотря на все сложности жизни, были в ней и светлые моменты. Леонид пел в церковном хоре. Ежегодно на престольный праздник Вознесения Господня в центре села возле церкви проводились ярмарки со всевозможными сладостями, каруселями, цирковыми представлениями. Церковь стояла на возвышении, и в праздничные дни бархатный звон раздавался на всю округу. А на Масленицу в родном селе матери, Широкове, за 5 километров от Середы, устраивались народные катания на лошадях с бубенцами. Дедушка запрягал свою Сивку, сажал внуков на сани, и они присоединялись к весёлой веренице.

Любимым развлечением для детей были походы в лес за грибами. Хорошо зная все лесные тропы, они прекрасно ориентировались в лесу. Ходили и «в ночное», то есть пасли лошадей ночью. Им очень нравилось сидеть у костра, печь картошку в золе, слушать и рассказывать страшные истории. Летом купались в маленькой речушке Поварне. За огородами росли высокие бурьяны — любимое место детских игр. Взрослые занимались своими делами, дети полностью были предоставлены сами себе.

Тяжёлая обстановка в семье, постоянные побои, а возможно, и жажда приключений побудили в конце концов к бегству из родительского дома. В 1914 году в возрасте 12 лет Леонид ушёл добровольцем на фронт Первой мировой войны и попал в 248‑й Луковский полк. В июле 1915‑го юный солдат получил ранение под Варшавой, и после лечения его отправили домой.

Впоследствии, в 1921 году, из дома сбежал и 14‑летний Николай. Они с товарищем планировали добраться до Астрахани, а дальше через Каспийское море — в Персию. Так друзья хотели попасть в Африку, которая манила их чудесами природы. Путешествие, правда, удалось не полностью: в Астрахани детей остановили и отправили в детдом. Через год, понимая, что Африка им не светит, мальчишки вернулись домой. Однако отец, обозлившись за своеволие, выгнал сына, так что Николаю пришлось жить с престарелым дедушкой.

Сейчас имя профессоров, докторов наук Н. И. Рубцова и Л. И. Рубцова носит профессиональный лицей № 7 г. Фурманов, а на доме, где родились братья, в 2007 году установлена мемориальная доска.

Уже с 13 лет Леонид работал — продавал газеты, помогал рыбакам в Астрахани, затем устроился на прядильную фабрику. В 1918–1919 годах, спасаясь от голода, пошёл матросом на буксирный пароход «Иван Тупицын» на Волге. Буксир тянул на Поволжье баржу с промышленными товарами в обмен на продовольствие. Надо сказать, что обмен товаров на зерно шёл весьма бойко, поэтому возможность купить еду была и у членов экипажа. Секретарём экспедиции стал начинающий писатель Исаак Бабель. Позже он описал увиденное в рассказе «Иван-да-Марья».

В 18 лет, имея за плечами лишь четыре года волостной школы, Леонид поступает на рабфак (рабочий факультет) Иваново-Вознесенского политехнического института. В те годы доступ к знаниям получили молодые люди, которые раньше даже мечтать о высшем образовании не могли. Однако, отучившись 3–4 класса в земской или церковно-приходской школах, они плохо понимали академический язык, не могли успешно конспектировать лекции и после первой же сессии уходили из вуза, так и не сдав ни одного экзамена. Для такой молодёжи и создавались рабочие факультеты. Сюда принимали тех, кто уже проработал на производстве несколько лет. В концентрированном виде им давались знания, а после окончания молодые люди поступали в институты без экзаменов. В то время рабфаки справедливо назывались «пожарной лестницей в вуз для рабочих».

В Иваново-Вознесенском политехническом институте (ИВПИ) такое подразделение открылось в 1920 году. Занятия проходили в тяжёлых условиях: учебные помещения разбросаны по всему городу, общежития не отапливались. Тем не менее, молодёжь изо всех сил хотела учиться: учебный день длился по 6–10 часов. В перерывах между занятиями рабфаковцы оборудовали общежития, заготавливали топливо и продовольствие.

Вместе с младшим братом Николаем Леонид интересовался естественными науками, любил экспериментировать на своём маленьком огородике. Братья вовсю занимались гибридизацией — им даже удалось получить гибрид тыквы и дыни, но плод, как писал Николай в воспоминаниях, оказался невкусным. А однажды они вырастили на огороде помидоры, которых до того в селе никто раньше не видел, и потому есть боялись. Братьям пришлось долго уговаривать сестёр попробовать неизвестные овощи.

В 1923 году Леонид успешно окончил рабфак и поступил в Ленинградскую лесотехническую академию. Из-за необходимости постоянно работать учёба растянулась на семь лет, и академию он окончил только в 1930‑м.

Становление Леонида Ивановича как дендролога и парковеда началось на черноморском побережье Кавказа во время работы в сухумском отделении Всесоюзного института растениеводства. Здесь он изучал ассортимент видов для озеленения побережья, субтропические ботанические сады, дендрарии, интересовался вопросами реконструкции старинных парков. В 1935 году переехал в Ленинград, где преподавал садово-парковое искусство на факультете зелёного строительства Ленинградской лесотехнической академии.

Л. Рубцов в молодые годы

В 1941 году Леонид Иванович пошёл добровольцем на фронт, где четыре раза был ранен и получил за боевые заслуги ордена и медали. А уже в декабре 1945 года в Ботаническом институте им. В. Л. Комарова АН СССР защитил кандидатскую диссертацию на тему «Растения в ландшафтной архитектуре».

Киевский период жизни Леонида Рубцова начался в 1946 году, когда академик Н. Н. Гришко подбирал коллектив сотрудников для создания, как он мечтал, одного из лучших ботанических садов мира. Вместе с другими учёными Леонида Ивановича командировали в Германию — по репарациям они должны были закупить посадочный материал и отправить его в Киев, а также ознакомиться с немецким садово-парковым искусством. После этого Рубцову пришлось на год вернуться в Ленинград, потому что в послевоенном городе для его семьи не нашлось жилья.

Тем не менее переезд в Киев состоялся в 1948‑м, и Леонид Иванович возглавил отдел дендрологии Ботанического сада. В 1954 году защитил докторскую диссертацию, а в 1958‑м ему присвоили звание профессора по специальности «Дендрология и садово-парковое строительство».

Одним из любимых растений профессора Рубцова была сирень. Вместе с сотрудницами В. Г. Жоголевой и Н. А. Ляпуновой он вывел новые сорта: Огни Донбасса, Богдан Хмельницкий, Тарас Бульба. Созданная им коллекция сирени — одна из лучших в мире. Примечательно, что именно Леонид Иванович предложил расположить её на террасах Выдубицкой балки. Перед ним стояла задача не только показать многообразие сортов сирени (первые саженцы были привезены из Германии при его участии). Главная его заслуга состоит в том, что он выбрал место для коллекции, где фоном стали золотые купола древнего Выдубицкого монастыря, Днепр, заднепровские дали.

Создавая композиции, Леонид Иванович делал акцент на видах и панорамах Днепра, Выдубицкого монастыря, Киево-Печерской лавры, Ионинского монастыря, гармонично сочетая их с коллекциями растений. Ещё в конце 1940‑х вдоль дороги, поднимающейся к Ионинскому монастырю, под руководством Рубцова были высажены биоты (плосковеточник восточный). Когда деревья подросли, их тёмно-зелёный ряд издалека напоминал монахов, идущих в длинных тёмных рясах по дороге к церкви. Сейчас, к сожалению, этот эффект уже утерян.

Вид на Ионинский монастырь, 1950‑е годы. Высаженные вдоль аллеи деревья напоминают фигуры монахов, идущих в храм на молитву

Коллекция берёз формировалась им как «театральная сцена», где деревья были посажены как кулисы, а «задником» служил вид на большую лаврскую колокольню. Леонид Иванович учил коллег, как строить поляны, формировать опушки, чтобы возникало ощущение, будто пейзаж создан самой природой.

В 1966 году Леонид Иванович основал моносад листопадных магнолий. Очень удачно выбранный участок в виде природного амфитеатра дал возможность впервые в Киеве выращивать эти теплолюбивые растения без укрытия на зиму.

Последняя его работа — Горный сад. Над ним учёный продолжал работать до самой смерти в 1980 году. На ровном месте по его проекту и при его непосредственном участии был создан искусственный горный ландшафт, который, впрочем, воспринимается абсолютно естественно. На переднем плане посетители видят горную долину, предгорье, за которыми искусно создана иллюзия вершин.

Л. И. Рубцов в Горном саду, конец 1970-х годов

Руководя отделом дендрологии на протяжении многих лет, Леонид Иванович уделял большое внимание созданию и эстетическому оформлению всех коллекций дендрария. Кроме этого он организовывал и часто сам возглавлял экспедиции для пополнения коллекций, прекрасно знал флору различных регионов, исследовал многие старинные парки и щедро делился своими знаниями с сотрудниками и учениками, вдохновенно проводил экскурсии.

Кроме плодотворной работы в ботаническом саду Л. И. Рубцов на протяжении 15 лет (1965–1979) был главным консультантом Украинского государственного института проектирования городов Госстроя УССР. Является автором более 90 научных работ, среди которых монографии и справочники, ставшие незаменимыми руководствами для многих специалистов по ландшафтной архитектуре и декоративному садоводству.

Подводя итог своей работы в ботсаду в день своего 70‑летия, Леонид Иванович писал: «Я был счастлив, что мне представилась возможность работать в условиях почти полной творческой свободы и черпать для построения созданных мною ландшафтов материал из огромной коллекции, которую я создал… Сам процесс работы доставлял и доставляет истинное творческое удовлетворение». 

История одной фотографии

Дочь Л.И. Рубцова Елена возле домика преподобного Ионы, где с 1948 по 1960 год жила семья Рубцовых

Из удивительной и наполненной свершениями жизни Леонида Ивановича Рубцова отдельное внимание обращает на себя тот факт, что с 1948 по 1960 год профессор с семьёй проживал на территории ботанического сада в доме, где до самой своей смерти жил основатель Киевского Троицкого Ионинского монастыря преподобный Иона Киевский. Каким запомнился домик преподобного, рассказала «Отроку» дочь Леонида Ивановича Елена Рубцова.

«Мы жили большой семьёй — папа, мама, бабушка, трое детей, ну ещё и собака. Когда папу пригласили работать в ботанический сад в первый раз, в 1946 году, родителей поселили в пристройке к башне с часами Ионинского монастыря. Но жильё не подошло, и семья уехала обратно в Ленинград. И только уже в 1948 году нам дали эту квартиру на втором этаже дома, где жил когда‑то основатель Ионинского монастыря.

Квартира была хорошая: веранда и четыре комнаты. Под нами на первом этаже тоже жила семья сотрудницы ботанического сада. На веранде стоял большой стол, помню персики на нём. Из обстановки — мебель только та, что родители привезли с собой из Ленинграда, старого ничего не сохранилось.

В церкви тогда располагался склад ядохимикатов, запомнилось, как оттуда выезжал трактор. Уже когда я работала в ботсаду, в храме разместился один из отделов. Заходишь к кому‑то из сотрудников, а у него за спиной — лики святых.

Бытом и детьми занимались мама и бабушка, а папа с головой погрузился в работу. Он никогда не ругал нас, не напрягал, не поучал, не читал нотаций. Вообще жизнь в ботсаду для детей была хорошая. Для родителей, конечно же, здешний быт оказался тяжёлым, а мы, дети, предоставленные сами себе, гуляли по всей территории, бегали в гости друг к другу, никаких трудностей вокруг себя не замечая.

Обстановка тогда вокруг нас вообще была спокойная, доброжелательная, дружная. Каких‑то разборок, ссор или зависти — ничего такого не запомнилось. Не помню, чтобы папа с кем‑то ругался или конфликтовал. Мы росли в атмосфере душевного комфорта.

Так и прожили до 1960 года, когда ботсад готовили к открытию и сотрудников постепенно переселяли в городские квартиры».

Наталья Чувикина, журнал "Отрок"

Соавтор текста — Елена Рубцова