Два года назад умер Даня....

Приближается конец ноября, и вторая годовщина смерти Дани. Это время, когда я мысленно готовлю отчет — как прожила еще один год своей жизни. Наверное, необходимо вспомнить, кем был Даня.

Мы познакомились в Доме Малютки. Ему тогда было четыре. Его родители были пьяницами или наркоманами, поэтому Даня отставал в развитии, и имел целый ряд заболеваний. Этот набор дополнился раком печени, и Даня надолго переехал в онко-отделение. Провел там много месяцев в химиях, успел поломать ногу, и в результате неудачной операции умер. Умер за пару месяцев до шестилетия.

Меньше всего мне хочется, чтобы эта статья превратилась в набор слезливых воспоминаний о Даньке. Каждый день в онко-отделениях умирают дети. Боль и горечь этих утрат несут многие-многие люди. Несут достойно, и рядом с ними не хочется становиться сопливой нюней.

Но Данькина жизнь, и даже смерть, преподали мне много уроков, глубину которых я ощущаю с каждым годом все больше.

Именно с Даньки для многих из нас началось настоящее, осознанное волонтерство. Именно с его смертью мы осознали ответственность того, что делаем и не делаем. Вообще-то об этом многие волонтеры говорят, но разве кто-то слушает чужие советы?

Помню, как в очередной раз мы пришли к Даньке с игрушками, собрали всех соседних детей, и весело резвились в игровой. Одна из мам в ужасе подбежала к нам, отбирая свою дочку, и гневно сказала — «Как можете вы приходить без масок?» Она объясняла, что простой насморк может убить ее дочку, а нам — лишь игры, и нет в нас никакой настоящей заботы. Помню, что мы тогда обиделись...

Теперь таких горе-волонтеров я бы не пускала даже на порог онко-отделения.

Мы приходили к Даньке, играли и веселились с ним, думая, что отдаем. Сейчас я понимаю — мы получали. И когда эта радость от общения с Даней и его соседями по палате для нас стала привычной, мы стали все меньше уделять этому время, находя более важные дела. В какой-то период перестали ходить вообще... А потом была операция и Даня умер.

До сих пор камнем на душе лежат воспоминания о том периоде. Как упустила? Как пропустила тот момент, когда мне стало все равно, что станет с Даней? Лечение его было непростым. Перелом ноги отложил операцию, шансов выжить было очень мало, и врач определил условную таксу за жизнь мальчика. Она измерялась несколькими тысячами долларов. Мы не нашли эти деньги, и даже, мне кажется, не особо их искали. Так мне кажется сейчас потому, что я уже знаю, как люди разрывают мир и в кратчайшие сроки собирают сотни тысяч долларов. И мне становится стыдно.

Пытаясь вспомнить то время, я понимаю, что не чувствовала свою личную ответственность за происходящее. Я душой своей оставалась на уровне игр и веселья, не понимая, что это уже реальный вопрос жизни и смерти. Все время казалось, что кто-то другой возьмет и решит проблему. Кто-то возьмет этот груз на себя. Что здесь еще можно добавить?

Даже похороны Дани стали для меня своеобразным уроком. В период наших к нему хождений мы как-то не пересекались с другими волонтерами и помощниками Дани, и у меня сформировалось ощущение, что мы чуть ли не единственные «благодетели» ребенка. И когда на похоронах сироты (напомню, Даня был сиротой) я увидела несколько десятков людей, то все никак не могла понять — откуда здесь эти люди? Благодаря их историям передо мной постепенно открылось, скольким людям Данька помог стать чуточку лучше. Кто-то приносил ему еду, кто-то старался научить грамоте, кто-то искал подгузники и лекарства, а кто-то хотел его усыновить (!!). И я ничего об этом не знала, пребывая в сладком ощущении своей собственной значимости в жизни Дани. Мне снова стыдно.

Чувство вины — неконструктивное чувство. Оно разбивает и мешает идти дальше, если не становится стимулом к изменениям. Для каждого из нас встреча с Даней стала чем-то особенным. Кто-то стал постоянным донором, и тихо, без излишней помпы спасает многих деток. Кто-то научился делать выводы из своих ошибок, и помогает многим онко-больным детям. Кого-то Данин пример укрепляет в его регулярных волонтерских поездках, показывая, что все что делаем — мы делаем точно не зря.

Для меня Даня стал своеобразной точкой отсчета. Моим внутренним судьей — живу ли я на совесть или просто проживаю очередной год своей жизни.

Ольга Романчук

О Дане:
Уроки волонтеру
Огромная благодарность ребятам из «Ford Club»!
Давайте станем для Дани друзьями!!!
Умирающий ребенок... что-то неестественно ужасное есть в этих словах...
Жестокая болезнь, но добрые сердца